В кабинет вошла женщина с мальчиком лет одиннадцати. Доктор по привычке вертел в пальцах спичечный коробок.
– Прошу, уберите спички! – вместо «здравствуйте» потребовала мамаша, а мальчик тоненько воскликнул «Аа!!» и зарылся в мамкину юбку живей перебздевшего крота в компост. Скрылся под подолом и волчонком выл из-под плиссированного укрытия.
От неожиданности, доктор выронил коробок.
Когда стрёмная сумятица улеглась и все заняли положенные места, доктор спросил:
– Боится спичек?
Не успела женщина открыть рта, как отпрыск на кушетке изрек:
– Спички детям не игрушка! То-то! – и благоговейно воздел детски розовый перст и напомнил. – При пожаре звони ноль один. Господи, спаси и помилуй мя грешного! – широко перекрестился и любовно поправил отутюженный пионерский галстук.
От подобного морально-нравственного дуализма, доктор закономерно прихуел. Во второй раз за последние пять минут.
– Кхым… – промолвил он и предложил мамаше религиозного пионера: – Ну-с, выкладывайте, что вас привело...
– Все начиналось неплохо. – вздохнула мать. – Кто лимонадные этикетки собирает, кто значки, а наш занялся поделками из спичек (пацан осенился крестом. Он будет это проделывать при каждом упоминании спичек. «Тяжелый случай… Наследие царизма…» – решил доктор).
Володя увлекающийся, тонкий мальчик. Он ушел в хобби с головой и достиг большого прогресса.
Сперва, знаете ли, спичечная избушка на курьих ножках, потом две, потом деревенька, и пошло-поехало, и вот уже наша девятиэтажка в миниатюре, микрорайон, а потом и вовсе Кижи. Не сказать, что ансамбль поражал размерами, но ближайшая спичечная фабрика на нас определенно должна молиться.
– Кижи? Это замечательно! – брякнул доктор (пилюлькин от психиатрии обожал строгую красу старинной архитектуры Беломорья).
– Вот-вот. Так же считал подвыпивший товарищ Хренов. «Узнаю, узнаю! О, бессмертные Кижи!», восхитился он, подошел к поделке и с видом знатока ткнул рукой «Вот сени, вот звонница!».
А вот сигарета в руке, долбоёб блядь! Извините, доктор! Даже фашистский ас пощадил Кижи, партийный Хренов – нет! Спалил к свиням собачьим! Извините, еще раз!
– Пьяный подонок! – мрачно отозвался с кушетки пацан. Но тут же потупил горящие ненавистью очи долу: – Господи, прости и помилуй!
– Чтоб вы понимали, – наши Кижи горели десять минут. Настоящие сгорят за пятнадцать, – я консультировалась. – сказал мать. – Мальчик был раздавлен. Поделка была для дома пионеров, где проходил областной конкурс «Умелые руки советских пионеров». Первым призом был мопед.
При слове «мопед», с кушетки душераздирающе застонали: – Оо! Оо!..
Горечь стенаний безошибочно указывала на марку мопеда – «Верховина» мать её, высокая комплектация, хуй ей в курбюратор.
– В качестве извинений, Хренов подарил Володе два ящика спичек. Что еще ребенку надо? Мальчик ожил и виртуозно воссоздал Кижи в кратчайшие сроки. До мозолей на подушечках пальцев, слышите?! Но воссоздал еще краше! Но и эти Кижи пали жертвой обстоятельств. Нас затопил соседи сверху. Кижам изрядно досталось. С равным успехом можно было выставлять гору прошлогодней щепы, предоставленной дятлами…
С кушетки донеслось страдальческое: – И за что мне, господи?..
– Но Володя не сдался! Он сделал для конкурса Спасскую башню. Будильник занял место курантов как влитой, чтоб вы представляли масштаб. Это было шикарно! Церетели, Вера Мухина на пике карьеры! Но ребенка ждал новый дар! – квартиру обокрали. Взять у нас особо нечего, потому эти бессердечные фашисты не побрезговали башней из спичек. Я думала, мальчик поседеет…
– Боже, покарай этих грязных ублюдков! Урой по полной! – горячо взмолился Володя, трогательно сцепив ладошки и воздев синие влажные очи.
– Да-с, представляю ваше состояние. – изрек доктор.
– Нет-с, не представляете! – с ехидцей парировала мать.
– Вам невдомёк, как это, когда ваш одиннадцатилетний ребенок исступленно ищет верёвку и мыло...
Доктор в ответ лишь крякнул, а мать несчастного продолжила повествовать о злоключениях сына на тернистом пути к успеху и новенькому мопеду.
– Но конкурс еще не закончился, а запас спичек воры не тронули. Володя собрал волю в кулак и опять взялся за дело.
Доктор не без удивления взглянул на охуенно несгибаемого тщательного пацана. Их взгляды встретились. «А ты как думал? Это тебе не письки-хуяки, а шапка сомбреро...» – читалось в стальном мальчишеском.
– Вова не стал размениваться, – замахнулся на Мавзолей, чтобы победить наверняка. И только старая бабка совала палки в колеса. Ленин безбожник, да Ленин безбожник, талдычила старая контрреволюционерка. Добром, мол, не кончится. Каюк нам! И накаркала же, старая шляпа! В рот ей дышло. Извините!
– Мм?.. – вопросительно промычал доктор.
– Был солнечный день. Накануне, уже далеко за полночь Володя закончил Мавзолей. Мальчик был изможден, но счастлив! Мавзолей стоял на столе у окна в лучах солнца, – залюбуешься! Килограммов десять, не меньше! Ильичу бы глянулась запасная избёнка. Судьба мопеда была предрешена, говорю вам! И вдруг Мавзолей вспыхнул! Сам собой! Мы всей семьей весело обедали, и не сразу почуяли, что потянуло дымом. Комната выгорела полностью, угорела морская свинка. Эффект линзы, сказали пожарные, – на окне стояла бутылка с водой. А бабка и белогвардеец ликовала «Это свыше управили. Слышите?! Ленин безбожник! Ступайте в церковь. Спички детям не игрушка! Покайтесь!».
– Однако… – промолвил доктор.
– Словно само провидение издевалось над мальчиком. Плюс угоревшая любимая свинка. Не могли отобрать, покуда не завоняла… Ребенок в ступоре, потрясение, сломался. При виде спичек истерика. А тут еще старуха проповедует. В общем, третьего дня соседка видела Володю в церкви. Что на это скажет наша школа?.. – вздохнула мать.
Было от чего сломаться и уверовать, подумал доктор, но развел руками: – Религия не моя специализация. Я пропишу мальчику мягкое успокоительное. А так же побольше гуляйте на свежем воздухе, фрукты-овощи, и никаких спичек. Смените газовую плиту на электрическую, бросьте курить, забудьте само слово «спичка». Как фамилия мальчугана?
– Спичкин… – уныло отвечала мать.
А. Болдырев
