Раз в квартал Сан Санна и Виктор Степанович ходили в театр. Эту традицию завела Сан Санна - она же покупала билеты. Всегда в Малый театр.
Нельзя сказать, что Сан Санна - фанат классического репертуара. Дело в другом. Малый театр хранил традиции, а театральные традиции Сан Санна любила. Ей нравились бархатный занавес, ложи, люстры; нравились добротные костюмы, солидный актёрский состав.
Очередной поход в театр был этой весной. Давали Островского – «На всякого мудреца довольно простоты». Сан Санну привлекло название. Купив билеты, она слегка поразмышляла о нём и даже пофилософствовала.
«И впрямь замудрились. Везде сложности. Взять, например, директора. Вызовет к себе, и ну плести кружева. Нет бы сказал: так мол и так – лицею выделен грант, надо сделать то-то и то-то. Не скажет! Просто он говорить не умеет – вот ведь беда!»
Итак, Сан Санна и Виктор Степанович пошли в театр. Май, тепло, пахло сиренью. Сан Санна нарядилась по-праздничному – чёрная юбка, блуза с жабо. В ушах – серьги с сапфиром, на ногах – лаковые туфли, в руках – клатч. Сразу видно – интеллигентная дама. Виктор Степанович - в костюме, белой рубашке, при галстуке.
Спектакль превзошёл ожидания. Глумова играл Вершинин, Мамаеву – Муравьёва. Играли ярко, легко, с настроением.
Сан Санна и Виктор Степанович были в восторге. Они много хлопали и кричали «браво».
- Классика и есть классика, - выйдя в фойе, сказал Виктор Степанович. - Всё на своём месте.
Сан Санна кивнула. В школе она проходила «Грозу», других пьес Островского не читала.
- Жаль парня! - сказала она. – И чего с дневником связался?
- О Глумове говоришь? – спросил Виктор Степанович.
- Ну, да! Если б не этот дневник, всё б у него получилось.
Сан Санна была добра. Она любила жалеть неудачников.
- За дело получил! Нечего брызгать ядом!
Виктор Степанович судил по-мужски.
Сан Санна не возражала. Муж прав! Однако Глумова всё-таки жалко. По-матерински.
После спектакля гуляли в фойе, затем пошли в гардероб. Мысли о Глумове не уходили.
«Ишь, как у него обломилось! - сокрушалась Сан Санна. – Выстоит ли потом?»
Однако жизнь есть жизнь. В ней – и духовное, и материальное, и физиологическое. Стоило Сан Санне отвлечься, как тут же получила сигнал.
- Я быстро! – крикнула мужу Сан Санна, и понеслась в дамскую комнату.
Но быстро не получилось. В дамской комнате - очередь. Всегда! А в очереди - тишина, ожидание и взгляды к кабинкам.
Сан Санна дождалась. Она вошла в кабинку, закрыла дверь, подняла юбку….
- Привет! – раздалось из соседней кабинки.
Сан Санна задержала дыхание. Голос был мягким и нежным.
- Как дела? – опять пропел голос.
Сан Санна забыла, зачем пришла. Что говорить, ей было приятно! Кто-то интересуется, спрашивает, с теплом говорит.
- Всё хорошо, - громко сказала Сан Санна. – Только вот Глумова жаль.
В соседней кабинке молчали. Не дождавшись ответа, Сан Санна решила поддержать разговор.
- Как вам спектакль? – спросила она.
За стеной завозились.
- Слушай…, - раздался голос.
На сей раз – не нежный, а слегка приглушённый.
- Тут в соседней кабинке - какая-то дура! Она со мной разговаривает! Я перезвоню. Позже.
В дамской комнате послышался смех. Громкий, с «я не могу!»
Сан Санна вскочила и одёрнула юбку. Она нажала на спуск, и вместе с водой спустила иллюзии. Затем посмотрела на дверь и съёжилась от досады. Ей было обидно. Она с открытой душой, а тут…!
Сан Санна задумалась.
«Как теперь выйти? Может, отсидеться в кабинке?»
Вариант был плохим. Он не учитывал мужа.
И тут Сан Санна решилась. Она открыла дверь и строго посмотрела на очередь. Женщины расступились. Сан Санна вымыла руки, включила сушилку и после этого вышла наружу. Она с достоинством несла крупное тело, но мысли были не о спектакле.
«Надо так влипнуть! И где? В Малом театре!»
http://eyange.livejournal.com/89831.html
