— Подождите! Подождите пожалуйста! — попыталась остановить воспитательница папу Максима, когда тот был уже в дверях.
— Жду, — улыбнулся мужчина, развернувшись.
— Вы нам ручку на окне не замените? Там болтики надо выкрутить, мы вам даже отвертку дадим. Всё же для детишек!
— Легко! — звонко согласился папа и бодро замаршировал в помещение группы.
— Это мой папа! — гордо и громко заявил Максим, и все дети посмотрели на него с уважением.
— Ой, спасибо вам большое, — расплылась в улыбке молодая воспитательница. — А у вас ещё пары минут не будет? Нам бы кое-какую мебель передвинуть. Детишкам очень надо.
— Легко! — всё с тем же энтузиазмом ответил папа и схватился за парту.
Вечером, когда папа Максима пришел его забирать, воспитательница уже ждала с той же отверткой в руках.
— Мне очень неудобно вас просить, но у нас тут у некоторых шкафчиков петли расшатались. Остальным папам вечно времени или навыков недостает, о собственных детях позаботиться не могут, — тяжело вздохнула воспитательница и повесила нос.
— Легко! — кивнул папа Максима и достал из кармана уже приготовленный набор отверток и пакетик с саморезами.
— Ой, а вы подготовились, спасибо большое, — просияла воспитательница.
— Это мой папа! — светился от гордости Максим.
— Мы сейчас на прогулку идём, может, поможете заодно на участке старые покрышки выкопать?
— Легко!
— Спасибо!
— Это мой папа!
Наутро воспитательница пришла на работу и, к своему удивлению, обнаружила, что её уже ждут папа Максима и сам Максим, который буквально спал на ходу.
— Здравствуйте, а вы чего так рано? — спросила она, подойдя к двери, ведущей в группу.
— У вас там карниз отходит, у некоторых стульев спинки расшатаны, а ещё я хотел бы посмотреть сантехнику, — папа Максима отошел в сторону, и воспитательница увидела небольшой инструментальный ящик.
— Золотой вы человек. Вот бы все родители были такими отзывчивыми, — улыбнулась девушка и, вставив ключ в замок, начала с трудом его поворачивать.
— Замок тоже гляну, — кивнул мужчина, наблюдая за этими усилиями.
Полдня папа Максима слонялся по группе и что-то менял, подкручивал, двигал, устранял, чем иногда мешал воспитательницам вести занятия. Но они в ответ только рассыпались в благодарностях, а Максим всё ещё с гордостью, но уже более сдержанно произносил: «Это мой папа».
Когда группа пошла на прогулку, папа Максима отправился следом.
— Вы уже так много сделали, давайте оставим что-то и другим папам, — сдержанно улыбнулась воспитательница, намекая, что пора бы уже и закончить с ремонтными работами.
— Да мне несложно! Это же наши дети! — радостно ответил папа Максима и, возглавив колонну детей, замаршировал на участок, держа в руках катушку электрического кабеля, который разматывался по дороге.
На участке папа Максима достал из своего ящика болгарку, молоток, рулетку. Затем сбегал к своему автомобилю и притащил сварочный аппарат и электролобзик.
Всю прогулку мужчина резал, стучал, приваривал, сверлил. Из-за этого шума и треска дети не могли сконцентрироваться на своих детских мыслях и настроиться на игры, а воспитательницы — насладиться свежим воздухом, так как древесная и металлическая пыль летала в воздухе низкими облаками.
***
На следующий день, придя на работу, воспитательница Максима поняла, что её ключ от группы не подходит к двери. Она уже хотела звонить в администрацию, когда услышала знакомые шаги: хмурый Максим и его папа поднимались по лестнице, как обычно, самые первые из всей группы.
— Вот, я вчера замок перед уходом заменил, — протянул папа новые ключи воспитательнице, при этом открывая дверь личным ключом. В нос ударил сильный запах краски.
— Перед уходом? — испуганно спросила девушка.
— Да, я вчера стенку перекрасил одну — там кое-где старая краска облупилась.
— Слушайте, но ведь такие вещи делаются обычно в выходные дни.
— Ничего страшного, мне несложно! — улыбнулся папа Максима и зашёл внутрь, как на свой родной объект, сразу включившись в работу.
Максим больше не хотел никому говорить, что это его папа, потому что одногруппники стали на него косо смотреть.
Весь день у воспитательниц и детей болели головы от краски и шума, который без конца создавал папа Максима, продолжая приводить помещение группы в порядок.
Мужчина починил и усовершенствовал всю мебель, пересадил все цветы, выбил все ковры. Играть и заниматься в таких условиях было просто нереально. Когда группа отправилась на прогулку, стало ясно, что спасения нет нигде. Абсолютно весь участок был покрыт краской, лаком, известью и другими субстанциями, которым требовалось высохнуть, поэтому дети просто ходили по кругу, водя грустный хоровод.
— Ну вы знаете, мы не имеем права вас так часто просить. У нас есть свой слесарь, который обязан такими делами заниматься! — не выдержала воспитательница, когда мужчина принёс с собой перфоратор.
—Ой, мне несложно — всё же для детишек, — улыбался в ответ папа Максима, и от огонька в его глазах воспитательнице становилось как-то не по себе.
Срочно был собран тайный комитет из поварихи, нянечки, воспитательницы и приглашенной для консультации заведующей. Разрабатывались схемы и максимально вежливые варианты для избавления группы от излишне активного родителя. Пару раз папе Максима отключали электричество, чтобы лишить его возможности работать на участке. Тогда он привез бензиновый генератор, и ситуация усугубилась. В ход пустили охрану, но в итоге папа Максима привлёк сторожа на свою сторону, и тот держал ему лестницу, когда мужчина запенивал оконные щели снаружи.
В один прекрасный день, когда терпеть помощь папы Максима больше не было ни сил, ни желания и его решили в грубой форме попросить перестать её оказывать, ребенка привела мама.
— У мужа отпуск закончился, — объяснила женщина перемены.
— Ой, он у вас просто золотой! Такой хороший, такой отзывчивый, — расслабленно выдохнула воспитательница.
— Да, есть такое дело. Ему только дай волю, — согласилась женщина.
— Вы знаете… Мне не очень удобно вас просить, но не могли бы вы взять домой шторы постирать? А то они после всех его ремонтов сильно запылились, и дети этим дышат…
— Легко! — улыбнулась мама Максима. — Мне как раз на работе отпуск дали — на месяц.
Александр Райн
