У моего друга детства Мити была кличка "Паровоз", хотя ни внешностью, ни манерами он это транспортное средство не напоминал.
Локомотивом Митя стал во втором классе, когда впервые в жизни попал туда, куда вовсе не целился - в отделение милиции. По пути домой из школы его угораздило пройти слишком близко к стоявшему в соседнем дворе вагончику Горгаза, который день назад "обнесли" какие-то пацаны. Прошёл и не заметил, что из этого вагончика выдвинулась погоня. Все присутствующие в тот момент во дворе парни, завидев издалека двух приближающихся мужиков с решительными лицами, разбежались кто куда, а Дима не успел.
Дознание на месте ничего не дало, пленный отвечал односложно: нет, не я, не знаю кто (и он не врал). Тогда Митю отвели в отделение милиции, располагавшееся неподалёку.
О произошедшем там нам поведал старшеклассник нашей школы по кличке Клещ, который тоже в тот день, но чуть раньше попал в милицию по не вполне обычному для него поводу: Клещ мощным пинком отправил полежать в детскую песочницу какого-то залётного быдлана, который только что излил туда душу орально и генитально, и,будучи застигнут in flagranti участковым, занял в отделении место на досадной укушетке между "обезьянником" и окошком дежурного.
Со слов Клеща, подтвердившихся впоследствии, приведшие Митю в отделение граждане посадили его рядом с Клещём, позвали какого-то "представителя общественности" и начали "колоть клиента" по всем правилам, но ничего, кроме имени "Митя", не выяснили. В какой-то момент последственный услышал: "Всё на тебя повесят! Паровозом будешь?". Молчавший до этого Митя заорал "Да! И буду!". Как он рассказывал в дальнейшем, в этот момент Митя почему-то решил, что его однозначно посадят в тюрьму и подбирают кличку, как-то прознав про отношение Мити к железной дороге (отец - машинист электровоза, мать - повар в деповской столовой).
В этот момент в отделение вошёл Митин отец, которого кто-то известил о ситуации. Взглянув на сына и его окружение, он сразу прошёл к начальнику, отодвинув с пути дежурного, и после краткого, но напряжённого разговора отцу без промедления отдали Митю и заодно, непонятно почему - Клеща.
Произошедшее оказало какое-то странное и необратимое влияние на Митяя. В милиции ему не понравилось, Клещ - тоже, тому он вообще заявил, что, учитывая ситуацию, участковый, скорее спас Клеща, чем унизил (чем изрядно Клеща обескуражил). Но, похоже, именно тогда милый безобидный парень преобразился в расчётливого шкодника с мировоззрением профессора Мориарти. При этом ярко проявились два важных аспекта: 1.Страдали от дальнейших Митиных проделок исключительно те, кто этого, по мнению многих, действительно заслуживали.
2. "Повесить" вину за эти проделки и страдания на Митю ни у кого не получилось, хотя и пытались.
Так наш с Митей одноклассник Женя Васильев, циник и садист, любивший безнаказанно издеваться над теми, кто послабее, и окунать доверчивых дворовых животных в краску, как-то раз, возвращаясь из школы, увидел на стоянке возле своего подъезда воздушный гарик необычного цвета. Женя решил, что этот шарик надобно как следует лопнуть, для чего он, подпрыгнув, приземлился на шарик обеими ногами. Результат оценили все: Женя, забрызганный по пояс половой краской цвета свежего поноса, его мать, которой пришлось выбрасывать новую школьную форму и новые же немецкие кроссовки "Адидас", сосед по подъезду, чью единственную на тот момент в нашем дворе иномарку "Опель-Капитан" Женя частично и безвкусно перекрасил, и наконец, Женькин папаша, который вынужден был отдать соседу ощутимую для семейного бюджета сумму в возмещение морального и материального ущерба.
Злющая бабка из соседнего дома, занимавшая пост возле окна с раннего утра и до глубокой ночи, постоянно гонявшая диким криком детей, осмелившихся играть на площадке недалеко от её окна, в одно непрекрасное утро перебудила соседей первобытным продолжительным воем. А как бы Вы отреагировали, увидев поутру в окне лес из ржавых кладбищенских крестов, помятых железных обелисков и грязных венков, а на оконном стекле - замызганную чёрную ленту с полустёршейся надписью "Спи спокойно, бабуля"?
Старшеклассник по кличке Лоб прельстившись Митиной кепкой-бейсболкой, нагло отобрал её, а на все возражения хозяина ответил сильным ударом ему в ухо. Вечером того же дня в квартире Лба погас свет. Отправленный родителями проверить пакетник в тамбуре Лоб вышел из квартиры и тут же вырубился. Очнувшись, Лоб обнаружил, что на голове у него надета новоприобретённая бейсболка, полная жидкого вонючего кала.
Во всех этих случаях исполнителей и виновных не установили. Митя был вне официальных подозрений. Но были и те, кто сложил два и два. И я бы не заподозрил Митю, если бы он непосредственно перед каждым из этих событий не спрашивал у меня, соответственно, в курсе ли я, кто окунул Митиного домашнего кота на самовыгуле в краску, допускается ли уносить с клабища то, что лежит не на могиле, а на помойке, и что я знаю о свойствах электроконденсаторов. Также, в силу особенностей режима работы родителей, Митя часто оставался дома один и мог, в отличии от многих из нас, невозбранно гулять вечерами и по ночам...
Разумеется, такой талант не мог остаться без специфического внимания. И не остался. Но все попытки восходящих криминальных звёзд обратить Митю в свою веру ни к чему не привели. Все поползновения он вежливо, иногда с юмором, но твёрдо отвергал.
Как-то раз, когда мы уже учились в восьмом классе, к Мите подошёл Гера и попросил уделить ему несколько минут.
Гера (в миру носил имя Герман и клички не имел) годом раньше закончил нашу школу, и, будучи студентом политеха, подрабатывал лаборантом в школьном кабинете информатики. Параллельно он вёл компьютерный кружок, который мы с Митей посещали.
Гера представлял собой ещё один образчик единства и борьбы противоположностей: парень небольшого роста, с миловидным лицом, длинными вьющимися волосами, с вежливой и грамотной речью. На тот момент не было широко известно, что этого юношу прежде и больше всего интересует:
1. Всё, что стоит денег
и 2. Что нужно сделать, чтобы обратить это "всё" в свой доход без каких-нибудь особенных затрат, желательно чужими руками.
На тот момент Гера уже возглавлял негласное сообщество малолетних и взрослых граждан, полностью разделявших его интересы и желающих быстро заработать.
Суть обращения Геры к Мите сводилась всё к тому же: иди к нам и преуспеешь. Митя идею оценил положительно. Но Гера сразу обозначил что допуск в круг избранных требует прохождения испытания.
Митя против испытания не возражал, но сразу обозначил, что банальный криминал его не интересует, и он не будет бить малолеток и грабить старушек, даже ради одобрения Геры.
- А и не надо, - ответствовал Гера, хотя как раз собирался предложить нечто подобное. Гера объяснил, что ему и коллективу, который он представляет, необходимо убедиться в Митиной смелости, исполнительности и сообразительности, а для этого существует много других, вполне легальных способов, например, вот этот...
Предложенное Мите задание сначала выглядело несложным: требовалось взять у Геры "маляву" и доставить её одному пареньку, проживавшему в соседнем с нашим районе. Но был нюанс: это нужно было сделать непременно ночью, а маршрут доставки должен был проходить через кладбище "Монтажников". В доказательство следования по маршруту необходимо было периодически оставлять на приметных местах метки краской, которую выдадут непосредственно перед началом выполнения задания.
Митя согласился.
Кладбище "Монтажников" (называемое так потому, что располагается недалеко от улицы Монтажников) в то время было не особо благоустроенным, изрядно заросло и никем не охранялось. С трёх сторон его окружает промзона, которая к ночи пустела, с четвёртой - по сию пору стоят железные гаражи, за которыми начинались кривые улочки с видавшей лучшие времена малоэтажной застройкой. На кладбище не раз находили угнанные и разграбленные машины, на моей памяти несколько раз обнаружили убитых людей. В склепах и внутри оград некоторых могил собирались, а порой - и постоянно проживали асоциальные персоны. По кладбищу бродили охотники за цветами, металлом и острыми ощущениями. Появлялись иногда и вовсе невменяемые личности. В общем - весьма неприветливое и небезопасное местечко, не располагающее к прогулкам даже днём.
То, что происходило далее известно мне со слов Мити и из распространявшихся после слухов, поэтому приведу только то, что более или менее соответствует возможному.
Справедливо полагая, что опасность на кладбище представлют не мёртвые, а живые, и не столько люди, от которых можно попытаться убежать, сколько животные, Митя начал подготовку к экзамену, в том числе подобрал удобную, с его очки зрения одежду, включая кеды (для бесшумной ходьбы) и длинный лёгкий серый плащ для возможности маскировки. Для отвлечения бродячих собак решил взять из холодильника мясные обрезки сейчас я бы отсоветовал ему это делать, а тогда - одобрил). которыми набил бумажный пакет из-под сахара-песка.
В ночь операции родители Мити дома отсутствовали, и ближе к полуночи Митя и Гера встретились там, где сейчас находятся кладбищенские ворота. Гера вручил Мите письмо, ведёрко красной краски с кисточкой и пожелал удачи.
Путь до места назначения прошёл, на удивление Мити, без каких-либо эксцессов. Как он потом рассказывал, сначала, конечно, было жутковато. Вслушивался, вглядывался, готовился в любую минуту убегать. Но ближе к половине пути расслабился, перешёл с трусцы на спокойный шаг и даже пытался напевать. Подозрительная активность отсутствовала, Луна светила, и всё было видно. Митя не забывал оставлять оговоренные метки - примерно через каждые двадцать метров слева по ходу движения рисовал на деревьях, мусорных баках, квартальных столбиках четырёхконечные крестики.
Выйдя с другого конца кладбища в обитаемые районы, Митя приободрился и минут через пятнадцать нашёл искомый дом. Постучал в окно, отдал вышедшему на стук заспанному пареньку, подходившему под представленное Герой описание, "маляву", попрощался с ним, и, оставшись один, задумался.
Задуматься было над чем. На наручных часах было два часа сорок три минуты. Путь домой по освещённым улицам проходил по маргинальному и весьма недружелюбному району. Общественный транспорт в это время ночи ещё не ходил, а вызвать или "поймать" попутку, или такси было тем ещё квестом. Тем более, что денег Митя с собой не взял. Вариант переждать где-нибудь до утра даже не рассматривался ввиду отсутствия в пределах досягаемости пригодных для этого мест.
И Митя принял самое разумное, на его взгляд, решение - вернуться тем же путём, что и пришёл. Тем более, что кладбище ему уже не казалось враждебным.
Большая часть пути обратно тоже не принесла Мите сюрпризов.Для развлечения он продолжал рисовать крестики на объектах. Дорога с обеих сторон украшалась крестами. Вот только погода испортилась: Луну заволокли тучи, накрапывал дождь. Мясо оттаяло и пакетик с ним стал подтекать, промок. Митя аккуратно его обжал, но в процессе пролил краску из ведёрка на пакет - прилично залил, но нести было можно, не стал выбрасывать. Но Митя не знал, что его уже заметили и пристально за ним наблюдают.
Напротив бывшей кладбищенской коновязи, это примерно в последней трети оставшегося Мите пути по кладбищу, расположен небольшой участок с могилами цыган. Ромалэ, как водится, проявили при обустройстве последнего приюта креатив: высокая кованая ограда, навершия в виде коников на столбах, широкий длинный стол с лавками по бокам. Вот за этим столом сидели друг напротив друга и общались три лихих амиго.
Неизвестно, по какой причине они там оказались и чем именно занимались. Возможно, пропивали хабар, может быть - обсуждали очередное "дело" или проводили экстрим-встречу одноклассников - да и неважно это. Главное, что они заметили Митю, замолчали и стали наблюдать, а попутно - размышлять, что с этим делать и как поступить.
А Митя их так и не заметил. Он увидел некую подходящую для отметки поверхность, продефилировал к ограде, достал из ведёрка кисточку и нарисовал крест. Почему-то ему пришло в голову дополнить рисунок, и из четырёхконечного крест стал классическим восьмиконечным. Засим Митя пошёл себе дальше. Вот только нарисовал он крест прямо на спине ухаря, который сидел на лавке прислонившись к ограде.
Отошёл Митя буквально на пару шагов, когда за его спиной громко лязгнула железная калитка, раздался топот копыт и тьму прорезал жуткий рёв трёх испуганных глоток, вроде бы удаляющийся, и ,в то же время, нарастающий.
В первый момент Митя сильно испугался, спрыгнул с дороги и спрятался за ближайший памятник. Но быстро понял, что за ним никто не гонится, топот и вой лишь удаляются. Подхватив своё имущество, одинокий странник вернулся на дорогу и, ускорив шаг, покинул кладбище. Быстро достиг обитаемых мест, где, наконец, оглянулся. Погони не было. Дальше - побыстрее домой и попробовать поспать...
Утром в школе Митя Геру не нашёл. Но на большой перемене Гера возник как бы из ниоткуда и несколько нервно спросил у Мити как всё прошло. Митя коротко доложил об успешном исполнении, о чём Гера явно и сам знал. Какая-то странная дума беспокоила местного Аль Капоне, но разговор он прервал, предложив поговорить позже (не поговорил).
А по дороге из школы Митя нагнал стайку пожилых девушек, занявшую всю ширину узенькой дорожки от школы до проспекта. Барышни громко и эмоционально обсуждали ночное происшествие: недалеко от кладбища Камаз раздавил насмерть парня. Его друзья якобы поведали (один в милиции второй - в дурке), что незадолго до этого покойный встретил призрак мальчика, который проклял его на скорую и ужасную смерть, нарисовав ему на спине кладбищенский крест. При этом мальчик держал в одной руке чьё -то кровоточащее сердце, а в другой - голову некрещённого младенца.
Престарелые леди были столь увлечены обсуждением этой истории, что не замечали ничего и никого вокруг. Митя смог обогнать их только у проспекта, до этого выслушав самые различные версии о произошедшем вообще, о пострадавших парнях, призраках и покойниках, с приправой из кровавого сердца, масонов, карбонариев и прочей чешуи. Под конец разговор бабок заехал совсем уж в экзотическую степь.
Во дворе эту тему тоже много и бурно обсуждали, и тоже подробности приводились разные, вплоть до совершенно невменяемых. Ажиотаж длился примерно неделю, но ясности по вопросу, что же на самом деле произошло, так и не было.
Что касается Геры, то он внезапно начал относиться к Диме весьма настороженно, и разговоров о сотрудничестве более не заводил. Чуть позже из источников, близких к достоверным, выяснилось, что Герину проверку Митя успешно прошёл, но в ту же ночь Гера при мутных обстоятельствах потерял трёх своих боевиков из числа наиболее "отмороженных" - один труп и два неадекватных. Проанализировав прорву информации, в основном слухов и домыслов, Гера уяснил для себя только одно - что в произошедшем каким-то боком замешан Митя. Но почему-то спрашивать у него об этом напрямую Гера поостерёгся, разборки устраивать не стал, и решил, во избежание неконтролируемого развития ситуации в будущем, дальнейшее сотрудничество с Митей прекратить.
Так мой друг не стал ни Вито Скалеттой, ни Альфонсом Капоне, ни, тем более, доном Корлеоне, но подтвердил лично для меня свою репутацию живого воплощения кармы.
Паззлы этой драмы долгое время для меня не складывались, существенный прорыв произошёл только на выпускном вечере в одиннадцатом классе, когда главный герой, испив контрабандной водки, сам решил на эту тему поговорить, но это - уже совсем другая история(с)
