Однажды я вдруг понял, что никогда в жизни не лизал качели на морозе. Ну то есть не никогда, а до 9 лет. И не то что бы мне не хотелось, наоборот, - очень хотелось. Но, как говорит Елена Юрьевна, я задержался в развитии, потому что с детства был умным и начитанным мальчиком и всякой хуйней не страдал. Как умный мальчик я понимал, чем это грозит, поэтому держал себя в руках лет с 4-х, и смотря на прилипших к забору и качелям сверстников, недоумевал, как же можно быть таким долбоебом. Ведь любому дураку ясно, что слюна замерзнет, и ты прилипнешь. Опять же это невкусно и микробы.
НО, БЛЯТЬ, ИНТЕРЕСНО ЖЕ!!
И я решился.
Тут была одна трудность - все происходило летом.
Летом, понятное дело, лизать качели на морозе затруднительно, за отсутствием последнего в ближайшем радиусе. Поэтому я слегка задумался, а заодно решил попить газировки.
Озарение пришло сразу, как я зарядил баллончик в сифон. В момент, когда раздался пщщщ, и где-то в космосе загорелся транспарант ГАЗ ПОШЕЛ, баллончик покрылся инеем. Вот оно, подумал я, - Эврика!, - и немедленно приложился языком к баллончику. На первый раз я сделал это быстро, прикоснулся кончиком и сразу убрал. Было круто. Словами не описать. Почти оргазм. Язык приятно покалывало. Потом повторил еще пару раз и, наконец, решил приложиться сильнее. А вот это было явно лишним - язык в один момент потерял чувствительность и отлепляться уже не желал.
Я застыл, держа в руках 2-х литровый сифон, полный газировки, с высунутым языком, и надеясь на лучшее.
Прошло минут 10. Лучшее не наступало. Дело в том, что баллончик я вкрутил не до конца, и часть газа с легким присвистом выходила наружу, охлаждая все вокруг. Газ шел, я ждал, когда отмерзнет язык, язык же отмерзать отказывался.
Стоя посреди комнаты с сифоном в руках и высунутым языком, не очень понимал, что мне делать дальше. Вариантов на ум пришло два.
Позвонить папе - отпало сразу, потому что, во-первых, папа уже ушел с работы, а во-вторых, ни позвонить и ни поговорить тупо нечем, руки заняты, язык - прилип, остается тока мычать.
Второй - дождаться пока выйдет газ. Газ выходил долго. Перспектива лишиться языка, или оказаться в дверях перед родителями с сифоном в руках, невнятно подвывая, - хах хохухыхохь хыхыхыте, - не радовала.
Баллончик тоже повернуть не получалось - мешал язык.
Но я был начитанным мальчиком, слегка умел соображать, и довольно быстро сориентировался в ситуации. Если язык замерз, подумал я, то его можно отогреть. Отогревать надо быстро, но безопасно - душ подойдет.
И я выбрал третий вариант.
Доковылял до ванной. Поставил сифон на бортик, молясь чтобы он не соскользнул и не оторвал язык, и включил теплый душ.
Беда в том, что физику преподавали классе в пятом, а термодинамику аще в 10-м. Поэтому я еще не знал, что углекислый газ, растворенный в жидкости, начинает резко высвобождаться с ростом температуры.
Не знал я и уравнения Клапейрона, согласно которому давление идеального газа в замкнутом объеме с ростом температуры тоже растет.
А уж Жуковский с механикой сплошных сред и динамикой несжимаемой жидкости и вовсе был от меня далек.
Тем не менее тревожные мысли успели зародиться в моей голове, и только я подумал - "А не?" - как сифон ЕБАНУЛ.
Пиздануло так, что какой там карбид, - это все хуйня ваш карбид, - зеркало и стекла в шкафчике с мелодичным звоном осыпались на пол. Плитку посекло пластмассовыми осколками а сифон же испарился, как будто его и не было.
В руках у меня остался лишь баллончик, незадолго до того примерзший к языку, ну и душ, хуяривший мне в лицо.
Язык само собой отмерз.
Менделеев с Жуковским, вероятно, дико ржали, зато я был счастлив.
Родителям я просто сказал, что сифон, наверное, был бракованным.
