У меня есть приятель – разведенный мужчина. Живет на «вольных хлебах» года три. Снимает комнату. Мне казалось, что он глубоко переживает одиночество.
Есть мужчины, которые не могут без кого-то. Не могут без семьи. А этот человек прожил в семье лет тридцать, может, и больше. И вот развод.
Все эти годы мы с ним созванивались иногда, причем по делу. Когда требовался дельный совет или мне, или ему. Пару раз поздравили друг друга с праздниками.
И вот так получилось, что я напросился к нему в гости.
Думалось, что увижу несчастного сгорбленного человека с бегающими глазами. И даже приготовился не задавать ему вопросов про семью и про прошлую его жизнь. Зачем травмировать человека?
Прихожу и вижу мужчину из числа тех, про которых говорят, что у них кровь с молоком. Прямая спина, широкая улыбка, громкая речь уверенного в себе человека.
Зашли в комнату. На одном столе включенный компьютер и куча каких-то бумаг. Часть исписана и скомкана. Другие бессистемно разбросаны. Некоторые валяются на полу.
На другом столе гора грязной посуды. Причем совершенно ясно, что он ел из одной и той же тарелки пару месяцев. Сковородка с засохшей яичницей. Кастрюля с подтеками на боках. Горка кожуры от вареной картошки, огрызки яблок, которые превратились в дерево, высохший до размеров грецкого ореха лимон. И кругом крошки, крошки, крошки. Они на столе, на единственном стуле, на полу. Когда сделаешь шаг, то они забавно хрустят под ногами.
В одном углу валялось постельное белье, вероятно, приготовлено для стирки. В другом несколько пар грязных носков. На диване мятые футболки и несколько штанов.
Хозяин смахнул со стула крошки и предложил мне сесть. А сам подвинул в сторону кучу футболок, сел на диван и улыбнулся.
Мы немного поговорили о наших занятиях.
И он мне поведал, что все эти три года испытывал какое-то сумасшедшее счастье. «Знаешь, - говорил он, - это здорово, когда никто не зудит тебе под ухо, как комар. Не стонет и не ворчит, в душу не лезет».
Он в свои лета вдруг обрел «абсолютную свободу» от поучений, притеснений, моральных требований. «Захочу – постираю. Захочу – три месяца на одной простыне спать буду. В комнате можно вообще не прибираться, потому что это меня не травмирует». Весело говорил об этом, размахивая руками.
Он вдруг «открыл», что бабы могут половину крови выпить, требования предъявляя. А тут – свобода. Устанет за день. Придет домой, откроет рыбные консервы, порежет репчатый лук и чай заварит. И больше ничего не надо! Или вообще в столовой можно поесть. А дома чай с конфетами.
И такая радость, такая радость! Видно, что он не сопьется и не заснет с сигаретой на диване. Он не курит – начнем с этого. Он не позволит себе впасть в уныние по прошлой жизни. И он не нуждается ни в чьем сочувствии.
А что касается комнаты, то можно раз в полгода так в ней прибраться, что она будет сиять чистотой. И посуду помыть до блеска. Потом полгода о приборке не думать, а пить чай с конфетами и бросать бумажки на пол. Потому что никто тебе слова не скажет. Хочу – и брошу на пол! Хочу – и оставлю носки под стулом. Живу так, как я хочу.
Всё это он произнес, как гимн, торжественно и радостно. А я подумал: вот так, человек радость обрел. Невинное мужское счастье делать то, что ему, мужчине, нравится.
©Георгий Жаркой
