Есть у нас родня. Они немножечко евреи. В девяностых вернулся их сын с армии, и решил он со своей девочкой жить самостоятельно, т.е. отдельно от родителей. Но самостоятельно — это ж надо на что-то кушать. И стал Боря искать работу. С работой же в тот временной отрезок было в нашем заштатном городишке очень сложно.
А папа у них на своей фирме был, хоть и не самым большим, но всё же начальником. Он устраивает парня на должность, и в первый же рабочий день зовет пообедать в фирменную столовую.
Сына не хочет.
Во второй день — тоже не хочет.
Папа в недоумении: почему мальчик отказывается кушать? У нас очень приличная столовая.
Тут выясняется, что Боря в первый же день успел сунуться было в харчевню фирмы, но понял, что в этом приличном заведении цены совсем даже неприличные, и потому, двухметровый детинушка — косая сажень в плечах, пока что вынужден, роняя скупую слезу, давиться бутербродиками сооруженными ручками любимой.
Папе это странно: неужели он не покормит родное дитя?
Боря оживает, и начинает кушать каждый день как не в себя, потому как столовая и правда замечательная, а молодой организм требует калорий. Пользуясь неожиданно свалившейся халявой, сын заказывает самые дорогие, самые изысканные блюда.
В конце месяца отпрыск приходит в кабинет к родителю разъяснить: что за ерунда в его зарплатном талончике? Почему на руки — жирный ноль?
Папа его успокаивает: волноваться не стоит, с квиточком все в порядке, и никакой ошибки тут нет. Достает стопочку столовских чеков и листок с подсчетами: «Вот, можешь убедиться, все точно».
