Я был уже на самом пике, держа Настю за бедра и собираясь наполнить ее лоно спермой, как в комнату ураганом ворвалась теща и истошно завопила:
- За-е-ба-ли! Ебаные животные! Вы мне спать не даете уже третью ночь! И днем тоже! Только и знаете, что сношаться как тупые скоты! – она утерла слюни и тихо добавила, - суки…
- Вера Николаевна, не кричите так! Вся деревня услышит, - только и нашелся, что ответить. Я все еще крепко держал Настю за бедра.
- Да пошел ты на хуй, понял?! – Вера Николаевна задрала ночнушку и ткнула пальцем в волосатый лобок, - только и знаешь, что ебать. А кто работать будет? Кто огород вскопает?
- Мама! Что ты делаешь?! – завизжала Настя. Я опять возбудился и робко продолжил поступательные движения.
- А что мама?! Жрать-то не отказываетесь! Скоты, - она косила в направлении моего члена, и я от греха подальше ввел его в Настю на полную. Она охнула и закрыла глаза.
Я подозревал, почему теща вела себя так вызывающе. Во время прошлого визита я, натрудившись топором и лопатой, намывшись в баньке, выпил литр самогона и закурил все это дело «зеленкой», высушенной прямо на солнце. Дальше помню смутно: ползал по огороду, блевал, цепной кавказец Рэкс подрал мне штанину, а я кинул в него припизднутую кошку Мурку. Рэкс с порванным ебалом сорвался с цепи и убежал в поле, где паслись телята. Охуевший от боли и вкуса крови, он гонял их по всей деревне. Потом я проснулся ночью уже в постели с Настей и стал искать ведро, чтобы отлить. Настя сказала, что ведра нет, и я, икая и шатаясь, побрел в сортир. Поссал. Вернувшись, я лег в кровать и обнаружил у себя уверенный стояк. Я обнял Настю, засадил и начал неистово ебать. Какого же было мое удивление, когда я, открыв на секунду левый глаз, прямо перед собой обнаружил лицо тещи. Ебать! Вера Николаевна! И, сука, делает вид, что спит, а когда я инстинктивно отстранился, пыталась меня удержать. Вот так пиздец! Я лег рядом и затих. Подумав, додрочил, кончил ей на живот и вернулся к жене.
Очевидно, этот мелкий инцидент и явился причиной неадекватного поведения тещи. Теперь она смотрела на меня вопросительно. Хочу ли я, чтобы Настя обо всем узнала? Нет.
- А ну вытаскивай! – сказала теща, подойдя к нам вплотную.
- Мама! Выйди! – опять заверещала Настя.
- Не смей повышать голос на мать! – строго сказала Вера Николаевна, - я заслуженный работник образования, между прочим. Ну молодежь пошла! Никакого уважения, - она схватила меня за хуй и стала надрачивать.
- Настасья, а ну сбегай в погреб, принеси конопли, - приказала теща, - Щас курнем, - подмигнула и принялась отсасывать. Минетила со знанием дела и я не сопротивлялся.
Настя вернулась неожиданно быстро. С топором. Ударила Веру Николаевну в затылок и добила трепыхавшееся тело уже на полу двумя точными ударами. Посмотрела исподлобья на меня.
- Ты чего, Настя?
- Не боись, солдат, - браво сказала жена и улыбнулась, - Поможешь это закопать – не трону, - она ткнула ногой труп и обтерла топор о штору.
Похоронили Веру Николаевну уже под утро прямо на огороде. Заявление о без вести пропавшей решили писать через месяц, чтобы уже без палева. Вот только Рэкс постоянно нюхает воздух и лает, а когда жена его отпускает побегать, начинает, поскуливая, рыть в том месте. Я сейчас туда всяких колючек накидал, чтобы его отвадить.
— Шут
