Сижу на фудкорте. Картошку ем с грибами, Великий Пост начался, смирение вырабатываю. Народу немного, через столик от меня сидит дева, около 30 лет, дорогое зеленое пальто, бесформенные белые штаны, золотые кроссовки, черный свитер под горло. Реснички, ноготочки, губки набитые, филеры, лоб не шевелится, волосы прямые, блестят, аж сияют. Ест. Много. Из Крошки-Картошки. Целый поднос. Съела половину, похмурилась в айфон, покрутила головой. Встала и опять в Крошку-Картошку.
О, сколько не православных мыслей было в голове. И что столько жрать нельзя, и лопнет на ней пальто и мешковатые штаны, и что еще два миллилитра уколоть в губы — лицо взорвется. В грех осуждения впал полностью. Молодец. Охарактеризовал. Было, видимо, мое собачье дело.
Пока я все это благородно думал, она взяла поднос, доверху набитый чем-то крошечнокартошечным и пошла в угол фудкорта, где сидел очень неприглядный бомж, в грязных тряпках, с двумя такими же грязными сумками с каким-то барахлом.
Она молча поставила поднос перед ним, развернулась и сразу ушла за свой столик, бомж даже толком не успел понять, откуда свалилось такое добро на подносе. А она продолжила хмуриться в айфон и тыкать пластиковой вилкой в свою еду.
Но мне уже казалось, что и ботокс очень удачно подколот, чтобы морщин не было, и губы вот ровно какие надо, и одета очень стильно. А то, что я сам себя перед собой муд@ком выставил — так это уже мои личные сложности.
