Уже под вечер старший следователь Сакуров добрался до леса. До этого ему пришлось трястись на своём Нисане по бездорожью но теперь и вовсе началась чащоба и он пошёл пешком.
Теперь оставалось найти берлогу Сенсея.
Последний раз он был тут года три назад и поэтому немного подзабыл дорогу.
Наконец он дошёл до трухлявого дуба. То был их ориентир. На дубе был выцарапан замысловатый иероглиф.
Сакуров нашёл подходящую ветку и стукнул им по дереву четыре раза.
Лес встрепенулся и отозвался гулким эхом.
Это был их тайный знак. Следователь предупреждал учителя о своём приближении. Иначе можно было схлопотать пулю, а ему ещё дело распутывать.
Через полторы минуты он услышал ответ : идентичные четыре удара.
Сенсей ждал его.
С их последней встречи Учитель почти не изменился: все те же пытливые глаза под густыми седыми бровями. Только борода ещё больше отросла и поседела.
Они обнялись и Сакуров поцеловал учителю руку. Это был их давний ритуал. На указательном пальце Сенсея как всегда красовался старинный перстень с розовым опалом.
Жилище Сенсея напоминало ходячий замок Хаула из мультфильма Миядзаки : многочисленные торчащие трубы и залатанные, прибитые железными пластинами бока. Казалось дом живет своей жизнью и сейчас встанет на ножки и побежит.
Из трубы валил дым.
Пахло чем–то съестным.
«Ну может хоть в этот раз обойдётся без корейской морковки » — подумал следователь.
Но он ошибался.
— Ты проходи, проходи, — гостеприимничал Учитель. — Сейчас выпьем за встречу, закусим... Я как раз морковки корейской настругал целую кадушку...
«Япооонский городовой!» — обречённо вздохнул про себя Сакуров. Но виду не подал. В последний раз после корейской морковки Сенсея, у него на обратном пути случилось дикое расстройство желудка и он уделал всю опушку на выходе из леса.
— А Вы все так и огородничаете, учитель? — Следователь кивнул на аккуратные грядки у дома.
— А как же?... Это есть моя страсть. Огород и Корейская морковка. Ты же знаешь. Ибо как говорит Конфуций : «Выбери себе работу по душе и тебе не придётся работать ни дня в своей жизни.»
Обед прошёл в оживленной беседе о том о сём. Но о деле Сакуров не обмолвился ни словом — учитель этого не любил.
Наконец они спустились в подвал и по–совместительству библиотеку. Там они обычно разговаривали о делах. Но вначале Сенсей показал ему свою новую забаву — террариум со светящимися грибами. В темноте грибы мерцали розоватым светом.
— А это мои грибочки. Правда прелесть? Ах вы мои лапочки! У них у всех есть имена. Я назвал их в честь персонажей Мастера и Маргариты. Вот этот длинный — Коровьев. Вот толстун Варенуха а этот без шляпки — Берлиоз, — Сенсей засмеялся. — Ну ты понял... Без шляпки. Берлиоз, — И снова захохотал.
Они уселись в кресла у огромного стеллажа с книгами. Сенсей любил Харуки Мураками.
—Полное собрание сочинений Мураками, Сенсей?— спросил приличия ради Сакуров, кивая на полки с книгами.
— Ещё не полное, — отвечал учитель. — Автор ещё здравствует и активно творИт, ибо как говорил Конфуций : « Все люди хотят жить долго, но никто не хочет быть старым.»
Сакуров одобрительно кивнул.
— Вы, Сенсей, живёте в глуши, — Наконец он завёл разговор о том зачем явился сюда. — Вдалеке от суеты мира, так сказать. Без телевизора, телефона и даже радио...
Сенсей сделал брезгливое лицо всем видом показывая своё отношение ко всем этим атрибутам современного быта.
— Поэтому конечно не в курсе последних событий потрясших нашу область, — продолжал Сакуров.
Он извлёк из папки фотографии и разложил их не столе.
— Сеульцево. Крошечная деревушка в десяти километрах от города. Массовое убийство, возможно теракт. Все жители беспричинно убиты. Двадцать восемь трупов.
— Беспричинных убийств не бывает, — перебил его Сенсей. — просто иногда мы видим многое но не видим главного, как говорил Конфуций. Продолжай!
— Единственная выжившая — вне подозрений. Совсем уже древняя старуха. Орудие убийства не нашли. Экспертиза подтвердила что–то вроде самодельного пулемёта.
— Стоп! — Скомандовал Сенсей. — Расскажи о выжившей старухе.
— Баба Мотя. 90 лет. — ответил следователь.
— Мотя?! — переспросил Сенсей и в глазах его запрыгали розовые чёртики — Тётя–Мотя?
— Так точно, — улыбнулся Сакуров. — Услышала стрельбу. Двое суток пряталась в сарае. Преступники даже не подошли к её дому. До сих пор в себя прийти не может бабулька от страха.
— А скажи–ка мне дорогой друг, не было ли ещё каких–нибудь странных смертей? — Сенсей преобразился и начал жевать бороду. Такое с ним случалось только в минуты чрезвычайного волнения.
— А знаете Учитель, есть ещё кое–что, — нахмурился Сакуров. — Две зверские расправы в городе. В первом случае труп нашли в подвале торгового центра. Мужчине разорвали паховую область. Никогда такого не видел... Потерпевший умер от потери крови.
Второй случай идентичный : мужчина умер под пытками...
— Тоже в подвале?
— Да. На этот раз в подвале жилой четырёхэтажки на окраине. В обоих случаях никаких отпечатков и зацепок.
— То есть, скорей всего их убили не в подвале но после намеренно подкинули в подвал?
— Судя по всему так и есть.
— Оба потерпевших по профессии были сантехниками, не так ли?...
— Точно так, — изумлённо пробормотал Сакуров. — Но как Вы узнали?...
— Ага, ага. Прелестно. — пробормотал Сенсей. Он уже перестал жевать бороду. Лицо его приняло обычное, расслабленное выражение. — У тебя есть с собой копия допроса этой Тёти — Моти? Каким именем она записана в паспорте?
— Да, конечно, — Сакуров порылся в документах. — Вот. Матрёна. По паспорту она Матрёна а не Мотя.
— «Только осталась бабка Матрёна. Жаль на неё не хватило патрона» — медленно пропел Сенсей.— Помните эти стишки друг мой?
— Садистские стишки? — Сакуров на секунду задумался. — «Маленький мальчик нашёл пулемёт. Больше в деревне никто не живёт. Только осталась бабка Матрёна. Жаль на нее не хватило патрона??» Неужели...
— А у этих двух сантехников фамилии случайно не Потапов и Синицин? — перебил его Сенсей.
— Потапов и Синица, — отвечал Сакуров с благоговением глядя на своего учителя.
— Значит в первом случае с разрывом паха — «Дети в подвале играли в больницу. Умер от родов сантехник Синица». А во втором — «Дети в подвале играли в гестапо, Зверски замучен сантехник Потапов»
— Неужели это делают дети, Сенсей?
— О, нет. Сегодняшние дети играют совсем в другие игры. Это дело рук бывших детей. Детей рождённых в 70–80 годах прошлого столетия.
— Так значит инсценировка?
— Инсценировки. Очень остроумные, как должно быть считает преступник, — продолжал размышлять Сенсей. —У вас в городе завёлся серийный убийца по детским страшилкам. Некто, у кого есть доступ к паспортным данным. Возможно узнаёт через интернет но скорей всего всё проще.
Вот что, — ищите убийцу среди переписчиков населения.
— Переписчиков населения?
— Да, друг мой. Давай мыслить как преступник. Допустим мы с тобой некто потенциальный убийца. Довольно обеспеченный, скучающий на ранней пенсии, возможно бывший военный или спортсмен. Или же просто человек в хорошей физической форме. Любитель остросюжетного триллера.
От скуки, или же по какой другой причине, нанимается подработать Переписчиком населения. Он находит сантехника Потапова, к примеру, и вспоминает детский стишок. Забавные садистские страшилки. У него назревает план. Убийство без мотива. Самое сложное для расследования.
Потом в маленькой деревушке он натыкается на бабку Матрёну и вот уже план готов. Он вдохновляется на новые подвиги...
Надо остановить этого урода пока не поздно, друг мой...
Уже через час следователь Сакуров прощался с учителем.
— Спасибо Вам, Сенсей. Выручили как всегда, — он поцеловал руку с перстнем и обнял старика. — Хоть бы выбрались ко мне в гости на пару дней.
— В вашу городскую клоаку? Ну уж нет, друг мой, — ласково отвечал Сенсей. — Да и грядки мои завянут без меня. Как говорится «Хозяйство вести — не хуем трясти»
—Снова Конфуций? — улыбнулся Сакуров.
—Мансур Нармухомедович, наш замполит, — ответил Сенсей и со всей силы своей ручищи отвесил ученику знатного леща. То был их давний ритуал и благословление.
Чтоб не расслаблялся.
