В моём детстве в семье из четырёх человек ужин из пельменей всегда был небольшим праздником. Голодные девяностые, иногда мама покупала кости для супа на рынке, иногда брала колбасу взаймы в магазине, где работает крёстная. Но пельмени всегда были одним из любимых блюд в семье. Его нельзя оскорблять скудностью. Поэтому, если уж деньги появлялись, и родители решали, что пельменям быть, то это был пельменный пир.
Мама всегда лепила пельмени и вареники сама, считала их, а потом горделиво рассказывала нам и своим подругам, что налепила столько-то штук. Причём, их количество всегда измерялось сотнями.
Часто, когда мама доготавливала ужин, она громко зазывала нас, протяжно крича: «Кушать!». А если мы долго не приходили, слышалось: «Вам что, особое приглашение?». Но с пельменями такого не было — когда они доваривались, все уже сидели за столом в ожидании. Ведь есть их нужно непременно горячими, так вкуснее.
Мама высыпала их в большую миску с высокими бортами, положив на дно очень много сливочного масла. А затем брала миску в руки и ловкими движениями, подбрасывая пельмени вверх, перемешивала их.
Папа любил «чтоб плавало» — любого ЗОЖника от количества масла на дне миски хватил бы удар. Но тогда мы не думали ни о холестерине, ни о лишнем весе. Поэтому, будто бы этого было мало, мы ещё и ели вприкуску со сметаной.
Папа всегда ел прямо из этой миски размером с большую сковороду. Остальные по-разному — иногда тоже из миски, иногда накладывали в отдельные тарелки. Знаете, сколько штук мы съедали? Я без понятия, никогда не считал. Мама скорее всего варила на глаз, а ели мы пока не станет тяжело дышать.
Иногда всё съедалось подчистую, иногда что-то оставалось. Кто-то в комментариях рассуждал, мол зачем варить много пельменей, чтобы они потом кисли в холодильнике. Ничего вы не понимаете, скажу я вам. Для меня до сих пор спорный вопрос, что вкуснее, свежесваренные пельмени или вчерашние, поджаренные на сливочном масле.
И жил я в таких обычаях всё своё детство. Думал, что у всех так. А когда мне было лет 11, я был в гостях у друга. Его мама собиралась варить пельмени и спросила у меня, сколько штук я буду. Вот это был разрыв шаблона! Всю мою жизнь пельменей либо не было совсем, либо был безлимит, по-другому никак! Откуда я знаю, ну, сколько влезет, столько и буду. Так я, конечно, не сказал. Просто замялся, застеснялся. И ей пришлось объяснять мне как идиоту: «Вот Алёша будет 12, Андрюша 15, а ты сколько будешь?»
Вот так я впервые узнал, что пельмени считают. Тогда же узнал, что пельмени едят не только с маслом и сметаной, но и с майонезом. Это тоже могло бы стать шоком, но померкло на фоне счёта пельменей.
Те времена давно ушли, мама давно не кричит: «Кушать», — а пельмени теперь я и сам считаю. Они давно не домашние, давно не плавают в масле, потому что вредно, и не остаются на утро. Но раз уж я придался воспоминаниям, пойду сварю пачку не считая, заправлю маслом, перемешаю как мама, а то, что останется, поджарю завтра.
