Дело было в 2003 году, когда мой друг, по прозвищу Кабан, проходил службу в одной из частей Санкт-Петербурга. Кабаном мы его прозвали за изрядные габариты, добрый характер и четкую позицию по жизни – идти вперед несмотря ни на что. Дальше рассказ поведу от имени самого Кабана, рассказавшего эту искрометную историю. Беременных слабонервных женщин прошу развернуться от монитора, всех остальных прошу к прочтению.
Что за ратные будни без хозяйственной деятельности? Приходит прапор, построили нас в две шеренги, ходит смотрит на нас. Потом спрашивает – кто свинью забивал? Все молчат. Так, ходит снова смотрит, пальцем показывает – ты, ты, ты, ты и ты. Попал в список «тыты» и Кабан. Выбрал самых здоровых, покрепче, говорит – крови боитесь? Да вроде не боимся, хорошо, за мной шагом марш!
Идем, а прапор начинает разговор - значит будем свинью забивать, так как никто таким не занимался, то рассказываю порядок – заходим в загон, свинью ловим, берем за две ноги с одной стороны и поднимаем их вверх, свинья падает на бок, тут самый из вас храбрый зольдат берет треугольный штык, щупает где бьется сердце и коротким, но уверенным ударом протыкает животину, проворачивает штык, чтобы воздух попал в рану, и через минуту свинья спокойно подохнет. Все поняли? Все поняли.
План пошел с самого начала не так. Свинья, почувствовав что пиздец рядом, а Гринпис очень далеко, начинает визжать и бегать по своему небольшому загону. Мы стоим и смотрим на все это, не решаясь зайти. Прапор хуйями и упоминаниями родственников каждого из новоявленных скотобоев, стимулирует нас к активным и решительным действиям. В общем, заходим в загон, свинья еще больше начинает метаться и ахуевать, предчувствуя неизбежное. Тут двое из нас на нее кидаются, пытаясь завалить, но свинья, наполненная адреналином к тому моменту уже в пропорции 1 к 1 с салом, бешенно сопротивляется, требуя участия третьего. Пока двое солдат боролись с животным, прапор разнообразными ебенями подгоняет третьего участника со словами «Хуле стоишь иди опрокидывай». Опрокидывай, так опрокидывай – подошел, взял за переднюю ногу и как рванул вверх! Слышится хруст, пиздец, свинья еще больше верещит, а все в ахуе наблюдают закрытый перелом свинной ноги. Ладно, повалили, свинья дрыгается, вижжит, прапор говорит Кабану –так, бери штык, будешь колоть.
Колоть так колоть, Кабан берет трехгранный штык, идет к свинье, щупает где там что-то бьется и всаживает штык-нож. Всаживать то всаживает, но, находясь в состоянии изрядного стресса от увиденного, забывает самое главное – провернуть штык, пустив воздух. И тут же вытаскивает нож. Рана схлопывается, свинья из последних сил вырывается с ослабевшей хватки солдат и вереща вскакивает на ноги. Все уже окончательно в ахуе, свинья начинает бодаться и пытается съебать пока еще держат ноги. И тут, народ, находясь в полнейшей прострации принимает единственно видимый для них шаг – вчетвером начинают пиздить свинью ногами.
Кабан рассказывает, что таких ахуевших глаз, как у прапора, глядящего как четверо солдат пиздят свинью со сломанной ногой, он потом не видел ни у кого. Нашел помощничков на свою голову. Зато больше к ним в роту с такими задачами он не обращался.
Конец.
