В самый разгар гражданской бессонницы, когда особенно верующие в социальную справедливость на антенны своих иномарок вязали оранжевые ленточки и на все вопросы отвечали заветное «Так!», в нашей компании пробудились гражданские чувства. Конечно, опять пострадала печень, ибо политические дискуссия мы предпочитали проводить в баре около дома, в котором всегда можно было залить пивом подступивший к горлу комок. Дискуссии проходили весело и шумно. Ведь, повинуясь тогдашнему умонастроению, компания разделилась, и каждый из нас занял свою политическую нишу. Я, как самый старший, выступал за умеренность и стабильность. Артем, как самый образованный, томился существующем порядком вещей и заявлял о себе как о радикале. Андрей во многом соглашался с Артемом, только вешать и расстреливать хотел совершенно по другим принципам. Лучше всех себя чувствовал Аркадий, которой благодаря паспорту с другим гербом мог позволить себе позицию зрелого пофигизма.
– Ой, я вас умоляю. Революцией больше, революцией меньше, – заявил он однажды, как раз в тот момент, когда причина всех волнений забралась на трибуну, чтобы заявить что он вполне собой доволен, патологически честен и вообще молодец. – Главное семья и семейные ценности.
– Какие могут быть семейные ценности, когда в стране коррупция! – воскликнул Артем. – Страна в пучине, во тьме бандитизма. Бандиты в тюрьмы! – закончил он.
– Ну, а семейные ценности тут причем? – удивился я, как мне кажется, абсолютно справедливо.
– Три раза ха! – заявил Артем. – Пойдешь в статуправления – дашь, в налоговую – дашь, в ментовку за сигнализацию – дашь. По пути домой – гаишник – дашь. Домой приходишь, просишь жену «дай» и чувствуешь себя хапугой, который даже с родной жены взятку требует.
– Ну ты сравнил! – не согласился Андрей. – Ты что же член с пальцем путаешь. Коррупция это коррупция, а жена тебя дать должна, долг у неё супружеский такой, понимаешь?
– Кхе… – вырвалось у Аркадия. – Ну вы мужики даете, о чем говорить не начнете – обязательно на кто кому чего дает перейдете.
– А что? – возразил ему я. – Пример-то показательный. Как раз саму суть вопроса задевает.
– И ничего я не путаю, – продолжал между тем Артем, как всегда во время спора распаляясь. – Какой же это долг? Это коррупция в чистом виде. Тут же какое дело. Дать-то она как бы и не обязана теперь. Начни я к этому склонять, ты же, Андрей, первый, как адвокат о насилие в семье её просветишь и суммой иска обрадуешь. Это вроде уже и не долг. А дает она мне исключительно, чтобы я её преференциями обеспечил, типа авто новое, шубка.
– Гонишь! – крикнул Андрей и грохнул по столу кулаком. – Женщины, между прочим, не только для этих твои преференций дают. Желания еще и обоюдными могут быть.
– Так у них тоже обоюдные желания, – заржал я. – Она-то хочет шубку и авто.
– Да нет, – отмахнулся Андрей, – Ты же все понимаешь. Дать – желание обоюдное.
– Это с твоей у тебя может обоюдное, – грустно произнес Артем. – А с моей у меня только коррупция получается.
– Так ты поэтому и радикал! – воскликнул владелец иностранного паспорта Аркадий. – Тебе поэтому и мерещатся везде бандиты и коррупция, потому что в семье у кидалово и взятки.
– Кидалово? – переспросил Артем.
– Ты что? Если тебя жена по обоюдному не дает, – радостно забулькал Аркадий, – так дружище, это не значит, что она со всеми в коррупцию играет. Может у неё есть кто-то для души, так сказать. Вот оно и кидалово. Это же как в политики, дружить хочется с этой партией, но она в парламент не прошла, поэтому коалиции с кем попало создаешь.
– И с кем же? – спросил Артем. Лицо его покраснело, а руки он демонстративно сжал в кулаки.
– А ты у Андрея спроси, – продолжил экстраполировать ситуацию Аркадий. – Вон он что-то обоюдное желание защищает. Он же тоже радикал.
– Ни с кем я не сплю! – возмутился Андрей. – Что ты Аркаша пургу гонишь. Я радикал потому что против революций всяких. А жена Артемкина совершенно не в эту тему.
– Как раз в эту, как раз в тему! – все не унимался Аркадий. – Он почему радикал? Потому что сам в кидалово замешан. Ты с бандитами повязан, вот!
Молоденькая официантка принесла пива громким, театральным шепотом, сказала погрустневшему Артему.
– Если жена у тебя такая дура не дает тебе просто так, приходи ко мне, – она подмигнула. – Я дам!
Все заулыбались. А я подумал. Я почему за стабильность и за умеренные реформы? Потому что со своей женой сплю ради её денег, а по обоюдному желанию – с женой Артема…
