Собственно, гомосексуализм в наших брутальных краях практически не водился. Морды били друг другу даже за случайную улыбку на лице, не то что за то, что могло бы быть.
Ну видел я бычков, прыгающих друг на друга, щенят забавляющихся, так то ж они могли перепутать.
И уж точно не мог помыслить, что увижу голубой вагон почти сразу, приехав в город учиться.
Дело было так: позвали меня как завзятого гитариста представить какую-то организацию на бардовском (прости, господи) фестивале.
Певшиеся там унылые песни про небритые щеки тайги я бодро разбавил свежесочиненными рок-н-ролльными песенками с просмоленными гитарными риффами. В итоге на бардовском собрании удалось дать такого рока, что со зрителей послетали тапки, а козы сами собой взмывали вверх.
Звукач Володя (естессно пьяный, каким же ещё быть человеку с таким имечком) подбежал ко мне, затряс за плечи и завопил: Ты такой молодец! Теперь ты мой друг! Обещай, что сыграешь на моей гитаре!
Никакого лукавства я не заметил, а зря...
После ночи на свежем воздухе с пьяными бардами я засобирался домой, поскольку я ж не пил по молодости лет.
Володя заметил меня и подошёл.
- Срочно идём за мной, я сейчас тебе предложу то, от чего ты не сможешь отказаться.
- Что же это?
- Баба.
Я хмыкнул и зашагал в сторону общаги, полной страсти и утех.
Володя перегородил мне путь.
- Она у меня дома лежит, ждёт. В общем, давай распишем сценарий, я захожу с черного входа, а ты...
- А я зайду с парадного в общагу через полчаса, ваши разратные вечеринки +50 не для меня.
Володя решил пойти ва-банк посреди дороги, свободной от машин по случаю раннего утра.
- Я тебя отпущу, но давай на прощание обнимемся как братья по року.
Мы обнялись, и я с ужасом ощутил его лапу на своей левой ягодице, что придало мне такой импульс, что я улетел с этого места.
Вскоре мои самые страшные опасения подтвердились. Сей звукорежиссёр регулярно проводил чёс среди юных музыкантов в поисках свежего мяса, но отказ от прелюбодеяния со знойной женщиной спас меня от игры на струнах Володи.
Вскоре на практике я устроился журналистом в одну пресс-службу, где шефом был седовласый мужчина в закате сил с роскошным именем Эдгар Ипполитович. Мы писали материалы для СМИ, снимали сюжеты для ТВ, катались по разным местам.
Шеф всегда оплачивал обеды из своего кошелька, потому что у меня в кармане - вошь на аркане.
Когда я забывал поблагодарить его, он говорил томно и нежно: "Нахал!"
Природная вера в добро позволяла мне увидеть в этом что-то подозрительное. Ну, старичок с манерами. Журналисты-с...
Если я срывал дедлайн, он не орал, а говорил тем же томным голосом: "Какой ты противный и гадкий".
Глаза мне открыл случайно встретившийся на улице звукач Володя.
Пытаясь найти правильные слова и подбирая интонацию он закричал сходу:
- Ты в курсе, что твой начальник - педик?
В голосе Володи звучала обида и боль.
Я был настолько ошеломлён, что побрел в общагу, не сказав ни слова Володе. Он вслед кричал:
- Знай, если он тебя кормит, то неспроста! Если держит за руку - это его желание!
На следующее утро Эдгар Ипполитович радостно сообщил:
- Сегодня у нас крутые съемки!
- Где же? - уныло спросил я.
- На моей даче!
Я опешил.
- Что же мы будем снимать?
- Твои трусики, противный, - послышалось мне, хотя шеф говорил что-то о вечеринке с друзьями.
На даче было немало людей. Шашлычки, скашивание травы, распиливание дров, колка дров - вот из чего состояла программа дня. Но самое страшное ожидалось вечером - баня.
Однако Эдгар Ипполитович удивил меня заявив, что сначала пойдет в баню молодежь, потом мужики, потом старики.
Я со спокойной душой отправился в парилку со знакомым мне натуралом Мишаней и не менее гетеросексуальным Петей.
После парилки и кваса я решил помыться. Сквозь пену на намыленной голове донёсся скрип открывающейся двери и голос Ипполитовича:
- Нахер стариков, я с вами попарюсь.
Мои ягодицы мгновенно сжались до плотности белого карлика.
Шеф спросил коварным голосом:
- А кто же меня попарит венчиками, уж не мой ли нахальный подчиненный?
Я открыл глаза и сквозь мыло увидел, что Мишани и Пети не было в парилке.
Снеся по дороге таз, Эдгара Ипполитовича, схватив по пути свои вещички, я в ужасе понёсся от бани к дороге, натянул на ходу одежду, тормознул машину и уехал в спасительную общагу к девушками и проверенным натуралам из моей комнаты.
Историк Денис хмыкнул на мой рассказ, и заявил:
- Ну не насиловать же он тебя собрался в самом деле, попарил бы старику остеохондроз, а через год стал бы уже пресс-службу управлять.
Но больше я в пресс-службе не появлялся, уволившись удаленно.
