Милые, блядь, дамы! Шлюхайте меня внематочно! Давно хотел поговорить с вами об одном пиздец как наболевшем вопросе. Компания у нас небольшая, ни хуя не Газпром. В офисе – всего один сортир, что для вас, блядь, совсем не секрет. То, что все сотрудники в конторе кладут хуй друг на друга – давно всем понятно. Спасибо, что пока не в буквальном смысле. Так давайте, наконец, научимся пользоваться сральником в соответствии с правилами, ну хотя бы, гигиены, если не общежития.
Я вас предупреждал, что все-таки поймаю ту суку, которая свои, блядь, прокладки по углам разбрасывает? Предупреждал. Так вот, месяц назад по моей просьбе наш сисадмин Василий установил в сортире скрытую камеру. Кадры, снятые ею за этот месяц, достойны, сука, фильмов ужасов. Пиздец! Двадцатый век Фокс себе не представляет!
Вы все! ВСЕ, блядь, кидаете свои прокладки, тампоны и прочую хуйню, затыкающую кровоточащую пиздень, куда рука пошлёт! Вы что, в конец охуели?
Вы чего, дома тоже тампоны на люстры вешаете? Вас мужья не пиздят за эдакие милые шутки? Нет? Блядь, тогда Я буду. Еще раз увижу – буду. И запомните – нормальное положение сиденья – поднятое! Дома у себя будете мужиков приучать сидя мочиться. Тут эта хуйня не прокатывает.
Наталья Ивановна! Я глубоко уважаю ваш возраст и от души радуюсь, что у вас ещё бывают месячные, но на хуя вешать, блядь, вонючие тампаксы на ручку двери?
Переходим к мужчинам. Чего такие весёлые, суки?
Я и раньше не сомневался, что стульчак опущенным оставляют наши дорогие, сука, женщины. Но теперь я могу по именам назвать тех, кто этот стульчак каждый раз обоссывает. Семёнов! Козлюк! Вы что, опизденели? Пойдем, я на стульчак нассу, а потом вас жопами вытирать его заставлю. Вы что тут, в кабаке, что ли? Шариковы хУевы.
А какого хуя половина из вас срёт, на стульчак ногами забравшись? И бабы – тоже. Я на хуя туда немецкую сантехнику заказывал? Чтоб вы своими говнодавами её расшатывали? Конечно, я знаю, что половина из вас тут, сука, приезжие. И срать привыкли, орлом взгромоздившись, и бумагу со своим говном ни хуя не в унитаз бросать, а в корзину для мусора. Диктую для всех заглавными буквами – ЭТО БЛЯТЬ, МОСКВА, а ни хуя не Бобруйск, животные! Здесь всё заебись с канализацией. Не надо бумагу с говном в корзину, а тем более на пол швырять. В унитаз её, блядину. В УНИТАЗ! Он стерпит.
И последнее.
Маркевич Семён. Сеня, вот скажи, ну на хуя ты в прошлую пятницу насрал в раковину? Сень, я всё понимаю – лимита, хуёвое детство, деревянные игрушки. Но ты-то – москвич в третьем поколении, из хорошей еврейской семьи. На скрипочке небось играл. Играл ведь, Сень? Играл. Хороший ведь парень, ведущий, блядь, специалист. Один еврей на всю контору. И – туда же. Ты это что – свой протест руководству так изъявляешь? Диссидент хуев. Надо ж было так изловчиться – насрать в раковину. Она же высоко. Ни за что бы не поверил, кабы сам не видел. Стыдно, Сень? А вам, блядям, стыдно? То-то же.
Прекратить эти штучки! Не то я вам устрою Содом с Гоморрой! Тотальный блядь и бесповоротный.
Всем по местам, и чтобы, сука, не меньше тонны жмыха сегодня продали. Каждый! И не курить в офисе ни хуя!
Планёрка окончена. Спасибо за внимание.
