Жора только что купил в кредит классную камеру, о которой мечтал с тех пор, как отучился в колледже. Почти пять лет он занимался чем угодно, но только не высоким искусством, о котором грезил с выпускного, и теперь у него появился шанс. Первым делом Жора уволился из газовой котельной, где всё равно толком не работал, а целыми днями только и делал, что продолжал изучать любимую тему.
В планах были личные выставки, обложки популярных журналов, съемки президентских выступлений, работа в Playboy. В свободное от творчества время Жора собирался фотографировать для души автотехнику, природу, родные урбанистические пейзажи, а также делать автопортреты в неограниченном количестве.
У парня теперь было всё для искусства: хорошая камера, море энтузиазма, запас теории, а ещё — отсутствие постоянной занятости и конкуренция. Она-то Жоре всё и портила.
Как только он начал изучать рынок, оказалось, что фотографов, как и музыкантов, поэтов, писателей, сценаристов и прочих высококультурных лодырей (по мнению Жориных родителей) — бесчисленное множество. Теперь каждый владелец айфона или дешевой зеркалки считал себя настоящим профессионалом и заваливал интернет своим творчеством. Среди этой массы было легко затеряться.
Жора завёл себе странички во всех известных социальных сетях, наклепал десяток объявлений, оплатил рекламу и принялся ждать. Первая заявка поступила уже через час. Позвонила мама и попросила сфотографировать холодильник, который требовалось продать.
— Мам, ну какой еще холодильник? У меня профессиональная оптика!
— Вот и отлично. С профессиональным фото быстрее продадим!
— Да на такие фотоаппараты императоров фотографируют! — поражался маминой невежественности творец.
— Ваше императорское величество кормилось из этого холодильника двадцать пять лет. Будьте любезны с уважением отнестись к клиенту. К тому же я не забесплатно прошу — тарелка щей уже ждёт.
Так прошло три недели. Жора фотографировал всё, что не имело никакой культурной ценности: бабушкиного кота, мамины цветы на балконе, папину зимнюю резину. Был еще заказ на свадьбу друга, но Жора из принципа отказался работать на каких-то позорных шашлыках.
Работать за еду было невыгодно. Близился первый взнос по кредиту, который пирогами и свекольником было никак не оплатить, хоть Жора и пытался. Не желая расставаться с мечтой, он продолжал поиски и, потерпев массу неудач, наконец смог найти что-то стоящее. Жора устроился в фотоателье. На первый взгляд работа была однотипная и унылая: фото на документы, чашки, футболки. В довесок к фотографии Жора был обязан в совершенстве освоить принтер/сканер/копир, но это нисколько не смущало того, кто во что бы то ни стало решил покорить мир большого искусства.
— Добрый день, — печально поздоровалась первая клиентка, когда Жора налаживал свой фотоаппарат на штативе. — Мне фото на паспорт.
— Вы хотели сказать: портрет на паспорт? — продолжая заниматься настройкой, спросил Жора. — Цветной, черно-белый?
Женщина театрально вздохнула и собрала волосы в хвост:
— Мне сорок пять, краски жизни и так блекнут, не вижу разницы…
— Что значит — не видите разницы? — возмутился Жора, закончив подготовку оборудования.
— Я никогда не получалась на паспорт. А в цвете все изъяны только усиливаются.
— А теперь получитесь! — Жора стрельнул в женщину пылающим страстью взглядом, и та, попятившись, чуть не уронила стеллаж с кружками.
— Может, я лучше в другое место схожу, — клиентка развернулась на пятках, собираясь сбежать, но Жора уже стоял к ней лицом, перегородив выход, и смотрел на неё жадными до искусства глазами.
— Прекрасно, — дыхнул он горячим воздухом в лицо женщины. — Мудрый, но при этом всё ещё юный взгляд, симметричные идеальные брови, аккуратный нос и слегка покусанные губы придают небольшую дерзость образу, — затараторил он томно, а затем резко и громко скомандовал: — Садитесь!
Ошеломленная лавиной комплиментов и экспрессией фотографа, женщина молча повиновалась. Она застыла на стуле, боясь даже вздохнуть, пока фотограф смотрел на нее в объектив из сложенных пальцев.
— Слушайте меня! Мы должны зафиксировать ваш вызов возрасту, ваш внутренний огонь, вашу страсть к жизни — и всё это в формате 3.5х4.5! — Жора возбужденно бегал по крохотному кабинету фотоателье.
— Но как? — проглотив комок в горле, спросила женщина. — На паспорт же всё должно быть строго и по правилам.
— Правила для институтов! Горите внутри! Голову прямо, глаза на меня, подбородок чуть опустите, дайте мне огня! — кричал Жора, распаляясь всё сильней и щелкая камерой. — Ярче! Мягче! Живее! Жестче! — командовал он.
Люди, пришедшие делать распечатку с флешки, с любопытством выглядывали из-за двери, стараясь понять, что за пафосная фотосессия происходит в этом закутке два на два метра, который располагался в самом непроходном месте торгового центра.
— Готово, — вручил Жора распечатанные фото через десять минут съемок, вытирая со лба пот. — Я не стал брать глянец, для вашей кожи матовая бумага больше подходит, — добавил он, когда женщина разглядывала своё лицо на снимках.
— Вы мне чужие фотографии дали, — протянула она их Жоре.
— Портреты, — поправил её фотограф. — И это ваши.
— Мои? — клиентка не верила глазам. — Я тут выгляжу моложе, чем на фото, сделанном в двадцать лет. Это фотошоп?
— Нет. Я не пользуюсь фотошопом, — гордо зазвенел голос Георгия. — Следующий, заходите!
Женщина ушла в абсолютной растерянности и с глупой улыбкой на лице, а Жора принялся распечатывать договор купли-продажи авто.
Следующий фотопортрет Жора делал на загранпаспорт.
— Улыбайтесь! — велел Жора мужчине. — Вы же собираетесь путешествовать! Что за кислятину вы мне тут принесли на своих плечах?
— Так нельзя же, — еще больше поник клиент.
— Улыбайтесь глазами! С таким унылым портретом вам визу даже на Северный полюс не выдадут!
— Не выходит, — промычал мужчина после пятнадцати минут съемок.
— Значит, будем фотографироваться, пока не выйдет! — не отставал вошедший во вкус фотограф. — Давайте я вам сейчас расскажу анекдот!
На следующий день Жора приволок на работу сорок оттенков белого полотна для заднего фона и подстраивал их под каждое новое фото. Он играл со светом, контрастом, тонами, настроением и внешним видом клиентов. Плохо постриженных и небритых Жора отправлял в ближайшую парикмахерскую, грустных и уставших — в СПА-салон, а тех, кто являлся в неглаженом, — домой. Он работал не ради денег, а ради искусства. Хозяин фотоателье не мог контролировать Жорины порывы, так как находился в отпуске, и у фотографа был полный карт-бланш.
— Да это обычные «корочки» на трактор! — ругался с ним пожилой мужчина, когда Жора потребовал от него искр во взгляде. — У меня нет времени на ваши фоты-шмоты, делай быстрей, и я пошёл.
— Да с таким подбородком, как у вас, не трактором управлять нужно, а целым аграрным комплексом! — не отставал Жора, но комплименты не работали.
— Не вешай мне лапшу на уши! Делай фото или я уйду!
— Если уйдете, то я вашу фотографию повешу на Доску позора на самом видном месте, под надписью «Неликвид»!
— Да я тебя самого повешу!
— Я не возьму с вас денег, если будете меня слушать! — выдвинул Жора последнее свое коммерческое предложение, и оно сработало.
Мужчина сдался и начал изображать лицом харизму, силу воли, отвагу и многогранность богатого внутреннего мира, которые требовал от него фотограф. Уходил клиент, матерясь себе под нос и даже не взглянув на полученные фото.
В этот день Георгий сделал ещё лишь пару портретов: на студенческий и военный билеты, причем одному и тому же человеку, который восстанавливался в институте. Жора считал, что фотографии должны отличаться. Пусть не по формату, так по настроению — всё же разные инстанции. Бедный парень был так застенчив, что просто не мог отказать вдохновленному фотографу в течение сорока минут.
Спустя две недели работы в ателье к Жоре повторно зашла его первая клиентка и привела с собой десяток своих коллег, которым тоже нужно было срочно сделать портрет на паспорт.
— Вам, наверно, недавно всем двадцать исполнилось? — галантно улыбнулся фотограф, глядя на разновозрастную компанию. — Можно массово поздравить?
— Нет, — залились краской дамы, — просто мы хотим поменять наши паспорта. Тоже хотим выглядеть на фото по-человечески, а не как герои передачи «В мире животных».
Жора молча кивнул и принялся творить. Фотосессия продлилась два рабочих дня, пока всех, а особенно фотографа, не устроил результат.
Следующим повторно явился тракторист. Мужчина был неузнаваем: хорошо пострижен, облачен в белую рубашку и галстук, пах дорогой туалетной водой. На лице он принёс улыбку, а под руку привёл разрумянившуюся нарядную даму.
— Сделаешь нам фото для свадебного альбома? — робко спросил мужчина. — Мы только из ЗАГСа.
— Поздравляю!
— Это всё твоя фотка, ну та, на «корочки», — шептал он стеснительно. — Леночка в учебном комбинате мне документы выдавала. Сказала, что влюбилась в меня с первого взгляда.
— Взгляда на фото, — уточнила Леночка.
— Ага, точно, — кивнул тракторист. — В общем, спасибо тебе.
— Вам спасибо за ваш образ. Ну что, готовы? — спросил Жора и, получив утвердительный ответ, а заодно и плату за прошлую и будущую работу, начал настраивать камеру.
Через неделю у дверей Жоры начали скапливаться очереди. Узнав, что на документах можно реально хорошо выглядеть, люди со всех районов города стали стекаться к маленькому фотоателье в торговом центре на окраине. Каждый его клиент теперь при первой возможности доставал паспорт и гордо демонстрировал главную страницу, стараясь показать фото. Кто-то даже выставлял эти портреты вместо аватарок в социальных сетях. Отныне только Жоре доверялись медицинские книжки и водительские удостоверения — считалось, что его фотографии приносят здоровье и удачу на дорогах.
Спустя несколько месяцев из затяжного отпуска вернулся хозяин фотоателье и сразу же направился в торговый центр — проверять свой бизнес.
— Ты совсем тут берега попутал? У нас там впервые очередь человек пятнадцать, а ты возишься по полчаса с каждым фото! — начал кричать хозяин, как только очередной клиент расплатился с Жорой и вышел.
— Они все подождут. Я — художник. Художники не спешат, — холодно ответил Жора.
— Ты будешь безработным художником, если не начнешь работать как положено! И где копир?
— Убрал. У нас теперь только фото.
— Не понял. Ты себя хозяином, что ли, возомнил? — кипел от злости мужчина.
— Нет, просто сюда никто больше не приходит за этими услугами.
— Сюда приходят за тем, что написано на нашей вывеске. Заканчивай со своей самодеятельностью!
— Хорошо, сегодня же и закончу. Я увольняюсь.
— Ты и так тут не трудоустроен. Я сам сегодня доработаю. Много ли ума надо — на кнопку жать. Зарплату на карту переведу, можешь не переживать, я человек слова. Сделай мне фото на удостоверение и можешь идти хоть на все четыре стороны.
— Хорошо, садитесь.
Жора настроил свет, камеру, попросил не двигаться и сделал всего одну попытку, затем распечатал фотографию и, передав ее хозяину, начал собирать оборудование.
— Да у тебя руки не из того места растут! Я тут на крокодила какого-то похож. Правильно делаешь, что уходишь.
— Боюсь, что я ничего не могу поделать. Именно таким я вас и вижу, — собравшись, Жора начал переобуваться.
— Ладно, слушай, я что-то погорячился. Вижу, что ты стараешься, да и люди не уходят, — смягчился хозяин, выглядывая в проход. — Оставайся.
— Спасибо, но не могу, — фальшиво улыбнулся Жора. — Завтра я уезжаю со своей выставкой по стране, а потом и по Европе.
— Какой ещё выставкой? — ухмыльнулся мужчина.
— Выставка портретов на документы. У меня уже заключен контракт на год вперед.
— Никогда о таких выставках не слышал. Что может быть интересного в фотографиях на документы?
— В портретах, — поправил его Жора. — Много чего. Тут ведь — как подойти к делу. Всего вам хорошего, и приходите на выставку.
— Ага, непременно! — съязвил директор и, проводив Жору к выходу, обратился к ожидающим: — Уважаемые клиенты, простите за заминку, технические неполадки. У нас смена трудового коллектива, но уже всё улажено. Мы готовы сделать для вас все необходимые фото, проходите по очер…
Он потух на полуслове, так как очередь на глазах распадалась: люди уходили за Жорой — единственным фотографом в мире, делающем портреты на документы.
