- Денег нет, ребят! Сколько бы мы тут с вами не стояли и не обсуждали они не появятся. Вам начислено все, что мы смогли выручить, - сказал Сергей Андреевич Щербаков, директор завода. На холеном, гладко выбритом лице было довольное выражение человека недавно хорошо пообедавшего и успевшего отдохнуть перед встречей с рабочими. Ноябрьский ветер трепал ухоженную шевелюру директора.
Рабочие недовольно роптали. Серега Смирнов, электросварщик из цеха сборки корпусов тяжелой техники разглядывал одного из охранников, стоящих между работниками и директором. Лет тому было примерно столько, сколько и Сереге. Только он был на голову выше и здоровенной рукой покручивал "успокоитель" с какой-то наглой усмешкой. Так, словно приглашал кого-нибудь из рабочих сделать шаг вперед, чтобы быть "успокоенным" этим крепышом.
- А нам то как быть? Что делать нам? Я что дома скажу? - Раздавались возгласы из толпы.
- Дорогие мои, вы же люди взрослые! Должны понимать, что в этой тяжелой ситуации, в которой мы все оказались, мы должны экономить каждый рубль. Каждую копейку отправлять на борьбу с нашим вечным врагом - Китаем! Они, пользуясь тяжелой ситуацией в мировой экономике, последние тридцать лет беспощадно грабили всех нас! Практически даром отбирая у нас все природные достояния нашей родины. И сейчас, особенно сейчас, нам нельзя прийти к ситуации, когда каждый будет тянуть одеяло на себя. Нельзя нам так сейчас, братцы...
Щербаков разошелся было, но из толпы кто-то крикнул:
- Так, может, хотя бы плату за садики и школу снизить можно? Хотя бы временно, раз уж так все плохо!
- А вот это вы правильный вопрос подняли! Мне, как депутату, известны все проблемы школ и дошкольных учреждений нашего района. Вот хотя бы взять, к примеру, детский сад в микрорайоне Светлой Радости. Здание там ветхое, кровлю надо менять. В бюджете денег на это нет. А ведь туда ходят ваши дети. Вы могли бы взять ответственность на себя и помочь с ремонтом. Ведь это наше общее дело, друзья!
Бригадир Геннадий Петрович дернул Смирнова за рукав, толкнул еще пару мужчин, чтобы привлечь их внимание.
- Пошли отсюда, мужики. Эти (он многословно нецензурно выразился) ничего делать не собираются. Ждут пока мы передохнем, (снова нецензурная брань). Расходимся.
И толпа рабочих, рассыпаясь на мелкие группки, начала таять, оставляя разглагольствующего директора в компании разодетых в военную амуницию, явно импортного производства, охранников.
Серега шел пешком по ярко освещенным огнями фонарей и рекламы улицам центрального района. На крайней улице центра, там где начинались спальные районы на своем обычном месте кучкой стояли девушки со многими из которых он был знаком. Когда до них оставалось не более десяти метров стройная, если не сказать тощая шестнадцатилетняя блондинка Ксюха заметила Серегу и замахала ему рукой. Она подошла поближе к сверкающей витрине и показала пальцами на свое лицо, на котором ярко-красным пятном выделялись накрашенные губы. После этого она послала ему воздушный поцелуй. Значит обмен состоялся, понял Сергей. Возле девушек остановился дорогой автомобиль сверкающий отполированным кузовом. Через минуту-другую высокая и рыжая Лерка села в машину и она уехала. Серега перехватил пакет с продуктами в левую руку и пошел в сторону полутемных районов с неухоженными дворами и забитыми мусором контейнерами. Туда, где жили такие как он.
Дойдя до своего дома он первым делом подошел к бетонной плите над коллектором теплоцентрали. Осмотрелся вокруг. Никого. Он сунул руку в щель между плитой и землей. Со времен его детства это был хорошо известный всем живущим во дворе детям "тайник". Там он нащупал что-то твердое, завернутое в полиэтиленовый пакет. Серега еще раз оглянулся. Вытащил сверток и быстро сунул его под куртку зажимая его под мышкой. Вернувшись к дому он направился к подвалу осматривая слабо освещенный двор. На лавочке у третьего подъезда лежал мужчина в расстегнутой куртке и только неровные подергивания конечностей показывали, что человек еще жив. Сергей спустился в подвал и своим ключом открыл дверь.
Он застал жильца подвала на пути к столу, изготовленному Серегой летом из украденных поддонов. На высоком, сутулящемся старике была изношенная спецовка, которую Серега выменял в бригаде на две бутылки водки. Из под куртки торчал выброшенный кем-то на помойку, найденный и тщательно отстиранный Серегой свитер. Старик обернулся на звук отрываемой двери и щурился, силясь разглядеть вошедшего в тусклом свете единственной лампочки, перенесенной от входа в угол, где были стол и подобие топчана.
- А! Сергей, это Вы. Я уж было подумал, что Вы сегодня не придете.
- Здравствуйте, Андрей Васильевич. Не мог я не прийти сегодня. У Вас
продукты совсем заканчиваются. Вот только придется нам пайку подрезать.
Серега обошел старика, подошел к столу, на котором стояла пол-литровая стеклянная банка кипятка источающего пар, и поставил на него пакет.
- Неужели опять снизили зарплату? И чем объясняли?
- Как всегда - "денег нет" да тратами на оборону от Китая.
Парень выложил на стол сто двадцати пяти граммовую, "полуразовую" как её называли в народе, банку дешевой тушенки и пол булки хлеба. Быстро закрыл пакет и убрал его под стол.
Старик шел к столу еле переставляя ноги. Колени, много раз поврежденные во время отбывания срока, добили болезни. Каждый шаг он сопровождал ехидным "денег нет". Когда дошел до угла стола, то оперся на него разглядывая принесенные продукты. Потом укоризненно посмотрел на Сергея и сказал:
- Сергей, Вы молодой мужчина, занимающийся физическим трудом. Вы должны нормально питаться. Не надо так сильно тратиться на старика.
- Я нормально питаюсь, Андрей Васильевич. Намного лучше, чем Вы, - соврал Серега.
Сегодня в пакете было ровно две банки тушенки. Он достал из под куртки завернутый в пленку твердый прямоугольник и нетерпеливо сорвал обертку. Недолго разглядывал открывшийся предмет и протянул его старику. Помада для Ксюхи была дорогой, но, наверняка, оно того стоило.
Андрей Васильевич надел очки, которые уже давно не соответствовали его зрению и требовали ремонта.
- "Занимательная физика"... Перельман... А ведь я помню эту книгу из моего детства. К сожалению, Сергей, по ней учиться читать будет невозможно.
- И что же теперь делать?
- Помните, в июле Вы нашли книгу? Попробуем по ней. Конечно, будет сложнее, чем по "Букварю"", но раз уж особого выбора нет...
Андрей Васильевич достал пакет и, пластиковой ложкой, на самом кончике, лишь бы подкрасить воду, достал из него цикорий и бросил его в банку. Жидкость медленно приобретала слегка коричневатый оттенок. Старик сел на топчан. Серега устроился на стопке кирпичей, которые он обычно использовал в качестве табурета, напротив.
- Две тысячи пятьдесят четвертый, а ничего не меняется... Значит опять внешний враг... Нет, конечно, я помню другие времена и других врагов, но в целом...
Старик осторожно, двумя руками с изуродованными артритом пальцами, поднял банку, но так и не поднеся ее ко рту заговорил.
- Нет денег. Эти прохвосты ведь сами вам всю правду расскажут. Их и вправду нет. Понимаете, Сергей?
- Нет. Ни капли.
Андрей Васильевич задумался, а Серега глядя на него вспоминал, как в мае, под проливным дождем, одетый в какую-то рванину этот семидесяти трех летний человек, две недели назад выпущенный на свободу, превозмогая свой стыд и нужду подошел к первому попавшемуся человеку с просьбой о помощи. Серегу поразило то, что Андрей Васильевич всегда, с первого момента, называл его на "Вы". Такого он еще нигде не встречал. Вспомнил, как договаривался с дворниками из жилконторы, чтобы помогли приютить и спрятать старика на пару месяцев в подвале. Дворники оказались ребята добрые и отзывчивые, а не такие сволочи, как его мастер, хоть и приезжие. Уже полгода прошло, а они все покрывают и, даже, иногда помогают старику, как и он. Разве что книги не носят, но это и понятно - опасно все-таки с книгами связываться.
- Так вот, Сергей, - заговорил Андрей Васильевич. - Существовала когда-то научная теория о законах развития общества. И я ее изучал. И экономические процессы. Двадцать девять лет назад мне удалось доказать, что в цепочке производитель - магазин - потребитель исчез товар-эквивалент для обмена. Все было замещено цифровыми расчетами на каждом этапе. И получилось, что мы могли наблюдать переход Бытия в Ничто. Но Ничто своеобразное. Живущее в виде данных, информации. А еще возникал вопрос отчуждения информации во время расчетов. Его ведь не происходит. Понимаете?
- Ничего не понял. А это можно как-то проще рассказать?
- Вы когда последний раз пользовались наличными?
- Чем?
- Монетами, купюрами. Наличными деньгами или сейчас только безналичный расчет в ходу?
- Только карта. Бумажки с железками видел в последний раз, наверное, в детстве, лет пятнадцать назад.
- Аха... Значит я ошибся, - старик все-таки поднес банку ко рту и сделал глоток горячего напитка. - Я прогнозировал, что имитация наличного оборота денег останется еще долго, но прогресс, похоже, обманул меня. Вы же сами говорите, что денег, как самостоятельной вещи, не видели пятнадцать лет. Понимаете, что это значит? Что все расчеты ведутся в ничем не обоснованных цифрах, как может показаться на первый взгляд. Но это не просто цифры. Это результат труда всех тех, кто производит различные товары, материальные ценности. Те которые, потом необходимо распределить, поделить в обществе. Понимаете?
- Нет. А это можно как-то по частям разобрать? Может я смогу найти книжки, про которые Вы говорили?
- Сергей, тех книг о которых я говорил, скорее всего, уже давно в помине нет. Но теория проста. Вы производите, прикладываете усилия, а Ваш труд оплачивается не полностью. Понимаете? Все что принято называть "прибылью" - это то, что не получили Вы и Ваши коллеги-рабочие? Зато все эти прощелыги живут словно Бога за бороду поймали. И их слова "денег нет" - это истинная правда. Их нет! Нет никакого волшебного ресурса, нехватка которого мешает построить завод, если есть руки, которые смогут это сделать. Или вспахать и засеять пашню, вырастить скот, чтобы всем хватало еды! Все упирается в распределение произведенных материальных ценностей. Нет причин подчиняться этим паразитам или уважать их. Так ясно?
Серега обдумывал услышанное. А Андрей Васильевич продолжал:
- Тогда мы не сумели воспользоваться пониманием теории. Большинство из нас попало на "исправление". Так я стал "последним из могикан", наверное.
- Из кого?
Старик с горечью посмотрел на Серегу.
- Как же Вас обокрали, Сергей! Бессовестно ограбили. "Последний из могикан" - так назывался приключенческий роман Джеймса Фенимора Купера. Про североамериканских индейцев.
- Значит они крадут мой труд? Украли у меня возможность учиться? Научите меня своей теории! - на лице Сереги читалась ярость.
- Фактически, они крадут время Вашей жизни, Сергей. Всех тех, кто трудится, обменивая на разных условиях воздух, идею, информацию на материальные вещи для себя и своих прихлебателей... Без книг я мало чему смогу Вас научить. Да я боюсь называть теорию её подлинным именем, чтобы у Вас не было даже шанса случайно проговориться. Это чревато заключением, Сергей.
- Научите всему, чему сможете, Андрей Васильевич! У меня хорошая память. Я свойства шестидесяти типов электродов помню по цветовой маркировке. Я справлюсь! Если надо начинать с чтения - давайте! Я готов! - Сергей осекся и стал говорить тише. - Пожалуйста, Андрей Васильевич. Время идет, а Вы еще четыре месяца назад обещали начать учить меня читать.
- Понимаю, Сергей, понимаю. Надеялся, что где-то можно будет хоть какой-то учебник для начальной школы найти... Я не помню кто сказал: "Если научить человека только читать, то читать он будет одну лишь порнографию", но это меткое замечание. Надеюсь, я успею научить Вас выбирать достойный материал для изучения, Сергей. Итак, приступаем!
Из-под чей-то старой шубы из искусственного меха, служившей ему подушкой, Андрей Васильевич извлек книгу и с каким-то трепетом, словно это была величайшая ценность на планете, положил ее на стол.
- Это сказка о малышах-коротышах живущих в прекрасном городе. Когда-то я читал ее сыну, - старик горестно скривил губы.
- У Вас есть сын?
Андрей Васильевич изменился в лице, отвернулся от Сереги, снял левой рукой очки, а правой прикрыл глаза.
- Когда-то был, - протяжно выдохнув сказал он. - Мы с женой назвали его Сережой.
Серега молчал и ждал пока его пожилой товарищ успокоится. Ждать пришлось недолго. Тот медленно повернулся, надел очки и спросил:
- Значит, приступаем?
- Да, - жестко бросил Серега.
- Садись по-ближе к свету, Сережа, сынок.
И Андрей Васильевич Щербаков, некогда профессор экономики в Саратовском Госуниверситете, открыл книгу.
В. Ворошилов
