Давно дело было, ещё до пандемии…
В одном маленьком, но гордом райцентре (с населением ок. 5000 чел.) ушёл на пенсию главред местной газетки (тираж ок. 800 экз.). Ну, ушёл и ушёл, дело за малым — мэрии, как учредителю, надо назначить нового главреда. Делов-то!
И вот тут начались танцы с бубном.
У мэрии был свой кандидат на главреда. Но тут вмешался какой-то чиновник из облцентра, который вдруг решил пропихнуть своего ставленника. Зачем ему это надо было, не знаю, возможно, решил, что свой человек «на раёне» сделает его пипец каким влиятельным. Короче, мэрия с этой позицией была не согласна. Началось обоюдное давление, которое вылилось в такую маааленькую холодненькую войнушку. И пока большие дяди и тёти решали, чей кандидат тру, а чей — говно собачье, на место главреда посадили рандомного человека, чисто, чтобы место не пустовало.
Это присказка. Теперь, собственно, история.
То, что новая главредша, — фигура абсолютно временная, знали все. Кроме самой главредши. Первым делом эта ТП заказала на дверь своего кабинета большую, размером с кремлёвскую могильную плиту, чёрную лакированную доску, где золотыми буквами были выведены её ФИО и должность, и уселась за стол в своём кабинете, преисполненная собственной значимости. Ну и всё. Этим её активная деятельность (которая не принесла вреда учреждению) исчерпывалась. Косячила и лажала она так, что хватило бы на целую книгу с названием «Да откуда ты взялась такая???» И коллеги, и клиенты сходились в одном — это была феерическая дура без надежды на исправление.
Один из самых фееричных эпизодов — это, так называемые, «официальные документы», далее — «доки». Немного необходимой инфы: газета выходит раз в неделю, и, время от времени, мэрия подкидывала те самые «доки» — постановления, решения, приказы и т. д. Первое — эти самые «доки» должны быть опубликованы в местной прессе обязательно, в ту же неделю, когда они были присланы. Даже если они по объему в несколько раз превышают объём газеты (такое нечасто случается, но случается). Второе — никакой отсебятины. Если, например, в каком-нить приказе пишется «освободить от занимаемой должности Иванова И. И., так как он лишился доверия», ни в коем случае нельзя исправлять на «в связи с утратой доверия», лучше позвонить в мэрию и ткнуть их в безграмотную формулировку, и тогда они либо пришлют исправленный вариант, либо скажут — печатайте как есть, это официальный документ и пох, что с косяками. Неисполнение этих двух нехитрых правил гарантирует работникам редакции (и в первую очередь главреду) широкий спектр анальных кар от учредителей, ибо их, в свою очередь, сверху тоже #$ут неслабо за косяки. Поэтому с «доками» редакторские стараются не лажать, лучше уж в спортивном репортаже фитбол с фистингом перепутать, последствия будут менее болезненными. Спортсмены — они люди прямолинейные, но не такие злопамятные по сравнению с чиновниками.
Осенью, когда новая главредша уже главредила примерно месяц, на почту редакции упал пакет «доков». И, поскольку у новой главредши установилась милая привычка — приходить на работу чуть ли не в полдень, когда она наконец-то пришла в редакцию, дизайнер компьютерной вёрстки и корректорша уже успели вставить «доки» в пейдж мейкер, проверить и распечатать, как это было при предыдущем главреде. Распечатанные страницы легли на стол главредше, которая при виде их скривилась типа «Что это и с чем это едят?». Ей объяснили. Вопреки логике, на то, что работа сделана, осталось только заправить в ризограф и печатать, мадам главредша разозлилась страшно и принялась отчитывать дизайнера и корректоршу «за самоуправство». Смысл её бредовых выкриков сводился к следующему — «как вы смеете, чернь, без моего ведома государевы документы печатать? Я тут хозяйка, мне и работать почётную работу. Марш в компьютерный цех, челядь, текучку делать и впредь все „доки“ сразу направляйте ко мне». А так как главредша, на свою голову, тоже умела в пейдж мейкер, то «доки» она сверстала сама, отправив распечатанные дизайнером и корректоршей образцы не глядя в мусорку.
«Доки», как потом выяснилось, были свёрстаны главредшей с немалыми косяками. Там, в мэрии, посажен у них такой человек, чьи полномочия заключаются в том, чтобы редакторских дрючить за косяки в газете. Мужик въедливый и несдержанный на язык, но в принципе мирный, договориться можно, если адекватно воспринимать претензии. Бывает, позвонит в редакцию с предъявой типа: «Ребят, чё за х#$@я, у вас в постановлении от такого-то числа за нумером таким-то пункты перепутаны». Признаёшь вину, и г-н Дрючник, сглаживает последствия, этакий буфер между редакцией и мэрскими чиновниками (ну, если ведёшь себя адекватно). Так вот, позвонил он тогда главредше по поводу косяков в «доках», а она ему ответила что-то типа «ну, подумаешь, ну ошиблась, их всё равно кроме бабок никто не читает, делов-то». Реакция от мэрии была крайне бурной — господин Дрючник явился лично в редакцию, вместе с ним собственной персоной явился мэр. Стал быть косяк в «доках» был невъе#$@ный. Оба этих господина зашли в кабинет к главредше, чтобы засвидетельствовать ей своё почтение. И что уж они ей там говорили, история умалчивает, но после их ухода мадам ещё долго сидела в кабинете, а когда наконец-то вышла, то ни от кого не укрылся исходящий от неё крепкий запах валерьянки.
Придя в себя, мадам главредша тут же назначила виноватых. Ну, разумеется, это дизайнер и корректорша главзлодеи. На их доводы, что мадам не глядя принялась сама всё делать, хотя «доки» уже были свёрстаны, начальница принялась орать, что «вы должны были меня убедить! вы специально молчали!» и тому подобная е#@$ина, по результатам которой дизайнеру и корректорше выкатили выговор и лишили премии.
Дизайнер и корректорша обиду затаили, но виду не подали.
Канун Нового года. 29 декабря. На почте редакции висит очередной пакет «доков», и не абы что, а районный бюджет на следующий год — то есть невъе#$@но громадного объёма документ, состоящий, в основном, из таблиц. В принципе, мэрия, как правило, присылает экселевские таблицы — их легче вставлять в пейдж мейкер, но есть там один человек с низкой духовной ответственностью, который любит вордовские таблицы, сколько ему не объясняй о преимуществах экселя. Так вот, именно он в те дни был ответственным за составление таблиц с годовым бюджетом, которые он потом вывалил на редакторскую почту. Не то, чтобы вордовские таблицы невозможно вставить в пейдж мейкер; можно, просто с ними возни больше, а иногда и конкретно чистый гемор.
Вечер, примерно часа четыре пополудни. Зам главного редактора в отпуске, дизайнер и корректорша слегли с ОРВИ и ушли на больничный (можно и поболеть, праздничный 52-й нумер газеты уже свёрстан и отпечатан и завтра должен быть отправлен по адресам), у себя в кабинетах работают бухгалтер и секретарша. Журналистка где-то на мероприятии. Главредша сидит у себя в кабинете. Раздаётся звонок. Господин Дрючник, который просит (пока ещё просит), что когда у вас там сверстают бюджетные доки, то пусть пришлют скрины на его почту, он лично проверит их, а потом даст «добро» на печать. Как выяснилось, тот осенний случай с «доками» главредшу ничему не научил, потому что она весьма легкомысленно ответила, что-то типа «ну щас уже поздно, мы вам после новогодних каникул сверстаем и пришлём…»
Даже парень, который бы полез в поликлиннике перед отрядом бабок, без очереди, к терапевту «только спросить», и то не так сильно рисковал…
Господин Дрючник завёлся с полоборота, он быстро утратил способность к цензурному наименованию некоторых слов и жизненных явлений. Годовой районный бюджет на следующий год, объясняет господин Дрючник, это такая вещь, которую опубликовать надо до конца этого года, и ему не важно, как они там в редакции будут это делать, пусть хоть время останавливают, но чтоб сегодня вечером скрины были у него на столе, он готов сидеть хоть до полуночи…
И он — господин Дрючник — не хочет даже в своих самых страшных ночных кошмарах думать, к каким последствиям приведёт неопубликование главного финансового документа района в нужный срок, но если такое, не дай бох, случится, они лично приедут к ней всей мэрией и устроят мадам главредше такой коллективный сеанс глубокой анальной любви, после которого ей будет ещё очень долго больно думать мозгом, если она, конечно, его у себя найдёт. Всё. Разговор окончен. Время пошло.
Главредша пытается вызвать на работу дизайнера, но тот голосом умирающего лебедя выдаёт, что не в состоянии даже принять вертикальное положение и на этом отключается. Бухгалтерша и секретарша в пейдж не умеют, поэтому отпадают сразу. В пейдж мейкер умеет заместительница, но она в отпуске, где-то на южных морях. (На самом деле, заместительница на тот момент уже второй день как приехала в город, но шифровалась в кругу семьи, потому как не считала главредшу человеком, ради которого можно забить на отпуск)
Короче, пришлось всё делать самой. Несколько часов напряжённой, выматывающей работы на пределе сил и возможностей. В одиннадцатом часу вечера господин Дрючник звонит и интересуется — скоро? А то он сидит один как дурак, хотя его дома семья ждёт. Главредша пытается свалить вину на дизайнера и корректоршу — мол, это они виноваты, это их работу она вынуждена делать. В ответ господин Дрючник (вот оно — главное преимущество маленьких городишков!) крайне едко парирует, что нечего сваливать вину на людей, у которых законный больничный лист и тем более, в дальнейшем срывать злобу, лишая их премии. Болеют они четвёртый день, а документы вас дожидаются всего три дня. Делайте вашу работу.
Первый час ночи. Главредша, с красными слезящимися глазами и диким тремором в руках и ногах вставляет последний фрагмент доков в пейдж мейкер… Всё… Только она не знает, как на компе делать скриншот. Звонит дизайнеру (ещё раз — первый час ночи). Трубу берёт его жена, которая хоть и спросонья, но весьма чётко объясняет, в какие отверстия организма она вставит ей доки, комп и скриншоты, если она ещё раз позвонит ей среди ночи. Мадам звонит корректорше, которая не сразу (после 4-5 звонков) таки берёт трубку. После травматичного общения с г-ном Дрючником и женой дизайнера главредша даже принимает любезный тон: «Милочка, а скажи, пожалуйста, как делаются скриншоты на вашем компе?»
Корректорша: А зачем?
ТП: Мне нужно отправить господину Дрючнику скрины бюджета для проверки.
Корректорша (принимая интонацию типа «тупая деревенская Дунька»): Дык, а зачем? Они ж в папке есть…
ТП: В какой папке?!
Корректорша (принимая ещё более тупую интонацию типа «первая дура на деревне»): Ну, дык, папка «доки» на рабочем столе.
ТП: (звуки молчания)
Корректорша: Дык мы с Федором (дизайнером) их все и сделали. В тот же день, как они пришли. Вас же тогдать не было, вы по магазам ходили, а мы на всякий случай сверстали, проверили, заскринили, ну и в папку закинули…
ТП: ТАК КАКОГО ХРЕНА ВЫ МНЕ НИЧЕГО НЕ СКАЗАЛИ???
Ответ был классический
Корректорша: Дык, вы и не спрашивали…
Занавес…
Р. S. Были попытки мести со стороны главредши, но довольно робкие и нерезультативные, а ближе к весне учредители её выперли за прямо-таки ещё более невъе#$@ные косяки.
