В этом рейсе медаль за самоотверженный проёб можно было бы вручить каждому, кто даже просто дышал около этого самолета.
Пилоты уже прикидывали, кого из стюардесс они будут угощать (с барского плеча) олинклюзивным алкоголем по прилете, старший бортпроводник распихивал по сумкам Курвуазье и закусон, а еще совсем зеленая девочка бортпроводник еще не подозревала, что после столь долгожданной командировки ее будут пытаться лишить невинности и денег без суда, следствия и приличного авокадо.
В итоге мы вылетели по маршруту Санкт-Петербург - Доминикана на самолете, который еще не остыл от бангкогского палящего солнца.
Все было прекрасно.
Докризисные времена - еды под завязку, томатного - хоть упейся, а для искушенных в особых позах для сна - пледы и подушки в неимоверном количестве.
Даже из пассажиров никто особо не выделялся. Пара пьяных компаний, задолбанные, слегка синие родители, дети которых вечно расползались по самолету и девушка в дирижаблеподобном свадебном платье, шлейф которого служил как пледом так и подушкой для пары рядов позади.
Проблемы начались, когда девочка, ответственная за определенную панель около своего места, ткнула французским маникюром в экран, откуда радостно сигнализировали переполненные сливные баки, и выдала дрожащее: "А это так и должно быть?.."
Нет блядь, не должно.
Через два часа полета на боинге 767 отказали все туалеты по правому борту. Тайское говно передавало привет и предлагало манго всего по 20 батт за штуку. Пилоты начало диалога не оценили, сказали что по-тайски не понимат и закрылись в кабине, самоотверженно отказавшись от чая, кофе и других провокаторов мочевого пузыря.
Представив размер ананаса, который ему запихнет начальство туда, где нога Панина не ступала, командир принял решение следовать дальше по маршруту, не сообщая диспетчеру о случившемся, чтобы, видимо, не затопить переработанным "том ямом" какой-нибудь провинциальный городок, куда пришлось бы незапланированно сесть.
Произнеся тихую и невнятную речь по громкой связи что-то про "абырвалг", "много не пейте" и "извините пожалуйста", больше он на связь по существу не выходил.
"Чай, кофе, поссать в бутылку не желаете?" - обслуживание несколько изменилось, дерзко выдергивая из небесной романтики и несколько приземляя.
Многие не слышали дрожащего объявления командира и приходилось объяснять все по новой.
Отказали туалеты по левому борту и нам пришлось закрыть их все, пуская туда только маленьких детей и тех, кому просто спросить. Оставалось лететь еще часов 8, а наши пассажиры уже разбивались на фракции во время этого мини-апокалипсиса.
Адекватные предпочли отказаться от еды и напитков и, закинувшись феназепамом, проспать остаток рейса. Мародеры решили, что весь томатный, который не выпила предыдущая группа, должны выжрать именно они. Дикари (они же бывшие мародеры) выламывали двери в туалет и наполняли унитаз и раковину прекрасным до краев.
Лететь оставалось еще часа 4, когда мы уже стали мастерить унитазы из подручных средств (в основном для детей, так как "пить-писать" это их незыблемое колесо сансары).
Я никогда не боялась турбулетности. Но тут я каждый раз молилась всем известным мне богам, чтобы левитирующее говно не попыталось развить скорость, необходимую для пробивания дверей туалета.
Людей было не остановить. Очень многие пытались запихнуть в себя все то, за что было уплочено, чтобы потом выпустить шоколадный батончик в свободный полет.
Обоняние, как вы можете догадаться, я потеряла еще до ковида...
На посадке наши худшие страхи оправдались и цунами пронеслось от бизнеса до эконома, вконец стирая классовые различия и делая нас одним вонючим и сплоченным целым.
Когда тряхануло особенно сильно, один из туалетов открылся и клянусь - мимо меня проплыл шоколадный мегалодон.
Под милую песенку про безопасность и комфорт люди покидали наш самолет с осоловевшими глазами.
А я... я была слишком измотана, чтобы успеть предупредить заспанную невесту, торжественно прочавкавшую мимо меня, впитывая своим шлейфом дух авантюризма этого рейса.
Ну, кто-нибудь ей скажет...
