Школа, бл… Разумное, доброе, вечное, ага. Прям недавно было. Вечером подходит ко мне ребенок, спрашивает, как молнию пришить. Думаю, куда ж он ее пришивать собрался? Отвечает, что рюкзак порвался, но рюкзак не показывает. Я таки взяла рюкзак посмотреть, а он грязный, и молния с двух сторон выдрана. Приперла ребенка к стенке, колись, говорю. Раскололся. Одноклассники разодрали, вдвоем тянули в разные стороны. Спрашиваю:
— А ты где был?
— А меня ещё двое держали.
Ну охренеть. Поднажала, колется дальше: не первый случай, оказывается, то телефон у него вырвали из рук и не отдавали, то дневник. И все втроем-вчетвером против одного.
— А чего же ты не сопротивлялся?
— А нас учительница за драки ругает, к директору грозится отвести и на второй год оставить.
Ух, как у меня пригорело!
— А где учительница была в это время?
— А они с девочками репетировали концерт, а пацанов всех выставили в коридор.
Всю эту дурь уборщица прекратила, которая мимо проходила. А сын у меня в свои десять лет уже такой прям мужик-мужик, со всеми мужскими заморочками: маме ничего не расскажу, жаловаться не буду, свои проблемы решаю сам, хрен бы я обо всем узнала, если бы он умел молнии в рюкзаки вшивать.
Надо сказать, что ребенок у меня неагрессивный, первым в драку не лезет, такой толстовец, что ли (в смысле, «непротивление злу насилием» и вот это вот всё). Невысокий, худенький, но при этом физически развитый (знаете, жилистый такой, как легкоатлеты).
Так, думаю, воспитала непротивленца и миротворца, надо срочно вносить коррективы. Сейчас эти малолетние шакалы его миролюбие будут воспринимать как слабость, затравят нахрен. В следующий раз, когда будут цепляться, говорю, сначала четко и ясно говори, чтобы отстали, потом предупреди, что будешь бить, не подействовало, бей, если их будет несколько, наваляй хотя бы одному, будут держать, кусайся, царапайся, дай понять, что без боя не сдашься. Будет учительница угрожать походом к директору и прочими карами, скажи, что я в курсе и с удовольствием приду побеседовать.
На следующий день приходит с дневником, гневно исписанным красной ручкой, дрался, дескать, поведение неудовлетворительное, пожалуйте, маменька, на беседу о поведении Вашего сына. Бгг. Сработало.
Рассказывай, говорю. Начало было стандартным, сосед по парте (один из тех четверых) схватил дневник, бегал с ним по классу, на просьбы отдать не реагировал. Ну мой и двинул ему в бубен. На моменте, когда учительница вошла в класс, они уже катались по полу и мутузили друг друга. Что интересно, никто из остальных троих шакалят влезать не стал. Ну чо, говорю, ребенок, все правильно сделал, схожу к учительнице, поговорю.
Учительница начала с наезда, мол, дерется, примите меры, повлияйте. Так я, говорю, как раз и повлияла, результат Вы видели. Учительница аж задохнулась от возмущения. И вообще, говорю, что это за ситуация, когда четверо на одного?
— Но он же, наверное, сам виноват, не могли они просто так на него нападать?
— То есть Вы считаете, что четверо на одного — это нормальная история? И почему, позвольте полюбопытствовать, почему четвероклассники были предоставлены сами себе? Не хотите драк в школе, присматривайте за ними, неизвестно, куда эти игрища дальше могли зайти.
Я, конечно, намекнула, что в следующий раз, если подобное повторится, разговаривать об этом я буду в другом месте. Учительница попыталась опять перевести стрелки на меня:
— Но Вы же тоже должны провести беседу с ребенком.
— Проведу обязательно. Порекомендую ему отстаивать справедливость строго во внеучебное время и за забором школы.
В итоге: двое из четверых просто не общаются с ним, но и не цепляют, двое подошли и извинились. Но самое интересное, что тот, с кем они били друг другу морды и катались по полу, теперь с моим ребенком дружит и даже пригласил на день рождения. Не знаю, как это работает у мужского населения, но это у ребенка уже второй случай, когда он начинает дружить с пацаном после глобального мордобития) Опросила мужскую половину друзей, у всех был такой случай, что сначала ненавидели друг друга, потом набили друг другу физиономии, после чего подружились. Дикари-с!
