Ты напилась, и обещала
отдаться мне чуть погодя,
и подразнила для начала,
по губкам язычком водя.
Я млел от запаха селёдки,
салатов, жареных курей.
Носились бабки и молодки
между столами во дворе.
Гуляла свадьба по посёлку,
визжала пьяная гармонь.
"Намнут, натрут братки мне холку,
ох, пропаду, как сраный конь".
Так думал я, буравя взглядом
твои тугие телеса.
Плясала ты, а парни рядом,
смеясь, дымили в небеса.
Свидетеля сгребя в сторонку,
я деликатно так спросил:
"Вот, если б я примял девчонку,
никто б меня не загасил?" -
"Бери, братан, она не наша,
к тому ж стервоза из стервоз.
Я пробовал - не вышла каша". -
"Так я рискну?" - "Говно вопрос".
И я, повеселев душою,
стал думать, хряпнув коньяку,
как, в общем, сделал хорошо я,
заехав к флотскому дружку.
Уже гармонь вопить устала,
когда ко мне ты подошла
и приглашать игриво стала
пройтись до ближнего села.
Закатное дрожало небо,
ты распустила волоса,
мы шли вдоль будущего хлеба,
и ночь сулила чудеса.
В свои душистые объятья
втянул нас прошлогодний стог.
Твоё горошковое платье
я нервно снять тебе помог.
Чтоб жопу не кололо сено,
я подостлал свое тряпьё,
и от макушки до колена
все тело вылизал твоё.
Когда же я дошёл до пятки
и на другую перешёл,
забилась ты, как в лихорадке,
заклокотала, как котёл.
И засвистели струйки пара
из всех отверстий и щелей,
и, заслонив лицо от жара,
я распластался по земле.
И вдруг струя светлей лазури
взметнулась в небо из тебя,
и пронеслась над стогом буря,
меня под сеном погребя.
И гробовая наступила
через минуту тишина.
И, высунув из сена рыло,
я лишь присвистнул: "Вот те на!"
Лежат отдельно ноги, руки,
отвинченная голова
в последней судорожной муке
хрипит чуть слышные слова:
"Любимый, подойди поближе
и отогни губу рукой,
На дёснах буквы видишь?" - "Вижу». -
«Здесь адрес нашей мастерской.
Оставь конечности на месте,
а голову снеси туда.
Там тело подберём мы вместе...
Ведь ты меня не бросишь, да?
Ты путь к немыслимым утехам
со мною рядом обретёшь..."
Я голову с угрюмым смехом
пинком послал в густую рожь...
Россия, нищая Россия!
Уж новый век стучится в дверь,
и механизмы паровые
нам ни к чему беречь теперь.
Пусть эти паровые дуры
гниют себе по деревням,
но с ними заводить амуры
негоже городским парням.
Уже всё чаще я встречаю
пружинно-гибких киборгесс,
и бездну неги получаю
от их отточенных телес.
Кибернетическая дева
не лязгает и не скрипит,
и не боится перегрева,
и никогда не закипит.
Вадим Степанцов (Бахыт-Компот)
