О том, что моя подружка и соседка — приемная, я случайно узнала от бабки, живущей в нашем подъезде. Ну, как узнала, услышала, как это старая карга вслед моей подружке сказала «Надо же, ходит себе, а ведь приемная». Я тогда вообще ничего не поняла, было нам лет 7. Шло время, мы росли, и изредка раздавался шепоток бабок за спиной моей подружки. А лет в 15 я узнала от мамы, что да, была оказывается в жизни моей подруги одна тайна. Её удочерили. Мама её тяжело заболела. Настолько тяжело, что встал вопрос, куда девать детей. И тогда дочку взяла себе ее сестра. Удочерили. Растили. Любили. Оберегали. Но бабки всё знали. Помнили тот момент, когда в бездетной семье соседей появилась маленькая девочка.
Настал день, когда и моя подружка узнала, что она неродная. Очень тяжелый был период. Она тогда и из дома уходила, и родителей обвиняла. Слава Богу, все закончилось быстро и без трагедий.
Мы уже взрослыми были, когда мама подруги умерла. (приемная мама). У нас очень неудобные были подъезды, маленькие, и гроб с телом тети Тани поставили во дворе. До сих пор помню, как плакала над гробом моя подруга, как маму звала. А бабки сидели тут же. Довольные. «Вот ведь и неродная, а как убивается»
Я тогда очень быстро повзрослела. Поняла, что словом можно и ранить, и убить. И бабок, шипящих гадости вслед, с тех пор ненавижу
