Странное было время… Июль. Все нормальные студенты разъехались. Кто по домам пугать бывших одноклассниц наигранным «столичным» акцентом, кто отдыхать, кто в стройотряды, после которых всё приходилось перестраивать.
В принципе в общаге никого не должно было оставаться вовсе, дабы ректор санкционировал производство некоего мифического ремонта. Однако уже лет 5 минимум не пахло ни краской, ни обойным клеем, ни пьяными отделочниками. Завхоз регулярно воровал все, выделяемые на ремонт деньги, предоставляя обитателям общаги всё делать на свой жуткий вкус и дистрофичный кошелёк.
О чём это я???? Да! Короче говоря, к июлю жизнь в общаге замирала. Несколько оживляли её лишь оболтусы типа Кривого и компании. Которым абсолютно нехрен было делать на своей провинциальной родинке. А посему они оставались в Минске, дабы подзаработать при возможности, попить водки при желании, потрахать баб при наличии оных и просто покуролесить, всё это совмещая.
По идее комендантша общаги должна была бы их выгнать к чертям собачьим, но, будучи изрядно прикормленной всяческими подношениями, она просто закрывала глаза на все безобразия, которые творились в нескольких обитаемых блоках. К тому же эта тётка неравнодушно дышала в сторону Кривого, и в её плотоядных глазах постоянно читалось желание прихватить его за яйца в тёмном месте.
Жизнь протекала банально и скучно, как процесс опорожнения кишечника. Кривой со Степаном подрабатывали переводчиками в Госкомспорте с делегациями пловцов, борцов и прочих спорт-уродов из далёкого и не очень зарубежья. Гера хороводил загрантуристов по местам боевой и половой славы именитых соотечественников, изображая из себя гида. А по вечерам они собирались вместе в комнате и бухали, обсуждая тупых буржуинов. Впрочем, иногда и на их улице случались праздники. К примеру в виде международных соревнований по синхронному плаванию, когда Кривой ухитрился провести своих корешей в гостиницу к своим подопечным – сборной Таиланда. Дальнейшее представляете? Нет? Ну, как-нибудь потом напишу, сейчас не об этом. К сожалению такие ништяки случались нечасто. А посему кроме пива, водки и просмотра порнухи по видаку, развлечений не было, и жизнь ползла вперёд, кряхтя и попёрдывая.
Однако и этому скучному времяпровождению таки пришёл конец. И явился он в виде полутора сотен юных абитуриентов (в подавляющем большинстве женского пола), коих заселили в общагу на время двухнедельной сдачи вступительных экзаменов. И теперь удивлённые репы непроспавшихся в полной мере к утру Кривого и Степана, ежеутренне и ежевечерне разглядывали стайки 17-летних нимфеток, порхавших по коридорам, комнатам и лифтам здания.
Терпеливо созерцать их голые коленки под мини юбками и упругие грудки под маечками не было просто никакой возможности. И решено было – действовать!!!
Для начала было необходимо всё правильно и грамотно спланировать. При планировании был выпит ящик пива, разбито одно окно на кухне, заблёван туалет (Гера, сука) и напугана одна абитуриентка, изрядно труханувшая при виде члена Кривого в соседней форточке. Ну подумаешь, поссать решил из окна пацан, тоже мне, трагедия!
План был таков.
1. Определить потенциальных подопытных (подходящих по экстерьеру и низкой социальной ответственности).
2. Вычислить блок, где они живут.
3. Выбрать подходящий момент.
4. Произвести милое и непосредственное знакомство посредством Кривого с гитарой.
5. Плавно перевести знакомство в пьянку.
6. Собственно выебать.
В целом, простенький такой планчик, без излишеств. Определением подходящих клиенток было решено заняться практически немедленно. Для начала выяснили, что сегодня в отдельных группах проходит основной вступительный экзамен по иностранному языку. Это означало, что девахи будут расслабляться вечером. Таким образом, подходящий момент (п.3) был определён. Далее всё происходило так.
Степан совместно с Кривым сидел на лавочке возле общаги, покуривая и всесторонне зорко осматривая всех входящих в здание малышек. Гера в этот момент находился внутри здания, ожидая сигнала. Если упругость поп, размер грудей и общая симпатичность лица была на высоте, то Степан давал отмашку. Гера входил вместе с несчастными в лифт и отслеживал их до комнаты, чутко прислушиваясь к разговорам и делая выводы, кои немедленно заносил в блокнотик, дабы не забыть.
Блокнот достаточно быстро заполнялся ценной информацией, и к 3 часам дня было приято ответственное решение – достаточно. Камрады удалились в комнату, и Гера шустро доложил диспозицию. Утомлять подробным пересказом всех записей не будем. Остановимся на главном.
- Короче наиболее подходящий вариант, - Гера громко высморкался, - 8-ой этаж 14-ый блок.
Степан и Кривой с интересом внимали.
- Три бабищи. Все из Витебска. Отстрелялись успешно и собираются это дело отмечать. Походу они уже вроде бы в баре по дороге в общагу по ликёру хряпнули. Весёлые суки…
- А сиськи как? – тревожно спросил Кривой, которого этот вопрос интересовал особенно остро.
- Да ты их должен помнить! Они уже в конце шли. Там ещё такая в джинсиках белых была. Ты как её увидел, так у тебя сигарета изо рта выпала!
- Аааа! Точно! Помню!!! Супер! – глаза у Кривого сразу заблестели, как у кота перед кастрацией.
- Слюни вытри! – резко оборвал его насупившийся Степан. – Что делаем? Надо ж купить чего-нибудь?
- А что тут думать? Они малолетки провинциальные, значит Амаретто! А нам водки…
- А «торт»? Будем мутить? – спросил Степан.
Дело в том, что у них давно была отработана убойная схема знакомства под названием «торт», о которой я расскажу позднее.
Кривой задумался.
- Наверное будем… Тогда ещё муки надо купить.
Тут же Гере была выдана энная сумма денег на все предстоящие растраты, и он шустро побежал в ближайший гастроном.
17-00. Это время было назначено на начало операции. В дверь блока № 814, из которого, кстати, доносилась музыка и смехуёчки, постучали. Через пару секунд пышногрудая девушка Лариса открыла дверь и увидела пред собой чудо.
Над тем, чтобы придать Кривому нужный вид, Степан с Герой трудились минут 20. Зато теперь в дверном проёме стоял стройный мускулистый юноша с грустными глазами. На обнажённый торс Кривого был надет фартук (специально купленный для подобных случаев), который великолепно «не скрывал» мускулатуру. Руки, лицо и даже волосы были слегка запорошены мукой. Он томно поднял грустные глаза и изрёк:
- Девушка здравствуйте… Вы извините, что я вот так беспардонно зашёл… Просто мы тут с товарищами решили торт испечь, а рецепт мамин пропал куда-то (вздох)… Вы случайно не знаете, как правильно делать песочное тесто?
Пауза несколько затянулась.… В коровьих глазах Ларисы читалось: «Красавец… умный… вежливый… торты печёт…». Естественно, такого счастья на пороге она видеть в свои 17 лет и не ожидала. И вот оно, точнее ОН. А что ж вы хотите? Эта беспроигрышная система знакомства была неоднократно апробирована и сбоев не давала НИКОГДА!
Ну, дальше конечно все девушки дружно давали советы. Записывали рецепты, а Кривой, потупившись, скромно кивал и морщил репу, делая внимающее лицо. Потом он типа побежал к себе, дабы воспользоваться рецептом (на самом деле подробно описал Степану и Гере что, чего и как в блоке потенциальных жертв). Потом был взят торт, заранее купленный в магазине (типа свой не получился), литруха Амаретто, водка, гитара и сплочённая команда резво направилась в нужном направлении.
Встречали их дружно и без опаски. Далее всё шло по плану. Пили-курили, щедро подливая польский миндальный ликёр малолеткам и сдабривая его поверх шампанским. Через час-другой мягкое оглаживание ближайших коленок плавно перетекло в уверенное ощупывание вымени. Назревала необходимость срочно произвести перераспределение ударных сил батальона. Для обсуждения было решено выйти на балкон покурить в чисто мужском составе.
- Значица так! – Кривой был настроен говорить конкретно и по делу,- Я с Ларисой остаюсь здесь, вы сваливайте с остальными к нам наверх. Типа таси-васи видик посмотреть, а мы тут как бы приберёмся к вам придём…
- И надолго вас тут оставлять? Эти ж курицы спрашивать будут…
- Степан, бля! Не строй из себя целку! Пора им уже в Амаретто водки добавлять и проверять на сексуальную умелость! Как кончу, так приду, сами сюда не суйтесь и баб не пускайте! Всё!
Сказано тоном, не предусматривающим никакие возражения. Впрочем, возражать Кривому, почуявшему сексуальную разрядку, было бессмысленно и даже где-то небезопасно. Посему Степан с Герой быстро приняли Ларисиных подружек под локотки и, захватив с собой кое-какой оставшийся алкоголь, в меру бодро отправились на родной 12-ый этаж.
В это же время уборка грязной посуды в блоке на 8-ом этаже плавно перетекла на кровать. Лариса сначала для порядка поотнекивалась, но Кривой и не такие крепости брал! После первого раза «для разгону» необходимо было перекурить. Обычно на Кривого в такие моменты накатывало желание потереть за жизнь и обсудить виды на урожай.
- Так это… ты из Витебска, да? Ну и как там у вас?
- Да ну его этот Витебск! – Лариса кокетливо поморщилась. – Маленький город, пойти некуда, даже парней нормальных нет.
После этой многозначительной фразы она положила руку Кривому на грудь, теребя курчавые волосы. Кривой довольно ухмыльнулся.
- Это да! Минск – конечно лучше… А родители кто, чем занимаются?
- Мама в школе работает, она тоже ин-яз заканчивала… А папа полковник… Могу познакомить, он завтра приезжает. У него командировка какая-то…
- Хахаха,- натужно хохотнул Кривой. – Нет, пока с папой знакомиться мыне будем, рановато. Вот со временем, наверное, да…
Он хотел было развить эту тему и подробно рассказать о том, что время сейчас другое. Родителей не надо впутывать в настоящую молодёжную жизнь. Надо жить сегодняшним днём и получать удовольствие… Но тут раздался робкий стук в дверь блока.
- Вот ведь козлы, - разозлился Кривой. – Сказал же, что сам приду.
Он, кряхтя, влез из-под одеяла и, наклонив голову, начал рыскать глазами по сторонам в поисках тапок. Опять раздался стук в дверь на этот раз сопровождаемый словами.
- Лариса, ты ещё не спишь? Открывай!
Громовой голос не был похож ни на блеяние Геры, ни на пьяное бухтение Степана. Кривой прекратил поиски и с удивлением посмотрел на Ларису. Впрочем, там было на что посмотреть. Если человеку со всей дури дать кулаком в область солнечного сплетения, то у него перехватит дыхание, и он будет судорожно открывать рот, выпучив глаза на манер морского окуня. Примерно такое же выражение лица было и у девушки.
- ПАПА! – жутким шёпотом произнесла она и натянула одеяло на покрывшиеся гусиной кожей сиськи.
В такие напряжённые моменты у Кривого открывалось второе дыхание, мгновенно трезвели мозги, и он был способен действовать рефлекторно. Не успела Лариса произнести сакраментальную фразу русского классика «Что делать?», как Кривой уже змеёй заполз под кровать, затащив с собой туда же джинсы, трусы и майку. Уже из этого подполья он грозно шепнул:
- Открывай бля!
На удивление, Лариса тоже быстро просекла, что затягивать не стоит, и уже нормальным голосом крикнула в сторону двери:
- Папа, я сейчас! Оденусь только!
Быстрым взглядом окидывая комнату, она накинула халат, о открыла пошире форточку, чтобы хоть чуть-чуть проветрить от дыма комнату и пошла к двери. Лёжа под кроватью, Кривой старался не шевелиться и думал только о том, что этот славный полковник мог прискакать и раньше, во время процесса, и тогда бы всё было совсем не так весело. Он был наслышан о случаях, когда в период стресса и испуга у женщины происходит резкое сокращение мышц влагалища. Подвергать свой член такому недетскому испытанию ему крайне не хотелось. В щёлку Кривой пытался разглядеть, кто же всё-таки входит в комнату. Первыми ему на глаза попались офицерские хромовые сапоги примерно 48-го размера. Спокойствия это почему-то не внушало.
- Ларочка, ты что – куришь?!
Громовой бас так же Кривому не понравился.
- Папа! Нет конечно! Это девчонки! Они кино смотреть к знакомым побежали, а я что-то устала и решила уже поспать, - раздалось наигранное зевание. – А почему ты сегодня приехал? Ты же завтра собирался?
- Да в министерстве что-то там перенесли, сказали, что Главком завтра с утра принимать будет. Пришлось быстро собираться и сюда. Ну да ладно. Я скоро в офицерскую гостиницу поеду, а ты поспишь. Тебе же отдыхать сейчас надо побольше. Давай только чайку попьём. Чайник-то есть у вас?
Лариса, похоже, начала успокаиваться.
- Конечно, папа, садись. Я сейчас поставлю.
Естественно, этот чёртов военный не придумал ничего лучше, как усесться на кровать, под которой в позе камбалы лежал голый Кривой. Сапоги, как выяснилось, были не единственной крупной чертой бравого вояки. Весу в нём было центнера полтора, поскольку пружинная кровать под ним прогнулась до пола. Точнее не до пола, а до живота и паха Кривого. Тот задержал дыхание и с облегчением подумал о том, что если бы папенька был ещё кил на 20 помощнее, то о контрацепции в будущем можно было бы уже и не беспокоиться.
Далее в течение минут десяти папа с дочкой неспешно разговаривали о жизни, об экзаменах и прочей херне. Кривой только отметил, что Лариса достаточно быстро пришла в себя, что позволяло думать о спокойном завершении инцидента.
- Ну, спасибо, доча, чаем напоила. Пойду я, наверное, а ты спать ложись. Мне ещё в гостиницу устраиваться.
И папа, кряхтя, встал…
Кривой был готов ко всему, но только не к тому, что произошло. Дело в том, что когда чудный полковник садился на кровать, то пружины матраса растянулись, прижавшись холодным металлом к телу Кривого. Обратный процесс в соответствии со всеми законами физики прошёл так же неумолимо, и пружины вернулись в исходное положение, прихватив с собой половину мужского достоинства Кривого вместе с волосяным покровом.
Помните, как в кино про Буратино папа Карло с удивлением взирал на подавшее голос полено? Примерно с таки же очумевшим лицом папа Ларисы посмотрел на кровать, которая заорала громким матом. Терпеть дальше не было никаких сил, и Кривой вскочил вместе с матрасом.
Раздался страшный грохот, кровать развалилась и он предстал перед семейством подобно Венере, выходящей из морской пены. Половина волос с лобка была начисто депиллирована, плюс к этому произошло небольшое обрезание крайней плоти. Немусульманский организм Кривого был к этому явно не готов. Обезумевшим взглядом он окинул окрестности и, в чём мать родила, кинулся к выходу, снеся по дороге офигевшего полковника и тумбочку.
В родном блоке на 12-ом этаже тихо играла музыка. Степан и Гера, под аккомпанемент Фредди Меркьюри, постепенно склоняли витебских подружек к обмену партнёрами. Неожиданно дверь с грохотом растворилась. В предбанник вбежал Кривой с дикими глазами и окровавленным членом. Остановившись на секунду, он схватил со стула посудное полотенце и скрылся в ванной. Степан переглянулся с Герой и с завистью произнёс:
- Надо же… Целка…
(с) Злобный
