Мой друг Никита жил с Аленой - красивой и веселой девушкой.
Нет, они не были парой, о чем он втайне, несомненно, мечтал. Просто они снимали вместе квартиру. Это была просторная "двушка" с большой кухней в отличном районе города, совсем недалеко от университета, где мы все учились.
В отличие от красивой и популярной Алены, которая помимо отличной учебы умудрялась заниматься гимнастикой и участвовала в местной команде КВН, Никита был типичным тихоней-ботаником. Но это чисто внешне, потому что отличником он не был, а скорее троечником и друзей у него, кроме меня и Аленки, не было. С нами он раскрывался совсем с другой стороны: показывал искрометное чувство юмора, начитанность и даже склонность к авантюрам. Так мы дружили несколько лет, начиная с первого курса.
И все было чудесно, если бы не их странный сосед: высокий худой человек с бельмом на одном глазу и одетый в какую-то черную хламиду. Он до жути пугал всех нас, особенно Алену.
Несколько раз он поджидал девушку в подъезде и пытался поговорить. Потом подкараулил Ника, схватил того за рукав и начал хрипло шептать ему в ухо, чтобы он был осторожным, потому что его соседка вовсе не человек, а какой- то суккуб и прочую хрень. Никита еле вырвался. Мы даже звонили в полицию, но там лишь отмахнулись. Тогда мы решили сами с ним разобраться: долго звонили в дверь, пока я случайно не толкнул ее локтем и она сама открылась, приглашая нас в темную неуютную квартиру психа.
Это жилище больше всего напоминало берлогу: стены с драными обоями, куски которых свисали до потертого линолеума. В одной комнате было выбито окна и кое как заделано картонкой, что не спасало от жуткого сквозняка. При этом, в самой квартире было очень сыро и затхло. Шкафов да и вообще мебели как таковой не было, только груда тряпья в углу и деревянный, еще с советских времен, стул. На стенах висели жуткие фотографии, черно-белые: на одной была изображена девушка, лицо которой было искажено диким ужасом. Рот неестественно широко открыт, а из него вырывалось какое-то облако; на другой девушка лежала в неживой позе, сильно вывернув шею, при этом широко улыбаясь.
Нам стало очень жутко: это же настоящий маньяк! Мы быстро достали телефоны и стали фотографировать все странное, что видели в этой жуткой берлоге, а странным было все! Начиная с мебели, точнее ее отсутствия и заканчивая целым арсеналом холодного оружия на кухне, вместо кухонной утвари и продуктов. Холодильника тоже не было. Как он жил и чем питался - было непонятно. Но самым отвратительным в квартире была обнаруженная нами на кухне на подоконнике банка с какими-то червями, похожими на опарышей. Меня чуть не вырвало, Никиту, судя по его побелевшему лицу, тоже. Мы предпочли быстро ретироваться оттуда и решили пока ничего не говорить подруге, чтобы не волновать ее еще больше. Она и так была ужасно запугана жутким соседом, ее просто начинало трясти при одном упоминании о нем.
Алена уже ждала нас в коридоре, в свободной футболке навыпуск и коротких шортах, выгодно подчеркивающих ее длинные загорелые ноги. С небрежно распущенными белокурыми локонами по плечам выглядела она очень притягательно. У меня даже настроение поднялось, ну вы понимаете о чем я, парни. «Ну что, ребята, поговорили с ним?» - нетерпеливо спросила она. Мы ответили, что долго звонили, но дверь никто не открыл. Потом мы пошли ужинать и почти до утра сидели на кухне, оживленно обсуждая странности соседа, институтских преподов и предстоящую сессию.
А через неделю наш институт потрясла страшная новость: был зверски убит парень Алены (да-да, конечно, у нее был парень, красавец и спортсмен, под стать самой Алене). Его тело нашли недалеко от дома, горло было просто вырвано. Об этом мы узнали позже от родителей Олега (так звали беднягу). Лицо было искажено в жуткой предсмертной агонии, его даже хоронить пришлось в закрытом гробу. На похоронах был почти весь наш институт, включая преподавателей, кроме его девушки Алены. Это нас очень удивило. Его мама с обидой в голосе рассказывала, что Алена даже ни разу не позвонила после его смерти, не поинтересовалась как их дела. Нам же девушка объяснила, что очень переживает утрату и просто не может находиться среди людей. Несколько дней она не выходила из своей комнаты и ничего не ела, поэтому обвинения людей были несправедливы: каждый переживает горе по- своему, думал я.
Через несколько дней Алена вернулась к привычному образу жизни и как будто стала еще красивее. Под укоризненные взгляды однокурсников она продолжила ходить на свои спортивные занятия и на репетиции. Ей, казалось, было плевать, что думают о ней окружающие. Она была настолько хороша, что если бы не безнадежно влюбленный в нее Никита, я бы точно попытал счастье. Наверное, не было в нашем потоке парня, который не хотел бы того же.
Никита же наоборот: как-то сник, совсем перестал шутить и почти все время проводил в нашей институтской библиотеке. Мне стало казаться, что он не хочет идти домой больше. Это показалось мне очень странным, ведь раньше он со всех ног после "пар" мчался домой, чтобы скорее увидеть свою соседку.
Когда я снова увидел Никиту в университете, (а последних двух пар у их группы, как я знал, не было из-за болезни препода), я насел на него и заставил все мне рассказать. Выглядел он еще хуже, чем обычно: глубокие тени под глазами, потухший взгляд и еще у него, как у старика или невротика, появился тремор в руках! Я был шокирован! Мы сели в сквере, недалеко от институтской общаги, где я обитал и я приготовился слушать. Сперва он отнекивался, а потом расплакался… Я не знал, что и думать. Никита схватил мои сигареты и трясущимися руками попытался подкурить. Никита, который никогда не курил! Что же такое могло произойти?! Я просто терялся в догадках.
- Санёк, - начал Никита - ты знаешь, что я давно влюблен в Алену. С первой нашей встречи…
- Так ты решился ей признаться, а она отказала? - перебил я его.
- Если бы, невесело улыбнулся мой друг и продолжил срывающимся голосом:
– Я понимал, что никогда она не будет воспринимать меня как объект влюбленности и поэтому довольствовался ролью друга. Но знаешь, нам было очень весело вместе, мы понимала друг друга с полуслова… А после убийства Олега… После его смерти все изменилось. Один раз я зашел в комнату Алены. Я стучал, но она не услышала. Я увидел, что она раскачивается и урчит как-то странно, знаешь, как птицы, а рот у нее в крови и перьях каких-то! Перья были везде! Она сидела как сомнамбула, глядя стеклянными глазами в одну точку. Когда ее не было дома, я зашел в комнату и увидел около кровати останки голубя. Она ела птицу, Саша! - почти закричал он. Потом еще сосед этот подкинул мне записку под дверь, там было написано: “Она перешла на людей, будь осторожен!”
Я решил сходить к нему опять. Дверь снова была открыта, а сосед лежал на полу, у него была огромная рана на плече. Я хотел вызвать "скорую помощь", но тот не позволил. Он сказал, что медики ему уже не помогут и у него нет времени на больницы: ему нужно уничтожить монстра, пока жертв не стало больше. Он рассказал мне, что Алена - не человек. Ее тело - это просто оболочка, украденная у убитой девушки и питается это существо человеческим страхом и кровью, конечно. Но просто убить, ей неинтересно. Перед этим нужно напитаться ужасом жертвы. Также она неплохо питается любым человеческим негативом: завистью, ненавистью, комплексами, неудачами…
И знаешь, Сань, я тогда подумал, что и правда: чем хуже было мне, тем больше расцветала моя соседка. Я же не всегда был троечником, первую сессию я сдал почти на "отлично", а Алена чуть не вылетела за неуспеваемость. А потом она подошла ко мне и предложила вариант с квартирой…. Ведь я тогда и с девушкой встречаться начал, с Олей Скворцовой, помнишь? Так вот, как только я переехал в ту квартиру, наши отношения сразу сошли на нет и дело было не в ревности к Алене, нет. Просто я сразу перестал быть интересен Оле. Потом всё в моей жизни пошло на спад: учеба перестала даваться мне, ушла энергия и я перестал бегать по утрам. Выбросил абонемент в спортзал… У меня просто пропал интерес к жизни, все крутилось только вокруг нашей Елены Прекрасной… У меня самого, с того момента как мы съехались, ни разу не было отношений. Ни разу мне не повезло, ничего больше не происходит в моей жизни, Саш! Я как будто наблюдатель.
Еще сосед, зовут его, кстати, Феликс, вернее звали… но об этом позже, сказал, чтобы я сфотографировал ее и тогда я пойму все и поверю ему. Потом Феликс попросил меня оставить его, дав напоследок этот оберег - и Никита достал из нагрудного кармана кулон в виде шестиугольной звезды на черном шнурке. Кулон был похож на иудейскую звезду Давида, по по всей его поверхности были нанесены какие-то, похожие на пентаграммы, знаки.
- Так ты ее сфоткал? - спросил я.
- Да, в тот же вечер, я сфотографировал ее исподтишка. На фото ничего не было, только очертания головы с красными глазами и огромной пастью. Но это если долго рассматривать и при наличии некоторого воображения… - ответил мой друг. После этого я начал более внимательно следить за Аленой и знаешь, заметил много странностей… Иногда я слышал от нее запах гниения, а еще, когда она смотрела в зеркало, я краем глаза замечал отражение какой-то мерзкой твари вместо Алены, даже не человека! Это было лысое существо без носа с огромной пастью! Нечто похожее на то, что я рассмотрел на фотографии тогда. Саша, я не сошел с ума!
А потом убили соседа… Я не говорил тебе, просто не мог… Мне было очень страшно. Я нашел его около лифта, его горло было разодрано… а рядом стояла Алена, она смотрела на него и … улыбалась… улыбалась, Саша! Как хищник над своей добычей. Увидев меня, она сразу поменяла выражение лица на испуганное и начала плакать. Но я ей не верил больше. Потом была полиция, нас тоже допрашивали. Видно, они заходили в квартиру, потому что спрашивали много раз не замечал ли я ничего странного. Я ничего не сказал им, я не сказал, что мы обращались в полицию однажды, а они видимо не знают… Я уже просто не уверен, псих ли он был, этот бедняга… - Саша замолчал, глотая слезы. Я не знал, что сказать и предложил ему пойти ко мне в общагу, чтобы успокоиться. Благо комендант в тот день была добрая. За шоколадку можно было легко решить вопрос, а то и за комплимент ее прическе. Но Никита лишь грустно покачал головой, и как-то обреченно пошел в сторону своего дома. Он шел какой-то ломаной походкой, словно уже зная свою участь. Как человек, который устал бороться с тяжелой болезнью и смирился с неизбежным концом.
«А ведь и правда - подумал я - Никита был совсем другой раньше… Даже как будто выше и симпатичней, пока не начал снимать эту чертову квартиру»...
* * *
Тогда это был последний раз, когда я видел своего друга. Алена тоже пропала.
Никита был сиротой и никто его не искал. В нашем деканате тоже не стали поднимать шум: ну бросил троечник институт, что такого? Тем более, что он уже был в первых кандидатах на отчисление. А Алена, как я слышал в деканате, забрала свои документы, чтобы перевестись в другой институт. Проклиная себя за малодушие, я так и не собрался с силами, чтобы позвонить ей. Набирал несколько раз номер, но скидывал в последний момент.
Но потом, она сама написала мне: «Привет, Сашенька, давно не виделись. Никита уехал, но это же не мешает нам остаться друзьями?». Я трясущимися руками заблокировал ее номер. Да, я трус и подлец, но я не хочу стать четвертым в списке Алены, или кто там она есть на самом деле. Это знал только тот чудик, сосед Никиты, но теперь у него не спросишь…
Он, как я теперь понимаю, был охотником на таких монстров и пытался уберечь моего друга. Но кто его осудит за неверие? Ведь легче поверить красивый девушке, чем уродливому изгою с бельмом на глазу!
А сколько еще таких «Алён» бродит по нашей земле, пожирая в прямом и переносном смысле, сердца парней!? Вы можете считать меня параноиком и кем угодно, но теперь, если я встречаю слишком красивого и успешного человека, будь то мужчина или женщина - я предпочитаю держаться от него подальше.
У меня появилась теория, что такие «сверхлюди» - и не люди вовсе и ничего хорошего окружающим они не несут. В лучшем случае, это будет комплекс неполноценности, а в худшем... В худшем то, что случилось с моим другом…
