Воздаяние

- Эй, мужик! Мужик, ты чё, а? Ёбанарот, мужик! Вставай, ты чё, эээ!
Вот такими были последние слова, услышанные Алексеем Гусевым этим утром. А загорелое морщинистое лицо бомжа Петровича, искавшего в мусорном баке стеклотару для превращения оной в опохмел, стало последним увиденным им лицом. Некоторое время Алексей судорожно хватал ртом воздух, а его взгляд отчаянно метался в стороны, но вскоре все закончилось. Петрович, мусорный бак, кирпичные стены старых девятиэтажек и очерченный ими прямоугольник неба вскоре исчезли, уступив место полной темноте.

- Следующий!
Громкий, дребезжащий голос резанул по ушам, и Алексей очнулся. Место было незнакомым. Серые стены. И потолок тоже серый. На потолке - лампы дневного света. Обзор вперед загораживала мощная спина незнакомого человека, одетого в спортивный костюм «Пума». Алексей обернулся. Позади стояла старушка, в ночнушке, бигудях, и, почему-то, с маленькой кастрюлькой в одной руке и ложкой в другой.

- Серёженька… - пролепетала старушка, помешивая ложкой содержимое кастрюльки. - Серёженька.
- Что это за место? - спросил Алексей. - Больница?
Старушка на секунду поревела на него взгляд, покачала головой и снова произнесла:
- Серёженька…
Ложка то и дело задевала стенки кастрюльки, издавая противный дребезжащий звук.

- Следующий! - снова раздался голос. Мужик в «Пуме» сделал шаг вперед, и Алексей вслед за ним вдруг оказался в просторной комнате, впрочем, всё тех же серых тонов. Стены её плавно закруглялись, а в них было множество совершенно одинаковых дверей с цифрами.
- Восьмая! - проскрежетал голос, и мужик сразу же пошел по направлению к двери номер восемь. - Следующий!

Перед Гусевым за старым, когда-то полированным столом, сидела неопределенного возраста тётка, одетая в заношенный свитер и стеганый жилет поверх него. Перед ней была раскрыта толстая тетрадь с обтрепанными краями и пожелтевшими линованными листками. Даже не взглянув на Алексея, тётка сделала какую-то запись и произнесла:
- Шестая! Следующий!
- Но я… - Гусев хотел было расспросить тётку об этом месте, но сзади уже напирала старушка, и пришлось уступить место у стола.

Найти нужную дверь было не сложно. Прежде чем войти, Алексей обернулся. Старушка бодро прошагала рядом с ним к двери номер семь. Рукой, продолжающей сжимать ложку, она тихонько постучала, и дверь тут же открылась. «Серёженька?» - спросила старушка то ли у кого-то, то ли сама у себя, и зашла внутрь.

Гусев решил взглянуть вслед за ней, но как только он сделал шаг в сторону, седьмая дверь резко захлопнулась прямо у него перед носом. Тётка, сидящая за столом, отвела взгляд от тетради и сердито крикнула!
- Куда намылился! Сказала же, шестая! Ну что за люди… Марш куда говорят, а то охрану позову!

Одного взгляда на злющее лицо хватило Алексею чтобы понять, что спорить бесполезно. Он пожал плечами, толкнул дверь с цифрой шесть и замер на пороге. Внутри оказалась его квартира, из которой он совсем недавно вышел на улицу и направился к мусорным бакам. Не изменилось вообще ничего, ни лежащие посреди коридора старые тапки, ни свет в туалете, который Алексей забыл выключить уходя. Даже запах был тот же самый. «Пора бы и помыть посуду», - подумал Гусев и обернулся. За дверью всё так же сидела вредная тётка, а перед ней стояла очередь из незнакомых людей, уходящая в коридор. Эта картина была совсем не похожа на его лестничную клетку с дверью лифта, надписями на стенах и висящей на перилах лестницы банки с окурками. Алексей сделал еще пару шагов и уже было собрался снять обувь, как вдруг дверь сама собой захлопнулась, а замок сделал пару отчетливых щелчков.

- Э, эээ! - возмутился Гусев и попытался открыть дверь. Замок, который всегда открывался без всяких проблем, теперь будто заклинил, не проворачиваясь ни на миллиметр. Все попытки справиться с ним оказались тщетны.
- Ладно, хрен с тобой, - Алексей еще раз подергал дверь и, не разуваясь, прошел на кухню. Подойдя к окну, он отдернул грязноватую занавеску и просто окаменел от неожиданности. Вместо привычной улицы, деревьев и пивного ларька во все стороны простиралось зеленое море травы. На горизонте были невысокие холмы, а над ними — потрясающей чистоты голубое небо. По нему, подгоняемые свежим ветерком, бежали белые облачка, отбрасывавшие легкие тени на травяной ковер, который начинался сразу под самым окном, не смотря на то, что квартира находилась на четвертом этаже.
- Охуеть, - только и смог произнести Алексей. - Прям как на картинке Виндовз…

Прервал его любование идиллическим пейзажем деликатный, но настойчивый стук. Причем доносился он не из-за входной двери, а откуда-то снаружи. Гусев перешел в другую комнату и прислушался. Так и есть — стучали со стороны балкона. Сдвинув тяжелую штору, Алексей увидел стоящего за балконной дверью человека. Тот жизнерадостно помахал рукой и жестами показал, что хотел бы войти. Незнакомец был одет в деловой костюм, отлично подогнанный по фигуре, шляпу с короткими полями, в руках он держал старомодный кожаный портфель. Гусев открыл дверь и впустил человека в квартиру.

- Позвольте представиться: Али Треч, ваш менеджер посмертных дел, - бодро отрапортовал вошедший, протягивая Алексею руку. Тот пожал её, ошарашено разглядывая гостя.
- Даже не переживайте, удивление, непонимание и даже паника — это нормально, - заявил Али, поправляя и без того идеально завязанный галстук, - всё-таки вы к нам прибыли, можно сказать, совсем неожиданно. Для вас, конечно же.
Ааа… - выдавил из себя Алексей.
- Инфаркт микарда! От такой рубец! - засмеялся вошедший. - Да, не удивляйтесь, мы тут тоже любим посмотреть ваше кино. Правда доходит оно сюда с приличным опозданием. Ну, знаете, эффект Янковского-Риббона, приложенный на вектор псевдоторсионного поля… Впрочем, зачем вам такие подробности. Я же здесь не за этим. Идёмте!
- Куда? - спросил Гусев, начинавший понемногу приходить в себя.
- Сейчас всё узнаете. Вы же прошли регистрацию? Вам ничего не объяснили?
- Сказали пройти в комнату, я прошёл, и вот…
- Ясно, ясно. А кто сегодня дежурный на приёме?
- Эммм… Ну, такая….
- Всё, понял, можете не объяснять. Совсем у нашей Эреш испортился характер. Вы на неё не сердитесь, всё-таки человек, хм, заслуженный - такой стаж работы, ужас! Да идёмте, идёмте же. Вам-то теперь торопиться некуда, а у меня, простите, еще куча дел.

Вместо ответа Алексей лишь кивнул, и они вышли в балконную дверь, перелезли через перила и оказались на мягкой, будто бы шёлковой, траве. Никаких дорожек, тропинок, даже намёка на направление не было, но тем не менее Али уверенно направился в сторону одного из холмов. Было не жарко, не холодно, трава вроде бы покачивалась от ветра, но движения воздуха не ощущалось.

- Отличная погодка! - будто поняв, о чём думает Алексей, сказал Али. - Впрочем, это вам решать…
- А долго еще идти? - спросил Гусев.
- Как хотите. Можно и долго.
- Не понял?
- Да и не надо. Мы уже пришли.

Алексей остановился посмотрел назад. Ни дома, ни балкона, ни двери. Ничего! Такая же трава во все стороны. В этот момент раздался негромкий, но довольно противный звонок, будто звонил старый дисковый телефон. Али извлёк из-под пиджака трубку мобильника, аккуратно растянул антенну и ответил.
- Треч на связи. А, это ты Валя! Привет. Конечно! Да так… Никак, я бы сказал. Ага. Да нет, возиться не придётся, я думаю. Скука смертная, хехе! А у тебя что? Да ладно? Прям на пробежке? Сколько сколько? Девять пулевых и граната? И какое решение? Э, не, думай сам! Ладно, увидимся!

Али убрал телефон и посмотрел на Алексея. Тот внезапно почувствовал, как от жизнерадостности его нового знакомого вмиг не осталось и следа. Черты лица странно заострились, в глазах засверкали красноватые огоньки, костюм будто бы потемнел, и даже трава вокруг стала не такой яркой.
- Алексей Романович, - медленно произнёс Али. - Вы умерли! Приготовьтесь к воздаянию за грехи ваши!

Тут же лицо, глаза и костюм Треча приняли прежний вид. Менеджер посмертных дел рассмеялся, глядя на выражение ужаса на лице Алексея.
- Ну простите, простите. Заскучал немного. К тому же небольшая демонстрация всегда легче долгих и нудных пояснений.
- Значит, это не…
- Рай? Нет конечно! Туда сейчас редко кто попадает. Но пугаться не надо. Как вы заметили, с жаровнями, сковородками и прочими огненными штуками у нас сейчас не густо. Мы, знаете ли, далеко шагнули с тех времен. Теперь вы получаете абсолютно индивидуальное, специально подобранное воздаяние. Эксклюзив!
- Послушайте! - Гусев, наконец, смог хоть немного преодолеть неразбериху в своей голове и спросил, - но я ведь ничего такого не сделал! За что же меня сюда?
- Какие же вы, смертные, всё-таки одинаковые, - вздохнул Али, открывая свой портфель. - Как грешить направо и налево — так пожалуйста, а как инструкцию прочитать…

Треч извлёк из портфеля пухленькую папку и принялся быстро перелистывать находящиеся в ней бумаги.
- Да вот хотя бы, - произнёс он, читая. - Нарушений по шестому пункту — пять. Ну, пятый ладно, не считается. Всё-таки Клавдия Ивановна тут больше виновата. Применила силу.
Алексей тут же вспомнил стальные объятия своей коллеги по бывшей работе, которая превосходила его во всём: в должности, в возрасте, в силе, в массе…

- По седьмому пункту, - продолжал Али, - двадцать восемь случаев, и это только сознательно. Правда, в основном, мелочи всякие, но… Серьёзно? Жвачка? В тридцать четыре года? Про второй и третий пункт мы теперь даже не говорим. А вот, уже серьёзнее. Восьмой пункт — два тяжёлых случая. Продолжать, я думаю, не будем.
- И что теперь будет? - тихо спросил Алексей.
- А вот это мы сейчас и решим, - недобро улыбнулся Треч. - Вот, что тут у нас?

Гусев вдруг понял, что они уже некоторое время стоят в окружении каких-то камней. Камни были одинаковой формы и размера, и стояли, вкопанные в землю правильными рядами.
- Это что, кладбище? - спросил Алексей, ошарашено озираясь по сторонам.
- Можно и так сказать, - равнодушно ответил Треч, закрывая портфель. - Взгляните сами.

Он указал рукой на ближайший камень, приглашая Гусева подойти поближе. На камне было выбита дата и время: «5.06.2003, 12:42». Треч прикоснулся к его отполированной поверхности, и та будто засветилась бледным, неровным светом. По ней побежала черно-белая рябь, как на экране старого телевизора. Сквозь помехи проступило изображение. Какое-то помещение, стоят столы и стулья…
- Да это же моя школа, - удивился Алексей, глядя на камень.
- Да, так и есть. Пятое июля, экзамен по русскому языку. Вот и вы как раз, за предпоследней партой.

Алексей увидел самого себя, склонившегося над тетрадкой. Задания были трудные, готовился он плохо…
- Экзамен я тогда еле-еле сдал, на трояк.
- Потому что вместо подготовки занимались чёрте чем, - хохотнул Треч. - Смотрите дальше.
Изображение сменилось. Теперь уже заметно повзрослевший Гусев стоял в просторной светлой комнате, и, под аплодисменты нескольких десятков человек, получал какие-то бумаги из рук пожилого мужчины в старомодных очках и строгом костюме.
- Что это? Я не помню такого.
- Это вы, получаете диплом ВУЗа, в который не поступили, потому что завалили тот экзамен, - пояснил Треч. - Это будущее, которого у вас никогда не было. Причем зависело всё только от вас, но вы упустили шанс.

Треч перешел к другому камню, и в нём Алексей снова увидел себя, уже совсем взрослого, похудевшего, улыбающегося, в компании симпатичной женщины, чьё лицо показалось ему знакомым, и двух детей лет пяти. Женщина обнимала Гусева, дети ели мороженное. На камне тоже была выбита дата: «19.07.2001. 23:17»
- Она прождала до самого вечера, - пояснил Али. - До начала двенадцатого. Пока вы, будучи пьяным, валялись в кустах в собственной блевотине, обнимая недопитую бутылку.
- Наташка… - выдохнул Алексей, узнав в женщине, что обнимала его на видео, свою подругу юности. - Я же потом ей звонил, писал СМС, но она молчала.
- А что вы писали, помните? - усмехнулся Треч. - Да чё ты, ну не обижайся, ты реально клёвая? И всё в этом духе? Оригинально, весьма оригинально. Вот здесь вы видите, что было бы, приди вы на свидание вовремя.

Алексей отвернулся от камня. Да, он был мудаком, который ни ценил в своей девушке ничего, кроме сисек третьего размера. А она, значит, его и правда любила…
- Здесь много таких камней, сами видите, - сказал Треч. - Я даже сам не знаю, сколько. Это и есть ваше воздаяние. От физических мук мы стараемся отходить, всё-таки не средневековье на дворе. Поэтому вам не будет больно, вы не будете хотеть есть и пить, вам не нужно спать. Здесь всегда будет тепло и светло. Но куда бы вы не пошли, ваше личное кладбище упущенных возможностей будет с вами. Только вот эти надгробия и трава. В этом — ваше воздаяние. Здорово придумано, правда? Моя личная разработка!

Гусев сел на траву, оперевшись спиной о камень и спросил:
- А те люди, в очереди? У них тоже свои кладбища?
- Люди? - удивился вопросу Треч. - Ах, люди! Нет, что вы. Это же общая очередь. Там все подряд.
- И сколько мне здесь нужно отбыть? Дайте угадаю — вечность?
- А это как посмотреть. Вам, пожалуй, будет трудно определить время. Скажу лишь, что достаточно долго.
- Достаточно для чего? Или для кого?
- Знаете что? Мои ответы вам всё равно ничего не дадут. К тому же мне пора. Прощайте!

Треч прикоснулся рукой к шляпе и в ту же секунду исчез. Растворился в воздухе. Алексей даже не удивился, его запас удивления кончился еще в квартире. Он просто сидел, привалившись к камню, тень от которого, чёткая и неподвижная, падала рядом на траву.

Время шло. Или не шло? Понять это было сложно. Алексей встал, прошелся туда-сюда, посмотрел еще несколько «фильмов» про свою загубленную жизнь, снова посидел, полежал, пробежался, залез на один из камней. Пытаясь перепрыгнуть на другой упал и ударился головой об острый угол камня, но не почувствовал ни боли, ни самого удара, будто бы голова уткнулась в мягкую подушку. Тогда он пнул камень, пнул со всех сил, и снова ничего не почувствовал. Треч не соврал, здесь ничего не могло причинить ему вред.

Вечность, понятие абстрактное, стала вырисовываться перед Алексеем со всей ясностью, наполняясь смыслом, будто набросок художника - яркими красками. Впереди замаячили годы, века, тысячелетия… И даже они ничтожно малы перед вечностью.

- Времени разобраться в себе теперь предостаточно, - вслух сказал Гусев, снова усевшись на траву под камнем. - И даже все условия созданы. Смотри себе, где ты накосячил в жизни, прикидывай варианты. Только вот какой смысл? Ну запомню я все ваши уроки, учту все варианты. Чтобы всё равно тут остаться? Навсегда?
- Смысл наказания не всегда в преподавании урока, - услышал Алексей голос Треча.

Менеджер сидел на камне прямо над Гусевым, без шляпы и пиджак, с развязанным галстуком. Через чёрные, как перья вороны, волосы, ясно проглядывала пара небольших рожек.
- Урок преподают неразумным детям. Ты же не ребенок? Да?
- А в чём разница?
- Ребенок бы обиделся. Даже если бы был виноват. А тебе, как я погляжу, всё равно?
- А не пошёл бы ты! - крикнул Алексей, вставая. - К чёрту!
- Пойду, пойду, - засмеялся Треч. - Так значит, ты всё-таки обижен?
- Да ну тебя, - махнул рукой Гусев и зашагал прочь.
- Иногда, полезно не само наказание, а мысль о его неизбежности.
- А мне учительница в детстве говорила, что Бога нет! - крикнул Алексей, остановившись и сжав кулаки.
- Так его и нет, - засмеялся Треч.

Гусев резко обернулся, но никого не увидел. Менеджер опять исчез. Просто стоять было, пожалуй, глупо, но и уходить теперь не от кого. Алексей снова сел на траву и сказал в слух:
- Так всё равно же нет смысла. Нет! Смысла!

Ответом ему была тишина.
- Что, и это всё? - сказал Гусев громче. - Вы ошиблись, ребята! Я не буду смотреть ваши фильмы! Я всё это и так знаю! И лучше вас!

Снова никто не ответил.
- Всё это бесполезно! - заорал Алексей во всю глотку. - Вы слышите? Треч! Бесполезно. Если я тут навсегда, зачем меня учить, зачем мучить, зачем… Зачем?

Тишина. Гусев впервые понял, насколько же здесь тихо. Совершенно никаких звуков, кроме тех, что издает он сам. И звуков «фильмов». Хочешь — не хочешь, а рано или поздно от скуки он пересмотрит их все, возможно и не по одному разу. Это — неизбежно. «А раз так, то и не страшно», - подумал Алексей, и даже отчего-то улыбнулся. - «Может быть, Треч ошибся?»

И тут до него долетел звук. Первый, услышанный им здесь, если не считать голоса Треча и «фильмов». Что это было, Алексей не разобрал, но тут же вскочил на ноги, водя головой из стороны в сторону. Строгие ряды камней совершенно не изменились, но звук донёсся снова, и Гусеву показалось, что он засёк направление. Алексей не спеша пошёл между надгробий, прислушиваясь. Звук повторился еще несколько раз, и, вроде бы, становился немного громче.

И тут, внезапно, камни кончились. Последний ряд прямой линией разбегался в стороны, упираясь в бесконечно далёкий горизонт, но перед Гусевым было пустое пространство. Лишь вездесущая трава, и никаких ориентиров. Он обернулся и снова посмотрел на надгробия. Они никуда не делись, безмолвно стояли позади и по сторонам. Ставшие уже привычными, даже родными, они хранили, пусть и в виде наказания, прожитую им жизнь. А впереди была неизвестность. Пустая, однообразная, как будто чистый лист бумаги.

Алексей ухватился за один из камней в последнем ряду, будто боясь провалиться в эту пустоту. Ноги предательски задрожали, тело ослабло. Но тут он снова услышал неясный звук. Сомнений быть не могло, он доносился оттуда, из «пустоты». И тогда, собрав все силы в кулак, Гусев сделал нетвердый шаг вперёд .А потом ещё один. И еще. С каждым шагом его тело будто становилось легче, наполняясь каким-то задором и силой, и вскоре с шага он перешел на бег. Поначалу желание развернуться и броситься обратно было почти непреодолимо, но вскоре оно растаяло как дым. Гусев хотел было обернуться, но понял, что делать даже это ему совершенно не хочется. А вот бежать — совсем другое дело! Ноги несли его по мягкому травяному морю, ветер дул прямо в лицо… Ветер? Алексей не сразу заметил, что неподвижный воздух теперь превратился в тугой поток. А солнце, равнодушно и неподвижно висевшее в небе, вроде бы поднялось выше и начало припекать. Но все эти мысли и наблюдения он делал, не сбавляя скорости. Бежать, бежать быстрее и только вперёд — ему хотелось только лишь этого.

Он заметил его сразу. Остроконечный пик, еле-еле поднимавшийся над линией горизонта. Издалека было трудно понять, что это такое, и лишь его красный цвет резко контрастировал с сине зелёной палитрой окружающего мира. Алексей еще прибавил скорости. Оказалось, что это пирамидка, окрашенная красной краской с разбросанными по ней белыми кругами. Она возвышалась на невысоком столбе, а под ней была конструкция прямоугольной формы, скорее всего из досок, выкрашенных в зелёный, но более тёмный, чем трава, цвет. «Неужели это...» - подумал Гусев, почти добежав.

Песочница. Обычная, детская песочница. Выкрашенный под мухомор «грибок», бортики для песка, на которых можно было сидеть. Алексей остановился и заглянул внутрь. Лопатка, ведерко и игрушка — грузовик. Очень классный грузовик, с резиновыми колёсам, кабиной со стеклами и ручкой для опрокидывания кузова. Алексей не удержался, и, забравшись в песочницу, заполнил самосвал песком до краёв. Прокатив машину до другого края воображаемой «стройки», он нажал на ручку, и кузов послушно поднялся вверх, высыпая свой груз. Гусеву даже показалось, что он слышит натужное тарахтение двигателя, вой коробки передач и лязгание механизмов. Тогда он проделал обратную дорогу и снова наполнил машину — для «стройки» было нужно много песка! Звук машины стал более явным, и Алексей понял, что это он сам, сложив губы уточкой, издаёт тарахтение мотора.

Еще один рейс, еще… Стройка кипела! При помощи ведерка были возведены несколько башен и стена, и теперь к новопостроенной крепости прокладывалась дорога. Дело было трудное, но грузовик раз за разом преодолевал песчаные барханы, оставляя за собой ровную колею. Дел было еще много, но тут до Гусева снова долетел тот самый звук, который привёл его сюда. Но теперь он был громкий и чёткий, и звучал совсем недалеко.
- Серёженька! Серёженька! - кричала молодая женщина из окна пятиэтажного дома. - А ну ка, давай домой, обедать!
- Ну мааам! - закричал Гусев, - можно я дострою!
- Вот поешь и опять гулять пойдёшь, - строго сказала женщина, скрывшись в окне.

Тогда он вылез из песочницы, отряхнул от песка колени и побежал в свой подъезд.

©LastHero, июнь 2023.