В конце 90-х служил я на корабле. Корабль достаточно специфический — танкер для перевозки и хранения жидких радиоактивных отходов (ЖРО). Когда-то там работала еще установка для их переработки, но за отсутствием средств на ремонт и обслуживание сдохла в страшных муках. Утилизация ЖРО — дело очень дорогое, и желающих заняться переработкой было достаточно. Даже построили совместно с японцами за 35 миллионов долларов огромный плавучий комплекс, который должен был избавить флот от накопившихся ЖРО, но что-то пошло не так, и дальше экспериментальных партий переработка не продвинулась. И сам технологический процесс был слишком дорогим и неэффективным. Сначала вода чистилась обратным осмосом, потом получившийся раствор остекловывали и получали огромное количество радиоактивных бочек с уже твердыми радиоактивными отходами. Чтобы было понятнее, основным критерием эффективной переработки является уменьшение объема отходов, которое в данном случае едва составляло 1:10 (точных цифр не помню, может, и того меньше), при огромной стоимости. В интернетах можно найти другую информацию о характеристиках, но по крайней мере на тот момент толком эта махина не работала. Вода, которую нужно было переработать, оказалась внезапно слишком соленой.
И тут, неизвестно каким путем, у нас на корабле появились двое ученых. Один из них — доктор наук, начальник лаборатории сорбционных процессов в ДВО РАН. Второй — даже не кандидат, хотя кандидатскую написать для него, наверное, было вопросом пары вечеров. Как он потом сказал, не хотел фигню писать, материал собирал.
Так вот, эти ребята собрали установку для переработки ЖРО из говна и палок практически в буквальном смысле этого слова. Несколько человек с корабля, в том числе и я, им в этом помогали.
Вместо халабуды размером с эсминец у них были задействованы: погружной насос «Малыш» для дачных скважин, который на тот момент в магазине стоил ровно 900 рублей, фильтр на цезий размером с трехлитровую банку, наполненный углем из жженой бельевой веревки, фильтр на стронций из собственной разработки сорбента на основе силикатного клея, заключенный в отрезок трубы диаметром 20 см и длиной меньше метра, и сотня метров поливочного шланга.
Система выглядела, как страшный сон пьяного слесаря, но работала как часы. Цезий садился наглухо, фильтр при этом можно было не менять месяцами. Со стронцием было сложнее, там фильтры менялись чаще, но все равно эффективность была запредельная. Воду после очистки можно было пить. Самое интересное, что на работу сорбентов совершенно никак не влияла соленость исходной воды. А она была на уровне морской. Стоимость кубометра при этом была копеечная.
Ребята, несмотря на гениальность, были совершенно простыми в общении, и мы частенько сиживали долгими зимними вечерами в каюте и болтали о том, о сем.
Собственно, к чему я все это пишу. Были мы как-то у них в институте, там разруха полная, помещения сдаются в аренду под офисы, в лаборатории не приборы, а ископаемый хлам. Зарплаты ниже плинтуса. Поэтому и приходилось подрабатывать.
Так вот однажды Валентин (тот, который доктор наук), рассказал историю.
Как-то раз они, будучи еще студентами, подрались стенка на стенку с местными гопниками. Кому-то дали по морде, кто-то из них тоже получил, но все бы было обычной дракой, если бы какой-то умник из числа студентов не вытащил из кармана у поверженного врага бумажник. И всех замели.
Естественно, виновник не сознавался, и под подозрением была вся компания. Но добрый участковый решил, что не стоит парням портить жизнь из-за одной глупости, и как-то дело замял.
Тут Валентин вздохнул и сказал: «Эх, жаль, что так всё получилось. Глядишь, сейчас отсидел бы уже, вышел каким-нибудь авторитетом, уважаемым человеком стал, в люди бы выбился…».
Шутка, конечно, но довольно грустная. Валентина уже нет, а время, когда мы дружили, до сих пор вспоминаю с особенной теплотой.
