Мы с вами катимся в совок. Впрочем, недалекое будущее России можно называть как угодно: фашистским, тоталитарным, авторитарным. Спорить о неминуемости совка (он же фашизм или тоталитаризм) порядочным людям в эти дни непозволительно: какие остались сомнения? Гораздо интересней выяснить, зачем миллионы — нет, десятки миллионов! — наших сограждан направляются задорным маршем к своему советскому будущему.
Большинство из них это просто инфантилы. Сейчас им минимум около 50. Они вспоминают себя молодыми, здоровыми и, бедолаги, не могут отличить тоску по молодости от тоски по гнилой гастрономовской картошке. Люди эти, как правило, с социальной инвалидностью. Они хотят в патерналистское государство, где каждому гарантировали хоть и маленькую, но свою зарплату. Где можно было 30 лет гонять чаи на одном рабочем месте и получить за это грамоту.
Про таких людей мы не говорим — они с точки зрения просвещения бесперспективны, потому как их социально-политические взгляды базируются на иррациональных доводах. Откровенно говоря, люди эти и неинтересны. Что любопытного в изучении мямлящего о своей упущенной молодости неудачника?
Куда интереснее советоориентированная молодежь. Студенты, которые шагают за Путина и кричат Обаме: «Не пройдешь!» До недавнего времени было модно полагать, будто такие студенты — миф, плод трудолюбивой пропаганды. Но нет же! Молодежи 17-25 лет, которые рвутся в совейский союз, на наших просторах народилось море.
Как они представляют себе жизнь при Советах? Зачем они, подпевая бабушкам и дедушкам, папашам-неудачникам и толстомясым мамашам, хвалят советскую жизнь? Что крутится в их голове при словах о всеобщем благополучии советского народа? То самое вкусное мороженое, пенное пиво и бесплатная раздача жилья?
Сдается мне, дети эти об СССР знают мало. И историю стран Варшавского договора не учили. Поколение 20-летних нелюбопытно и плохо образовано. Оно мало читает и мало знает. Откуда ему знать про настоящую жизнь в Советском союзе?
Я советский быт застала в его последние годы и вот что могу сказать молодежи, которая младше меня всего на 5-10 лет и которую от меня, тем не менее, отделяет поколенческая пропасть.
Любители вкусного натурального мороженого должны понимать, что совсем скоро мы с вами будем жить, как в лучшие месяцы конца 80-х. Именно как в период заката СССР, потому как расцветать России нынче не на что.
Не надо быть очень умным человеком, чтобы предугадать основные черты нашего ближайшего быта.
Первое и главное, что хочу сообщить: никакого натурального мороженого не дадут. Всем, кто врет вам про этот деликатес, смело можете плюнуть под ноги. Мороженое — 5-7 сортов — будет в Москве и Петербурге. Пломбир в вафельном стаканчике, молочное в мятом картонном, рожок, молочное на палочке, щербет, эскимо (если повезет), крем-брюле. Это в Москве и Петербурге. Если вы живете за пределами двух столиц, то мороженое вам в лучшем случае достанется молочное на палочке и молочное в несъедобном стаканчике. В моем родном городе линию эскимо открыли только в 1989 году. И то под видом оного выпускали покрытое помадкой молочное мороженое.
Жителям Челябинска, Уфы, Омска или Калининграда вряд ли перепадет даже эскимо. Это станет для новоявленных советских граждан первым откровением: за пределами Москвы и Петербурга не останется ничего, потому что новый режим будет бояться только Москву и Петербург. Туда он будет завозить последнюю колбасу, полуфабрикаты и порошковую молочную сметану. Вся страна станет тянуть жилы, чтобы хоть чем-то набить столичным жителям утробу. Чтобы они ели, наедались и на улицы не шли.
Недавно видела документальные съемки из московского гастронома 1986 года. Дефицит, голые прилавки, люди со следами недоедания на лицах. В пустых витринах — пластиковые поддоны с несвежей мясной обрезью, бережно обернутой в полиэтиленовую пленку. Замороженные готовые обеды — гречка и котлета в контейнере. Говяжьи и мясные биточки в яркой шуршащей упаковке. Сушки фасованные по 300 гр.: прозрачный запаянный пакет с этикеткой. Чипсы в пакетах, почти таких же, в каких продают современные снэки.
Я такой упаковки в своей провинции не видела даже в начале 90-х. Готовых обедов в контейнерах не было. Мясо, расфасованное по пластиковым лоткам, пришло, пожалуй, уже после Ельцина. Сушки продавались на вес, в мятых мешках. Чипсы были только в картонной коробке, длинные и плоские, назывались «Для тучных». Биточков никаких в красочной упаковке не было. И у вас не будет. Как не будет пяти видов колбасы (московская роскошь) и трех видов масла. Сметану придется с боем покупать порошковую, из бразильского, видимо, сухого молока. И к тому же неоднократно разбавленную: на заводе, на базе, под прилавком. Молоко — тоже разбавленное, с известью. Молоко трех видов: свежее с местного завода (вероятно, одного или двух, которые выживут в вашем городе), концентрированное в банках и сгущенку. Баночное будут пересылать из регионов с наименьшей социальной напряженностью: например, притихнет Владимирская область — молоко и другое продовольствие оттуда отправят в зашумевшую Удмуртию.
Ах, да, ведь даже за хлебом, кефиром и сахаром будут очереди, потому что магазинов останется в городах мало, да и те — либо государственные, либо при неформальной господдержке (торговые сети сына Сечина или внука Якунина). Магазинов мало, еды мало, а народу — много. Что из этого следует? Верно, очереди! Ларьков не будет — только пивные и рюмочные. В них вы сможете купить разбавленное пиво и некачественную водку. Продавать хлеб и шоколад в лотках не станут, потому что столько хлеба и шоколада в стране с плановой экономикой производить не смогут.
За искусственными шубами, синтетическими кофточками и смешными пиджаками тоже будут очереди, потому что и их на всех не хватит. Вы, конечно, можете рассчитывать, что всегда оденетесь, обуетесь и наедитесь заодно на черном рынке, вот только денег вам на это вряд ли достать. Рабочих мест останется мало, их будут размазывать на десятки миллионов бывших перекладывателей офисных бумажек, экспедиторов супермаркетов, менеджеров продаж и пр. людей, чьи навыки в стране с загубленным частным бизнесом не пригодятся. Зарплаты на рабочих местах тоже размажут между десятками миллионов. Вот и станете вы, дорогие студенты, в скором времени получать маленькую, но гарантированную зарплату, на которую вам только и останется, что давиться в очереди. В этом прекрасном человеческом объединении замотанных в три платка и два шарфа мужчин и женщин вы будете простаивать свои обеденные перерывы, минуты утреннего кофе и томные вечера. И дети ваши, вместо того чтобы учить уроки и ходить в спортивные секции, будут стоять в очередях. Иначе никак. Иначе придется засыпать без хлеба, без кефира и без сахара.
С детьми вообще выйдет страшная история. Совсем скоро вы родите, а некоторые из вас — уже детные. Это проблема. Скорее всего, дети ваши вырастут без нянек, кружков и студий дополнительного образования, так как содержать такую систему образования наше новое государство корпоративного обогащения не захочет. Дети ваши будут предоставлены сами себе. Уходить в школу им придется самим, коротать вечера в ожидании вас, родителей, тоже самим. Ребенок ваш в три года научится не открывать незнакомцам дверь. В четыре года он будет смело управляться с кухонной плитой, а в пять — ходить за покупками. Расти ребенку придется практически без вас, потому что уходить на работу вы будете засветло, а возвращаться — поздно вечером. Личный транспорт мало кто сохранит: обслуживание и бензин в новой России станут не по карману. Общественный же транспорт будет ходить нерегулярно. Трижды в день автобус до метро и трижды — обратно. Электрички две: утром — в город, вечером — назад. Давки в нынешней подземке вспомнятся с приятной ностальгией, которая, нет-нет, да и согреет вас в очереди на автобусной остановке темным морозным вечером. И тревожные мысли, опять же, отгонит.
А тревожиться вам будет о чем. Учтите, что поколение 20-летних вряд ли успеет купить себе жилье. Разве что мамы с папами сейчас напрягут организмы и на последнее возьмут кредит. Таких мам и пап мало, на всех не хватит. Остальным придется ютиться на окраинах, делить с алкоголиками и застрявшими в России мигрантами комнаты и малосемейки в бывших общежитиях и бараках. Дети ваши будут жить среди пьяных скандалов, драк и поножовщины.
Пить и резать друг друга россияне будут много, тут уж мне поверьте. Особенно — в крупных городах. Особенно — в Москве и Петербурге, где экономический застой выкинет на улицы миллионы рабочих. Вам придется жить среди необразованных спивающихся безработных. Хорошим будет считаться жилье, которое сегодня неохотно относят к эконом-классу. Люди устремятся в районы, где от сытых нефтяных лет осталась хоть какая-то инфраструктура: школы, детские площадки, катки. Захотят любой ценой жить среди своих, поэтому придется уплотняться. Да и владельцы квартир, потеряв в доходах, станут сдавать комнаты. Хорошие районы превратятся в коммунальные гетто для работающих, которые любой ценой попытаются вырваться с алкоголических окраин. Но мест в комнатах и денег на их аренду хватит не всем.
С другой стороны, оборот жилплощади ускорится. Бедное, спивающееся, замученное население умирает быстро. Ваши родители, еще сегодня резво отплясывающие на корпоративах и наращивающие в салонах ногти, через пять лет советской жизни превратятся в стариков. Вспомните своих бабушек, которые водили вас в садик. Старухи, настоящие старухи, а ведь им вряд ли было больше 50. При тяжелой работе, необустроенном быте и допотопной медицине папы ваши станут умирать еще до пенсии, а матери — после 65. И эта высокая смертность окажется вашим единственным шансом выбраться из общаги на окраине.
Цинично! Очень! Но вся ваша жизнь станет циничной. Вы будете мечтать отослать детей в самый вшивый летний лагерь, чтобы хоть две недели пожить в комнате вдвоем, а не вчетвером. Сына с радостью отправите в армию, хоть на два года, хоть на три, хоть на войну, потому что невыносимо жить в одной комнате со взрослым сыном и дочкой-школьницей. Мужа, скорей всего, уже не будет: муж ваш уйдет к маме и, вероятно, сопьется, потому что действительно так жить невыносимо. К любовнице не уйдет, не волнуйтесь: кому он, больной, без жилья и с алиментами, будет нужен? Так что, если нынешняя выпускница попадет в столь желанное ею общество патриотического угара, черед 10-15 лет она превратится в толстую мать-одиночку с грыжей, вставными зубами и «химкой» на голове. Грыжа — потому что вечные сумки (а если еще и дача, то все на себе), муж ушел, сын маленький, дом тоже на себе. Зубы вставные — потому что питание плохое, воду очищать перестали, а стоматология разрушена. На голове «химия» — ничего другого в парикмахерских делать не будут. Накладные волосы, колорирование, ламинирование пропадут напрочь, ведь платить за это будет некому.
Мужички ваши, дорогие студентки, через 10 лет, если не уйдут, то будут потихоньку попивать в гаражах, пропадать на рыбалке и волочиться за любой такой же толстой теткой в пергидроле, что и вы. В 35 лет получится толстый, дряблый импотент с одышкой. По вечерам он будет покрикивать на запуганного сына, который от ненависти к дому уже с 12 лет станет пропадать на улице, научится курить и пить из горла бормотуху. Девочка вырастет без музыкальной школы и студии ИЗО — какие к чертям на барачной окраине студии? По вечерам будет дочурка с одноклассницами листать старые модные журналы. В 14 лет за каблуки и миниюбку с толкучки всю душу из вас вытрясет. В 15 научится краситься, вилять попой и стрелять глазами. В 17 на сэкономленные от обедов и тайком вытащенные из вашей сумочки копейки станет ездить к центральным гостиницам и ресторанам, покупать там чашку чая и с томным видом ждать, когда хоть кто-нибудь ее заметит, затащит в постель и заберет из проклятого барачного гетто. Хоть десятой женой, хоть пятой любовницей. И никто, конечно, не заберет. И хорошо, если без насилия. И если в 19 лет влюбится в нее парень из соседнего двора. Женятся, жить будут на две родительские комнаты. В 20 забеременеет, но вы закричите взрослой замужней женщине: «Только через мой труп». И она послушает, и сделает аборт...
Почему? Да потому что иначе жить будет невыносимо.
http://www.echomsk.spb.ru/projects/zhyzn/prostym-soveyskim-lyudyam.html
