Кто в 80-е школу ходил, те наверняка школьную моду помнят. Забавно было, с фантазией. Девчонки из стандартной формы себе перешивали всякое, «сексивырвиглаз», парни над штанами сами, бывало, вечера просиживали. Крой был простой: наизнанку вывернул, булавками обколол, как тебе надо, да иголкой по заколотому и прошил. Всех делов. Кому «дудочки», кому «ретро-клёш» (это в основном кто «Браво» слушал), кто-то просто по фигуре подгонял.
С причёсками вообще невообразимое творилось — от пышных «хаеров» до по-армейски бритых затылков. На манер рейнджеров из голивудятского кино. Ну и «акцессуары», конечно. Отдельная тема — школьные сумки старших классов. Дермантинки «СССР», «Олимпиада», сумки противогазные, ручками шариковыми расписанные «Панк-рок», «ХевиМеталл» и всё такое. И, конечно же, солидные «дипломаты».
За ними охотились, «доставали», и были они очень разные. Имитация кожи, кожа, очень дорогая кожа, пластик с громыхучими пружинными замками-клавишами. Последние в драке ещё были хороши — щит и меч в одном флаконе. И удар отбить, и в рыло засадить. Если хорошо попасть, то добавки не просил никто, как правило. Бывало, правда, и дипломату хана наступала — бошки были советского качества, и рессорой не вдруг возьмёшь... Это прям потеря и расстройство. Рыло-то само заживёт, а дипломат, того-с, увы-с. Да ещё от родителей прилетит, хорошо если батя с пониманием.
Вот про один такой дипломат я сегодня и расскажу.
Жил себе жизнь один «крадун». Воровал осторожно, хаты пробивал неделями. Ну там: люстры у кого какие через окошко видать, дверь из чего сделана, в чём хозяева одеты ходят, ездят ли, когда, куда, во сколько свет зажигается, кто в семье, кто соседи, и другая «крадунская» наука. Иногда схемы виртуозные крутились, типа с чердака шлангом воду через вентиляцию, и «соседка» снизу в «панике»... Много чего.
Наш герой «работал» один, предпочитал инструментальные варианты проникновения, сам слесарил, замочки изучал, химией не брезговал. Интеллектуал своеобразный. В квартирах не гадил, шмонал с пониманием. Это, кстати, тоже отдельный талант. Люди-то у нас с фантазией. Габаритного ничего не брал — деньги, рыжее, хорошей бижутерией не брезговал, её тогда мало было, мог и книжку редкую прихватить.
Что б вы понимали: стоимость в магазине и «с рук» могла отличаться раз в 25-30. А раритеты дореволюционные и того дороже. Этот понимал. И старый квартирный фонд за это отдельно ценил. Много тогда интересных ветеранов на настоящих сокровищах сидели. Самые «жырные» — это детишки блокадных спекулянтов, кого не выловили в своё время. Да и сами они не все передохли ещё тогда...
И вот чистит он квартирку вкусную. Отследил, выпас, время посчитал, робу надел рабочую. Открылось несложно. И золотишко в трельяжике, и денежка в банках на кухне нашлась, ещё по мелочи. Вкусно, но ничего запредельного, люди, видно, одинокие, с достатком повыше среднего.
И уже на выходе попадается ему «дипломат» роскошный. Скромненько, в прихожей, за обувницей у стеночки. Кожа-крокодил, уголочки-золото, замочек-циферки. Отвал башки для понимающего. Поднял — тяжело, потряс — булькнуло. И не поднялась рука воровская ломать да резать. Дома решил запотрошить, не повредить чтоб. Так забрал, сунул в пакет невзрачный, распихал по карманам добытое, да и ушёл тихо-тихо. Даже бабок у подъезда не попалось. Чисто ушёл, хорошо.
Да и прямым ходом к подруге своей, в общежитии малосемейном жила она у него. Подруга дома, вечер, денежки добытые карман жгут. Девке колечко, чемоданчик, до времени под кровать-тахту, любимую в охапку, и кино-вино-домино, с перспективой пылких ночных благодарностей. У многих дам либидо пучит пузырями от драгметаллов, а эта прям такая и была. Отбыли.
А у девки этой был братишка-блудень. Не пришей кобыле хвост. Там-сям, овощебазы, подсобником где-нито, заработал-пропил, занял, перебился, похмелился... В таком ключе. Она его не привечала, но пускала переночевать иногда, подкидывала на хавчик, когда туго. Не баловала. Но ключ у него был от комнаты её. Доверяла. Не совсем конченый потомушто, да и брат всё ж.
И пока девица с хахалем в разгуляево, этот тип в хате нарисовался. Трубы горят, уши в трубочку заворачивает, хоть рублишко добыть бы... Но дома никого. Сел ждать. А не в мочь совсем. Полез по углам. Бычок-другой найти, хоть самокруточку дёрнуть, а может и не допитое что осталось.
Заглянул и под кровать. А там «дипломат», лежит, уголками поблёскиват. Вытащил. Тряхнул. Булькнуло. Судорога нашего синяка схватила. Ему ж писят граммуль для жизни, больше и не надо чужого-то. Глотну, долью, не заметят! Провозился час, но вскрыл.
И сюрприз до паралича... Полон чемодан ювелирки. Всё в пакетиках, с бирочками, аккуратные кармашки, все расфасовано. Обручалки, цепочки, всякая ломовая канитель. И духов французского аромату несколько флаконов. Они и булькали.
Ступор. Мозгов хватило у него, что куда-то не туда он полез. Да и не вор он по натуре-то был, мужик, работяга, хоть и приспущенный. Одну гаечку взял. Что бы не видно было. Чемодан под кровать обратно, и «ноги мои ноги, несите мою жопу»...
На улице Рубинштейна скупка была знаменитая. Может и сейчас, не знаю. Мутное место, стремное. Дела там крутились килограммовые, левые, безучётные. Свои «деловые», всё повязано. И милиция родная там плотнячком. Как иначе — там краденое постоянно плавало.
И глаз у людей набитый. Поэтому трепанного нашего работягу с гайкой на двадцать грамм в пакетике, да с бирочкой, просекли в моменте. Как только поторговаться собрался (новая ж!), тут его вежливо и приняли.
А расскажи нам, мил человек, что за горе у тебя, что ж ты фамильное продаёшь, а где купил, а работаешь где, а поедем-ка в магазин, покажешь где ты свои кровные поменял.
Те, кто сейчас про презумпцию вспомнили, так вспомните и по почившую «бабочку», 88-я, валютная. Злая статья, государственная. За сотку баксов на кармане уезжали лет на семь запросто. А приставка «прим», это если больше 15.000 рублей, то и зелёнки могли предложить. Лоб помазать, что бы пуля инфекцию не занесла. Сурово с этим было.
Поломался наш работяга не доезжая до отделения. Да и менты, как по чемодан услыхали, возбудились несказанно. Прямым ходом в общагу к сестре.
Там всё как и рассказано — чемодан, золото, духи, сертификаты ещё какие-то (может облигации, не сильно разбираюсь). Всё достали, разложили, понятые, пишут изъятие, и в этот момент наш «крадун» с девкой подмышкой, как Бандерас на четвёртый этаж, вваливается, коньяками благоухая, весь эрегированный на сладкую ночь.
Вот это тот момент, который на всю жизнь запоминают люди! Только секунду назад — ты царь, ты можешь, ты великолепен! А сверху улыбнулись, на тебя такого глядя, и пальцами — щёлк! И вот уже держат, под локти героя, чемодан знакомый открытый лежит, золота груда на столе, и метовская корка перед глазами. И всё ты уже понимаешь, до последнего, и с грохотом катится жизнь твоя в П@*%ДУ....
Сдал он хату, повинную написал, и поехал на пятачок где-то по 144. Хозяина обнесённой хаты, естественно, тоже в оборот. О нём мало знаю — вроде как деятель треста вагонов-ресторанов какой-то, а там только копни... Там уже ОБХСС занимался. Отдел, стало быть, борьбы с хищениями социалистической собственности. Злые, дотошные...
А герой наш твёрдо на путь исправления встал. Моральная травма. Раз в жизни фарт такой бывает. И сделал чисто, и заявы бы не стал никто писать, тихо всё. Сливай потихонечку, живи-кайфуй, а оно вон как вывернулось.
— Понимаешь, — говорил он мне, — не смогу работать. В каждой квартире буду этот чемодан искать. И погорю на этом, понимаю...
Такие вот у судьбы шутки случаются, нарочно не придумаешь. Поимел чужого? Будь готов, что кто-то и тебя поимеет. Помаячила воровская удача, да и в дерьмо по уши. Живи, учись...
