Справка. Колоноскопия – это процесс внедрения шланга с камерой в зад, тебя аккуратно накачивают воздухом и что-то высматривают на экране.
Итак. Пережитые инсульты и прочая хрень организму дались не просто. И в один прекрасный (нет) момент открылось внутреннее «кровотечение неясного генезиса», вроде правильно озвучил. Проще говоря, пошла кровушка из места, куда солнце не заглядывает.
Вначале пролежал две недели в инфекционном, подлечили и выписали под наблюдение участкового терапевта, а та решила категорично:
— Нужна колоноскопия.
Ладно, измученный постоянными капельницами и т.д., я согласился на процедуру лишения анальной неприкосновенности с обезболиванием. Позднее тысячу раз перекрестился, что не подписал общий наркоз, но обо всем по порядку.
Короче, пришел, лег в позе замерзшего ежика, стянул штаны, воткнули шланг. Пока было не больно.
Кто же знал, что эта с... (мама собачек) станет меня накачивать воздухом от балды. Как я понял позднее, тетке просто нравилось надувать шарики. А тут пациент.
Итак. Первые пять минут было терпимо, но потом боль стала такой, что я взвыл:
— Лучше пристрелите!
— Молодой человек, вы пукайте, не стесняйтесь, и сразу станет легче, — посоветовала врач.
— Как мне пукнуть, если в заднице заглушка?
— А что это вы ругаетесь?
— Тётя, вы не в гестапо интернатуру проходили?
Можете смеяться, но боль стала настолько адской, что я заорал:
— Стравливай воздух, сволочь, иначе сдохну!
И ведь там, как оказалось, есть такой рычажок (или кнопка) для травления, но врач уперлась:
— Мне еще пять минут.
— Я сдохну, трави, мать твою!
— А что это вы ругаетесь?
— Трави, дура!
Каюсь, не выдержал, потребовал исследование прекратить и выдернуть шланг, кое-как встал. Еще каюсь – обругал матом и врача, и стоявших медсестер-колоноскописток. Как я их крыл! Две вороны за окном реально шептали молитвы, а взъерошенный воробей, кажется, потерял сознание.
— Процедура не закончена, — заверещала врач, — надо повторить!
Повторю. Вернусь и так, б… (святая женщина по версии одиноких мужчин) повторю, что ахнешь.
Наверное, сказал вслух, потому что медсестры стали креститься. Да и пох. На все пох. Только бы выжить.
Домой шел полтора часа, согнувшись от боли. А ходу там десять минут максимум.
***
Все-таки люди у нас отзывчивые. Трижды останавливались легковушки и предлагали подвезти, но я не мог сесть, мог или стоять, или лежать. Еще трижды останавливалась милиция, предлагали помощь, а один сержант, как оказалось, переживший эту процедуру, предложил вернуться и всех перестрелять. Еле отговорил.
Милая бабулька сопроводила до остановки, остановила междугородний (!!!) рейс. Подъехал стоя.
Спасибо вам, добрые люди, а всем из кабинета колоноскопии, повторюсь – горите в аду. Вы страшнее нашего вечно пьяного стоматолога в части, в Карелии, по кличке Гиммлер. Тот хоть останавливался, когда солдат в кресле терял сознание.
***
Спустя год я рассказал эту историю светиле медицины, доктору медицинских наук, профессору. Тот схватился за голову:
— Ты же мог умереть от разрыва кишечника! Грубо нарушен протокол исследования! Твой ангел-хранитель уберег, если бы подписался на общий наркоз...
Да понял уже, что аккуратная могилка с веночками сияла бы ясным светом.
***
Один плюс – после этой процедуры все болезни ушли нахрен. Третий год нет ни простуд, ничего, видно, организм тоже перепугался. Ещё бы, ходить с животом, как на девятом месяце и, простите, газовать на три метра так, что сдувало ворон.
Эпилог.
Иногда мне снится, что ору, как резаный:
— Трави, дура, я сдохну!!!!!
Вскакиваю, смотрю по сторонам и говорю с улыбкой:
— Горите в аду, врач и медсестры кабинета колоноскопии.
