Женщина может делать все то же, что и мужчина
Многие думают, что телохранитель — качок с серьезным лицом, в костюме, солнцезащитных очках и с пушкой. Раньше я тоже так себе это представляла. На самом деле мы всегда подстраиваемся под клиента. Если клиент ходит в дырявых джинсах, то и я буду ходить в дырявых джинсах. Если защищаешь ребенка, то одеваешься обычно. Задача — не выделяться, если, конечно, работаешь не в имиджевой охране: тогда надеваешь костюм, вешаешь на себя рацию.
Мужчину-телохранителя всегда видно. У женщин в этом смысле больше возможностей для конспирации: они могут выглядеть как личный помощник, подруга, сестра, няня — от них не ждешь отпора. Поэтому женщины часто работают в скрытой охране. Но в целом женщин-телохранителей в России мало, процентов 10 — не больше.
Распространен стереотип, что женщина не может быть хорошим телохранителем, — люди в теме понимают, что важен не пол, а профессионализм и опыт. Они меня уважают. Женщина может делать все то же, что и мужчина, только у нее бонус — более развитая интуиция.
«Машинки-пистолетики-спорт»
Не то чтобы я с детства мечтала стать телохранителем — это был эксперимент. Я была обычным ребенком с множеством увлечений. Как-то лет в семь папа дал мне порулить машиной, это был восторг! Я часто смотрела, как он ковырялся под капотом, — было интересно узнать, как это все работает. Потом мне подарили мотоцикл. Так что техникой я интересовалась всегда. Еще в моей жизни всегда был спорт: танцы, баскетбол, каратэ.
После школы поступила в Московский университет имени Витте на психолога-педагога. Параллельно занималась спортивной карьерой: в 2013 году, в 18 лет, я стала чемпионкой мира по контактному каратэ. Со второго курса начала тренировать детей и взрослых каратэ, подрабатывала в детском саду педагогом дополнительного образования. В свободное от работы время ходила в тир: стрельба — еще одно мое увлечение. Причем, когда попробовала в первый раз, испугалась поражающей силы. Думала, что больше не возьму в руки пистолет, но в итоге решила побороть свой страх и втянулась.
Так как я занималась стрельбой и единоборствами, в моем окружении постепенно появились люди, чья работа была связана с личной охраной. Они и предложили мне попробовать себя в этой сфере. Подумала, почему бы и нет? Машинки-пистолетики-спорт — все, как люблю. В 19 лет я нашла опытных наставников (людей из силовых структур, тренеров), которые научили меня, как работать с клиентом, на что обращать внимание в первую очередь. Немало времени уделялось тактической, огневой и физической подготовке. Все шесть лет в охране я работаю только с огнестрельным оружием.
В 21 год я получила первую работу в личной охране, но продолжаю прокачивать профессиональные навыки, развиваться. Работа подтолкнула меня к получению юридического образования, и два года назад я получила диплом юриста-криминалиста. В моей профессии важно понимать, как правильно применять силу и оружие, что за этим может последовать, кого вызывать и к кому обращаться, в случае чего.
«Если эмоции под контролем, тело все делает само»
Главное в моей работе — умение взаимодействовать с клиентом. Они разные: у каждого свои запросы и видение. Иногда тебя нанимают возить ребенка в школу и приглядывать за ним. Я работала с бизнесменами, их женами и детьми, со звездами. Не могу сказать, что с кем-то из них мне было комфортнее — клиент есть клиент. Каждый из них по-разному ведет себя в экстренной ситуации, иногда накачанный громила начинает паниковать и сдувается. Его приходится быстро приводить в чувства, чтобы оттащить в безопасное место.
Мне доводилось попадать в реально стремные ситуации с угрозой для жизни — спрос на личную охрану возник не просто так, — но подробностей рассказать не могу, так как подписываю договор о неразглашении. Это обязательный пункт. Страшно бывало, но никогда не паниковала — страх поддается контролю. Рациональность побеждает эмоции, а если они под контролем, то действуешь на автомате, тело все само делает. На тренировках мы еженедельно отрабатываем стрессовые ситуации, чтобы в реальных условиях не теряться и нормально среагировать. Но, вообще, наша работа — предупредить угрозу, а не воевать на месте.
Я работаю одна и в команде. Но если говорить о реальной охране — это всегда команда, которая работает над общим делом. Первый номер — а я чаще всего работаю в первых номерах — всегда с клиентом. Он раздает команды, расставляет людей, уводит клиента. Второй и третий номера — на подхвате. Все это первый круг охраны. Есть еще второй и третий круги: телохранители, которые растворяются в толпе, когда я иду с клиентом по улице, наружная охрана.
График и задачи у нас тоже самые разные.
Один клиент попросил меня сходить с ним на деловую встречу, сыграть роль личного помощника и наблюдать за людьми на переговорах. Я отработала с ним весь день и дала фидбэк, на переговорах человек многого не видит, он занят работой. Я же смотрю на жесты и мимику, читаю человека, понимаю, где он врет, а где честен.
Периодически езжу в командировки.
Один раз пришлось уехать с клиентом на несколько месяцев. Это тяжело: в Москве родители, брат, друзья, а ты лишаешься окружения и привычной жизни.
Телохранитель обязательно должен хорошо отдыхать. Нельзя быть сонным на работе, где от тебя требуется собранность и предельная концентрация. Обычно мы сутки работаем, сутки-двое отдыхаем. Но все зависит от клиента, задач и количества человек в команде.
Личную охрану ищут через знакомых, а не по объявлению. Телохранители знают про клиента все, владеют конфиденциальной информацией, поэтому с улицы их не берут. Прежде чем начинаешь работать, проходишь через множество проверок: тебя пробивают по базам, проверяют на полиграфе, смотрят на твои профессиональные качества. Для телохранителя важны коммуникабельность, чувство такта, вежливость, наблюдательность, хорошая реакция. С тобой работают психологи. Каждые полгода — медкомиссия. В общем, нужно постоянно подтверждать свою профпригодность.
В России профессии «телохранитель» как таковой нет. Чаще всего просто прописывают в ЧОПе охранником или, например, в компании клиента личным помощником — это если речь идет о длительном сотрудничестве. В личную охрану берут стрессоустойчивых, спортивных людей в возрасте до 40 лет. Кроме этого, есть консультанты по безопасности, которые смотрят, как работает команда, какие есть уязвимости и как их устранить — меня иногда привлекают к такой работе.
Свой заработок я называть не буду: во-первых, не могу, во-вторых, все индивидуально и зависит от множества факторов, в том числе профессиональных навыков и реального опыта. Скажу только, что в этой сфере девушки точно зарабатывают не меньше мужчин, а иногда и больше.
Работу в личной охране я совмещаю с тренерской. По-прежнему занимаюсь каратэ с детьми, а также веду индивидуальные и групповые занятия по женской самообороне. Я сама разрабатываю спортивные программы. Когда уезжаю в командировки, меня подменяет помощник, с которым я всегда на связи. Мечтаю о собственной большой школе безопасности для женщин, так как уровень насилия в обществе достаточно высок. Там я бы рассказывала о юридических аспектах безопасности — о превышении допустимой самообороны, о том, как защититься, чтобы не попасть под уголовную ответственность.
В своей профессии я могу применить навыки, когда угроза направлена четко на меня. Например, если кто-то пытается напасть на клиента, я должна подставить свое тело — тогда у меня есть право на самооборону. Прежде чем выстрелить, я должна предупредить об этом словами несколько раз, потом можно сделать предупредительный выстрел в воздух, стрелять по ногам или как-то пугать. Но все-таки лучше не стрелять — это крайняя мера. Если что-то произошло, я должна позвонить в ЧОП, вызвать правоохранителей, дать письменные объяснения.
«Партнерам про работу телохранителя говорю не сразу»
О работе в личной охране я особо не распространяюсь. Многие друзья до сих пор не знают — для них я просто тренер, коммуникабельный и веселый человек. Рабочие привычки стали частью жизни, например, в фоновом режиме всегда зондирую ситуацию, если вижу подозрительный автомобиль или подозрительных людей, стараюсь увести друзей подальше. Они не всегда понимают, почему мы резко меняем траекторию, но уже привыкли и просто идут за мной.
Партнерам о своей работе я тоже не говорю. Вернее, говорю, но не сразу: стараюсь максимально оттянуть этот момент. Реагируют по-разному, но пока никто не убегал. Обычная реакция — шок. И нет, я не пробиваю людей, с которыми встречаюсь. Никогда не мешаю личное и рабочее. В будущем хочу родить ребенка, но женщинам в нашей сфере тяжеловато совмещать работу с воспитанием детей, приходится выбирать. Правда, бывают исключения.
Семья все знает. Мама переживает, особенно когда я уезжаю в командировки. Но родные понимают, что это моя жизнь, и уважают мой выбор. Да, конечно, работа не самая безопасная. Но никто ни от чего не застрахован и не знает, что будет завтра. И что теперь — жить в страхе?
