Ленка с интересом посматривала на пакеты, которые мы с Дусей волокли с собой.
Договорившись встретить Новый Год в Торчихреновке, я, не долго раздумывая, купила в подарок два теплых халата Ленке и тете Нине. Дяде Саше было решено преподнести несколько дисков с отечественными сериалами, которые он не успевал просматривать, занятый распитием всего, что могло гореть.
Запрятав подарки, мы с Ленкой отправились обратно в город. Нужно было забрать три коробки вина, которые Ленка забыла у сестры.
На полдороги она, постоянно пялившаяся в зеркало, внезапно остановилась, велела мне сесть за руль, а сама расположилась сзади, напряженно всматриваясь в автомобили, ехавшие за нами.
- Бля буду, Або едет за нами, - буркнула она, поймав мой удивленный взгляд. – Задолбал уже, козел ревнивый, - вздохнула она.
Я понимающе кивнула, Мусик тоже не страдает доверчивостью. Очень прикольно доводить его до белого каления.
Чего стоит невинная шутка, когда я, услышав, как он пытается открыть дверь, закрутила баранчики на замке, и крикнув: «Дорогой! Погоди минутку, я сейчас открою!», с интересом уставилась в глазок. Удивляюсь, как он не отгрыз дверную ручку, сжигаемый подозрениями. Он метался по площадке, сверкая глазами, что-то бормоча, и сжимая кулаки.
Когда я открыла дверь, он чуть не снес меня. Ворвавшись в квартиру, он вихрем влетел в спальню, заглянул под кровать, в гардероб и кинулся проверять остальные комнаты. Я же, смандячив испуганное лицо и с трудом сдерживая рвущийся наружу гогот, бегала за ним и пискляво вопрошала: «Милый, что случилось? Что с тобой?» Когда осмотр помещений ничего не дал, тяжело дышащий супруг, с налитыми кровью глазами, грозно уставился на меня.
И тут, как будто специально, в кармане моей куртки запиликал телефон. Мы, не сговариваясь, метнулись в прихожую. На его стороне была сила. Мусик легонько пихнул меня в бок и вырвался вперед. Но на моей стороне была удача. Запнувшись за разбросанные в прихожей тапочки, Мусик рухнул на пол, подвернув ногу. Я валялась рядом, рыдая от смеха. Телефон не замолкал. Мусик сдернул куртку с вешалки, достал телефон и грозно рявкнул:
- Алло, блядь!
- Мусик, - послышался голос моей маменьки. – Передай Лелечке, что она оставила свой шарфик у нас. А то потеряет.
Потом мама долго удивлялась, что такого она сказала, потому что Мусик, матерясь сквозь смех, пытался передать мне, корчившейся тут же, маменькины слова. Хромал он почти неделю.
У Настьки мы застали Руслана, ее давнишнего друга, которого и заслали вниз, поставить ящики с вином в машину. Пользуясь случаем, Настька быстренько вытянула нас на балкон покурить. Там же она уболтала Ленку выпить вина, попросив перед этим меня вести машину.
Мы расположились в гостиной, где уже сидел Руслан, щерившийся во весь рот. Побыв с нами не больше пяти минут, он, хихикая, сослался на какие-то важные дела и покинул нас.
Удивленно прислушиваясь к его гоготку в прихожей, Настька, пожав плечами и обозвав его долбоебом, разлила вино по бокалам.
Девчонки потягивали вино, я, забравшись с ногами в кресло, листала журналы, изредка влезая в разговор. Беседа была захватывающей. Девочки обсуждали Дом-2. Почему мы по привычке не стали говорить о мужиках – неизвестно.
На протяжении всего времени меня что-то немного тревожило. Через полчаса тревога сформировалась. За диваном, на котором сидели Ленка с Настькой, стояла кадка с каким-то растением, которое и внушало мне непонятные ощущения. Изредка ветви с разлапистыми листьями подрагивали. На сквозняк не похоже.
Я уставилась на куст. Вот! Снова зашелестел. И тут…
Видимо я очень резко изменилась в лице, потому что девки замолчали, а Ленка, взвизгнув, метнулась с дивана ко мне в кресло, забравшись чуть ли не на шею. Я же могла только тыкать пальцем в то, что увидела.
Из-за дивана торчала ступня в черном носке.
Настька, забралась на диван и заглянула за спинку. Испуг ее сменился удивлением.
- Не упарился возле батареи? – скептически поинтересовалась она.
За диваном послышалось кряхтение, обрывочные матюки и над спинкой появилась красная, сконфуженная морда Або.
Ревнивый армянин действительно увидел нас у въезда в город, развернулся и двинул следом. Пока мы курили, он поднялся в квартиру вместе с Русланом, и решил спрятаться, чтобы поймать неверную Ленку на месте преступления. Горячее воображение рисовало страшные картины, руки чесались задушить неверную. Но оказалось, что адюльтера не намечалось, а выбраться из убежища было стыдно. Всю малину обосрал куст, предательски шелестевший при каждом движении Отелло ереванского разлива.
Мы собирались в гнетущей тишине.
- Поедешь одна, - коротко кинула мне Ленка, выходя из подъезда и направляясь к авто Або. В машине сидел Сако.
- Быстро в мою машину! – гаркнула Ленка так, что тусовавшие неподалеку голуби резко взмыли вверх.
Вечно неуклюжий Сако резво выскочил из машины, метнулся ко мне и уселся рядом.
- Я его боюсь, - трагически прошептал он. – Я ведь говорил ей, не ехай за ним, а она все равно не послушалась.
Залипнув на время, я поняла, что Сако боится Ленку, а просил не ехать за нами Або, который на свою голову его не послушался.
Мы пристроились за машиной Або и медленно двигались за ними. Ленку таращило серьезно. Они надолго останавливались у светофоров, было видно, Ленка машет руками, и если подключить воображение, то можно было и услышать, что она кричала.
Позади надрывались автомобили, но я не рисковала идти на обгон. Уж лучше послушать матюки тех, кого мы задерживаем, чем попасть Ленке под горячую руку.
Еле добравшись до Торчихреновки, я с облегчением загнала машину во двор. Пока я отвлекала дядю Сашу, Сако занес коробки с вином в дом. Было решено согреться водочкой.
Когда Ленка появилась, мы были уже хороши, играть в шашки нам надоело, и мы играли в Чапаева. С нами пробовал играть дядя Саша, но я (совершенно случайно), попала костяным кругляшом ему прямо в нос. На что дядя Саша обиделся (а до этого он обиделся, что ему не налили) и покинул нашу веселую компанию.
Зазвонил телефон.
- Леля, - зашептал Або, - как там Лена?
- Злая, - ответила я, наблюдая, как Ленка, что-то весело напевая под нос, мастырит себе бутерброд для закуски.
- У меня к тебе просьба, - продолжил он. – У Сако небольшая проблема, он стесняется говорить.
- Какая?
- У него… - Або замялся. – У него понос. Вы с Леной не могли бы ему дать какое-нибудь лекарство.
- Да? – спросила я у Сако.
- Да, - кивнул он в ответ.
- Хорошо, поможем, - уверила я Або.
Нарыв в шкафу сушеные куриные желудки, я измельчила их в ступке и залила водой.
- Из чего это? – Сако подозрительно макал в стакан свой крючковатый нос.
- Ты выпей, а потом мы тебе скажем, из чего это, - хихикали мы с Ленкой.
Выпив, Сако некоторое время прислушивался к организму.
- Это сушеные куриные желудки, хорошо при поносе помогают, - просветила его Ленка.
Сако молча пучил на нее глаза.
- Скоро тебе полегчает. Они быстро помогают.
- Вообще-то у меня голова болит, - булькнул Сако и побежал в туалет, откуда послышались блюющие звуки.
В этот день Або был горазд на выдумки, как никогда.
Около двух часов ночи, абсолютно невменяемые мы поползли спать. Сако увалился на одной кровати, мы с Ленкой на другой. В отличие от Сако, нам с Ленкой сразу заснуть не удалось. Начав над чем-то ржать, мы уже не могли остановиться еще около часа, вспоминая школу.
- Пошли курить, - предложила Ленка и сползла с кровати.
Проходя мимо Сако, мы и его попытались позвать, но он зачем-то упал с кровати, сунул под нее руку и молча начал что-то там искать. Через пару секунд он вытащил оттуда горсть лука-севка, протянул нам, забрался под одеяло и заснул. Лунатик фигов.
Спать расхотелось, и мы решили опрокинуть еще по стопке «на сон грядущий». Стопки растянулись, от ржача дребезжали стекла.
- Сако пропал, - раздалось в дверях.
Дядя Саша, воспользовавшись тем, что мы с Ленкой покинули комнату, в которой хранилась выпивка на Новый Год, прокрался туда, втайне надеясь спиздить чего-нибудь алкогольного. Прислушиваясь, он шурудил по всем потайным местам, когда и обнаружил отсутствие Сако в постели.
Мы искали Сако почти час. Дом был обыскан на десять раз. На улице его следов мы тоже не обнаружили. Хмель сняло, как рукой. Дядя Саша слазил даже на чердак и в подпол.
Мы стояли в коридоре, испуганно глядя друг на друга. Ленка, не выдержав напряжения этого дня, начала тихо хихикать, жалостливо поскуливая. Через секунду, мы уже гоготали, вытирая выступившие на глазах слезы.
- Тихо! – гаркнул дядя Саша.
Мы замерли. В конце коридора, в шкафу, в котором уже однажды потерялся Даниэль (тоже брат Або), послышалось шебуршание, скрипнула, приоткрывшись, дверка. На средней полке, находящейся где-то в метре от пола, на стопках постельного белья, скрючившись, спал Сако.
Тридцатое декабря пролетело незаметно, благодаря пиву, а потом и коньяку, к коим мы прикладывались столь часто, что тетя Нина переживала, что в новогоднюю ночь нам нечего будет пить. Но спиртного было больше, чем мы могли выпить. Даже в магазин бегали только за сигаретами.
Больше же нашего пьянства тетю Нину интересовало, где и на что умудряется надираться в зюзю дядя Саша, не выходивший за ворота. Поиски ничего не дали.
Алкогольный Клондайк случайно обнаружила Дусечка. Уже второй день они с соседским Никиткой строили за воротами горку. С этой-то горки Дусечка и застукала дядю Сашу за очень интересным занятием.
Как и все хронические алкоголики, дядя Саша был хитер, когда дело касалось выпивки. Зная, что его состояние не останется незамеченным, он не стал прятать заначку в доме и хозяйственных постройках. Он закапывал бутылки в снег на огороде.
Но, тетя Нина тоже была не пальцем сделана, и на всякий случай поковырялась во всех подозрительных сугробиках.
Во всех, да не во всех. Вот вы бы стали ковыряться в желтом снегу? Думаю, что нет. Вот и тетя Нина обходила их стороной.
И только Дусечка раскрыла нам глаза.
Закопав бутылку, дядя Саша окроплял сугроб золотым дождем, верно рассчитав, что в ссаный снег никто не полезет. Ну, и как обозначение, это тоже хорошо помогало. Этакий скелет, указывающий место спрятанного клада.
В то время, когда тетя Нина отвлекала дядю Сашу, Ленка шастала по огороду в поисках помеченных сугробов, извлекая бутылки, коих оказалось четыре. Я с удивлением наблюдала, как она пробежалась по огороду с лопатой, насыпав несколько таких же сугробов, а затем скрылась в сарае. Оттуда она вышла с какой-то ржавой кастрюлей. Поплескав из нее на новые кучки снега, она довольная вернулась в дом. У меня не осталось сомнений в том, что если бы дядя Саша метил свои тайники более изощренным способом, например фекалиями, Ленка бы не обломалась и поступила бы так же. Дядю Сашу всегда любили в этом доме.
Мою просьбу, оставить хоть одну бутылку, НГ ведь все-таки, домочадцы проигнорировали.
Мы с Ленкой, решив не пить, чтобы не сломаться до новогодней ночи, вяло строгали продукты на салаты, а дядя Саша с хитрым прищуром, высокомерно поглядывая на нас (мол, лохушки вы), быстро затопил печь и вышел на улицу, под предлогом убрать снег.
Три пары глаз наблюдали из окна, как он, делая вид, что совершает вечерний моцион, не спеша, подошел к ближайшему сугробу, и, глядя на окна кухни (глупый, мы в это время смотрели из окна веранды), быстро сунул руку в снег. Лицо его менялось по мере того, как рука проваливалась все глубже. Перестав осторожничать, она разгреб кучу. Пусто. Он начал озираться, увидел еще один такой же сугроб, кинулся к нему. Пусто. Так он переворошил все кучи на огороде, затем схватил лопату и начал методично перетряхивать весь снег на участке.
Мы вернулись на кухню и продолжили готовить.
- Вы! Да вы! Су-у-у-уки! – дядю Сашу, стоящего в дверях, душила злоба.
Ленка подняла голову от ведра с картошкой и мрачно уставилась на отца.
Дядя Саша закашлялся, поймав полный нежности взгляд дочери, и покинул пищеблок.
- Ничего себе дрессировка, - присвистнула я.
- Ловкость рук, - хмыкнула Ленка. – Боится, что я у него телевизор отберу. Да и после НГ я обещала ему оплатить новые зубы. Только боюсь, он их проебет где-нибудь. Хоть на эпоксидку их сади, чтобы наверняка.
До Нового Года оставалось несколько часов.
Заведя караоке, мы с Ленкой драли глотки, когда в комнату заглянул Олег. Тот самый, который построил дом напротив.
Я лихо накручивала задницей под «Черные глаза», стоя посреди комнаты и почувствовала его присутствие после того, как Олег, не сдержавшись, прильнул сзади, положив руки мне на то место, которым я так лихо мотала в разные стороны.
Будучи трезвой, я поостереглась пускать в дело кулаки, потому просто легонько двинула пяткой по голени нападавшего. Его руки тут же переместились на ушибленное место.
- Я дядю Сашу ищу, - обиженно пробормотал он.
- У меня на жопе? – удивилась я.
Дядя Саша, позиционирующий себя, как мастер на все руки, умело пудрил мозги новопоселившимся в Торчихреновке. Поработав для порядка пару дней у кого-нибудь, он неизменно требовал аванс, и затем исчезал с горизонта. Длительность исчезновения зависела от выданного аванса. Каждый раз, когда раздавался звонок в дверь, он, ошаропученный, выскакивал из своей комнаты, и, прячась за занавеской, шипел:
- Если это Саня/Ваня/Таня/Петя - меня нет дома, и не было с прошлой недели, и буду только через месяц.
В итоге, все дела решал Або, который уставал от Ленкиных жалоб на отца. Он привозил пару своих работяг, которые и доделывали все за дядей Сашей.
Олег тоже находился в сетях дядисашиного пиздобольства и думал, что рукастее мастера не найти во всей деревне.
- У меня чего-то камин не фурычит, - поделился бедой Олег. – Может дядя Саша посмотрит?
Не рискнув отпустить отца одного, мы с Ленкой тоже поплелись к Олегу.
Дядя Саша, притащил лестницу, приставил ее к дому и забрался на крышу. Наши предположения о том, что нужно сначала зайти в дом и посмотреть, что же все-таки не фурычит в камине, он пропустил мимо ушей, и вообще делал вид, что нас не существует. С собой он захватил веревку, которую привязал почему-то к ноге, а второй ее конец – к трубе.
- Пойдемте в дом, - хихикала Ленка. – Сядем у камина и хоть раз в жизни увидим, как Санта-Клаус приносит подарки.
- Тебе лишь бы поржать, корова, - огрызнулся сверху дядя Саша, потом послышался скрежет, громкий мат, с крыши посыпался снег, следом упала дядисашина ушанка, и, наконец, показался он сам.
Его падение предотвратила веревка. Дядя Саша висел вниз головой, ноги, ниже колен, были на крыше. Он был похож на гимнаста, зацепившегося ногами за турник. Казалось, сейчас он раскачает тренированное тело, сделает кувырок вокруг перекладины и мягко приземлится. Но так бы сделал гимнаст, но никак не дядя Саша, чей организм давно уже иссушили цветочные композиции. Он слегка раскачивался и громко матерился. Ленка сидела на снегу и тихо подвывала сквозь смех.
- Что, Санта, олени съебались? Лучше бы ты в трубу упал.
Олег, перепуганный до полусмерти, карабкался по лестнице на помощь к незадачливому печнику.
Дядя Саша, пыхча, раскачивал туловище, цеплялся за ноги, но в виду отсутствия каких-либо приличных мышц в области пресса, так и не мог забраться обратно. В тот момент, когда Олег добрался до него, дядя Саша наконец-то освободился от неудобного положения, просто выскользнув из валенка, к которому была привязана веревка.
Как они летели! Загляденье просто. Олег так и не выпустил из одной руки фуфайку дяди Саши, а из другой лестницу. Так они и лежали. Мы кинулись их поднимать. Слава яйцам, обошлось без серьезных травм, Олег ушиб руку, а дядя Саша прикусил язык.
- Фука, как вы фаебали фо фоими фроблемами, - прошепелявил он и снова полез на крышу, отвязывать валенок.
Лестницу мы держали втроем. НГ Олег встречал с незажженным камином.
ПыСы: НГ мы отметили тихо, упившись в хлам.
ПыПыСы: Я подарила Ленке и тете Нине по халату. Ленка подарила тете Нине халат. Тетя Нина подарила Ленке халат. 2-го января приехал Ленкин брат и подарил сестре и матери два халата. Итог: шесть халатов. Никакой фантазии у людей.
