- Это кто у тебя нарисован?
- Медведь.
- Медведь?
- Медведь.
- А почему у него что-то на лбу навязано? Он ранен?
- Это не навязано, это – повязка такая специальная.
- Значит, он все-таки раненый, да?
- Нет, не раненый, это специальная такая самурайская повязка.
- Это как?
- Ну, он не простой медведь.
- Не простой? А какой? Сложный, да?
- Тьфу... Он не сложный, он простой... Тьфу! В смысле, он – медведь, но не просто медведь, а самурай.
- Что-то мне никогда такого не попадалось...
- Ну, еще бы! Медведи-самураи очень редки.
- Поэтому о них почти никто не знает, да?
- Да, именно так.
- А почему он так странно идет?
- Он не идет, он сидит.
- А у него как-то ноги странно расположены...
- Ничего не странно, это у него просто растяжка хорошая.
- Растяжка? Он что, минёр?
- Это в смысле?!
- Ну, в кино показывали, что "растяжка" – это когда мина установлена, а от нее веревочки разные. Она на них, кажется, висит.
- А... Нет, он не минёр. Хотя...
- Был?
- Пробовал.
- И что? Понравилось?
- Нет, не очень.
- А почему?
- Уши закладывает при взрывах. И грязи много.
- Грязи?
- Ага. До ужаса. Особенно если что-то большое взрывать.
- А "большое" – это как?
- Ну, ОЧЕНЬ большое.
- Очень-очень-очень?
- Даже еще больше. Раза в два.
- Ого...
- Вот тебе и "ого". Ка-ак рванет!..
- И?..
- И все. В куски. А они потом падают и падают.
- Куски?
- Да.
- А если отойти?
- Не поможет. Они вокруг падают. Во все стороны.
- Но если совсем в сторону отойти, то ведь не будут?
- Это если только совсем в сторону. Но и туда долетают.
- Значит, все-таки можно?
- Вообще-то, можно, но тогда бежать надо. Быстро и далеко.
- Ну, вот! Он бы ка-ак побежал! И остался бы чистым.
- А у него не получается так бегать.
- Почему?
- Ну, ты же видишь – у него протез!
- Про что?
- Да не "про что"! Протез у него! Про-тез!
- А это как?
- Ну, вместо ноги – деревяшка.
- Ой...
- Вот тебе и "ой". Не может он быстро бегать.
- Ой, как ему не повезло...
- Еще бы! Когда он слона взорвал, все на него и посыпалось – и слон, и все, что рядом было.
- Слона?! А зачем слона?
- Это он на экзамене.
- На каком?
- Ну, когда экзамен сдавал. По взрывам. Вот на нем.
- Он слона взрывал? А почему?
- Задание такое было. На экзамене.
- А почему слона?
- Ох... Ну потому, что слон – большой. Очень. А это – экзамен!
- А на экзамене надо было обязательно слона взрывать?
- Нет, не обязательно. Надо было взорвать что-то большое. Ему достался слон.
- А другим?
- Что другим?
- Ну, ему – слон. А другим что досталось?
- Ну, кому что.
- А что, например?
- Сейчас трудно уже сказать, но кому-то – склад.
- Склад? А с чем?
- Что "с чем"?
- Ну, склад. На складе ведь что-то складируют, да?
- Вообще-то, да... Но на этом ничего не было.
- Это почему?!
- Ну я же сказал: потому, что склад собирались взорвать! Разве непонятно?!
- Теперь понятно... Но зачем его строили, если стали взрывать?
- Ох... Потому, что строили его тоже на экзамене, вот!
- На том же экзамене, да?
- Нет, на другом. Его строили на экзамене по стройке.
- А кто?
- Тоже медведи-самураи. Но строители. У них тоже экзамены в тот день были. Им надо было склад построить.
- А зачем же его тогда надо было взрывать?..
- Ну... Ну, командование решило совместить два экзамена, чтобы лишних хлопот не было, вот почему. Одни построят, другие – взорвут.
- А строителям не обидно было?
- Обидно, конечно. Поэтому они склад очень прочным построили. Специально. Назло.
- Назло кому?
- Медведям-минерам, разумеется.
- А те его все-таки взорвали?
- Нет, не получилось. Они думали, что это простой склад, и взяли мало взрывчатки. Как на обычный.
- И что?
- И ничего, склад не взорвался. Только штукатурка осыпалась.
- И что им было?
- Кому "им"?
- Ну, этим минерам?
- А... А ничего не было, экзамен не засчитали, послали снова учиться. Хорошо, что это только экзамен был, а то бы им плохо всем пришлось.
- Ух, ты...
- Вот тебе и "ух, ты". Это же медведи-самураи! У них, знаешь, какие порядки суровые?
- Нет, не знаю.
- Ну, и хорошо, что не знаешь. Узнал бы, не обрадовался.
- А слон?..
- Что "слон"?
- Ты говорил, что этому медведю слона взорвать надо было.
- А... Ну, да.
- И взорвал?
- Вдребезги.
- Ой...
- Ага. Так бабахнуло...
- А почему все-таки именно слона?..
- Потому, что слон – большой! Я же уже говорил!
- Но почему именно слон?..
- Потому, что это был эк-за-мен! Понимаешь? А на экзамене всегда дают самое трудное.
- А слона взорвать трудно?
- Очень.
- А почему?
- Он же большой и все время меняет дислокацию.
- Чего он делает?
- Ну, двигается то есть. Ходит.
- Все время?
- Постоянно. Как заведенный.
- Надо же...
- Еще бы! Это тебе не склад, который все время на одном месте.
- Ну, да... У склада и ногов нет.
- И вообще, слоны очень умные, да. И еще они чуют. Хобот какой у слонов, помнишь?
- Помню... Это он им чует?
- Разумеется. Слоны очень чувствительные животные. Особенно те, с хоботом которые.
- А что он им чует?
- А все. Хоботом по земле ведет, и все чует – где что под землей есть.
- И мины?
- Мины в особенности. У них, у слонов, на мины аллергия.
- Чего у них?
- Ал-лер-ги-я.
- А что это?
- Они чихать начинают, когда мину учуют. А если мин много, слон начинает чихать без перерыва.
- Так всю дорогу и чихает?
- Ага. А если еще и долго чихает, то у него еще и характер портится.
- Это как?
- Ну, слон злиться начинает. Тебе вот понравилось бы чихать без перерыва полчаса?
- Не знаю... Наверное, нет.
- Вот и слону не нравится. Кстати, именно поэтому их и не стали использовать для поиска мин.
- А пробовали?
- А как же! Сколько раз... Но все впустую. Слон когда долго чихает, очень злым становится. И с ним уже опасно рядом быть.
- Вот это да... Слушай... а почему они так на мины чихают, а?
- Дело, понимаешь, в том, что медведи-самураи всегда используют для мин специальную взрывчатку, которая для слонов очень сильно пахнет.
- А они бы другую использовали!
- Другую им нельзя.
- Почему?
- У них традиция такая. А традиция для медведя-самурая – это всё!
- А почему?
- Ну, я же говорю – ТРАДИЦИЯ!
- Надо же... Ой, а если бы они другую взрывчатку использовали бы? Слоны бы тогда ее не учуяли бы?
- Конечно, нет.
- И тогда слона взорвать было бы легко?
- Да как нечего делать!
- А он бы тогда взял бы, и на экзамене другую бы взрывчатку взял!
- Ты что?! Так им нельзя! Традиция! У них с этим очень строго.
- Вот это да...
- Вот именно так. Вот именно поэтому ему слона на экзамене и дали взрывать. Потому что слона взорвать очень трудно. Теперь понимаешь?
- Понимаю... Слона жалко...
- Медведю тоже было жалко. Он от расстройства даже больше, чем нужно, взрывчатки положил, представляешь?
- Не-а...
- Ну, и не важно. В общем, много положил. Больше, чем требовалось.
- Ой... Но тогда слон ее еще быстрее почуял?
- Хм... Ну... ну, как тебе сказать?.. Не совсем.
- А почему? Ты же говорил, что у них это... ал... алле... Ну, чуют они ее.
- Чуять-то чуют, но этот медведь-самурай очень умный. Он смог сделать так, что слон не совсем почуять смог.
- А как?
- Он хитрость применил и заманил слона на склад.
- На тот, что не взорвали?
- Ну, да, на какой же еще? Можно подумать, что там одни склады кругом!
- А как он его туда заманивал?
- С большим трудом. Но ему повезло. У него неделю не было аппетита, и у него набралось много сухих пайков, что давали в столовой. И вот их-то он и положил на склад.
- А дальше?..
- Ну, слон почуял еду, и пошел на запах.
- А взрывчатка? Он ее не чуял?
- Ну, во-первых, слон был голодный – его специально не кормили, чтобы он был злым. А во-вторых, взрывчатку медведь держал при себе!
- Вот это да...
- Я же говорю, что это умный медведь!
- А дальше?
- Ну, слон пришел на склад, стал есть. А медведь тихо подкрался и положил взрывчатку знаешь куда?
- Под слона?!
- Нет! На крышу склада!
- А дальше?
- Ну, когда слон почуял, что дело не чисто – слишком много сухих пайков в одном месте – он стал принюхиваться. Но было поздно!..
- Медведь все взорвал?
- Не представляешь, до какой степени ВСЁ. Бабахнуло так, что будь здоров! Слоном засыпало все на километр вокруг. И складом тоже.
- О-го...
- А одним бивнем медведю даже по лапе попало.
- Ой, бедный... Это ему тогда ногу поломало?
- Нет. Нога у него уже была поломатой. Ему по протезу попало.
- Сломало?
- В щепки. Он же у него липовый был.
- И как же он?
- Ну, доковылял до экзаменационной комиссии.
- Так всю дорогу на одной ноге?
- А он на бивень опирался, которым ему протез сломало.
- А ему засчитали, что он слона взорвал?
- Не совсем...
- Это почему?
- Ну, там оказалось, что вторым бивнем почти всю комиссию прибило, во как...
- И что?
- Ему предложили обратно в военно-морской самурайский флот вернуться.
- А он до этого матросом был?
- Был. Но недолго. Как раз перед тем, как в минеры попал.
- А он уже тогда был с одной ногой?
- Да, конечно. Именно поэтому его на флот и взяли.
- Почему? На кораблях же эта... скачка постоянная. От волн. А он на одной ноге...
- Но протез-то у него помнишь какой?
- Ну, деревянный.
- Вот именно! Деревянный. Поэтому и плавучесть повышенная.
- А, понятно. Но как он по палубе ходил, когда качает все время?
- А там для него дырок везде специально насверлили, куда он протез вставлял, чтобы не падать. Даже пару на стенке.
- Помогло?
- Не очень. Во время сильной качки он часто протезом в этих дырках застревал и не мог быстро выполнять команды.
- И как же он?
- Переживал страшно. Все бегут приказ выполнять, а у него не получается.
- И тогда его отправили к минерам?
- Не сразу. Сначала думали, что а вдруг получится?
- Не получилось?
- Ни разу. Оказалось, что он еще и креветок не любит.
- А должен был?
- Вообще-то, нет. Но в морском походе креветки – основная еда медведей-самураев. А он их не ел. А если ел – ему было плохо.
- А потерпеть не мог?
- Не получалось. Его от креветок тошнило. Особенно от “королевских”. А от “тигровых” – он страшно чесался.
- Страшно?
- Очень. С ревом. И еще при этом ругался. В общем, остальная команда долго такого не выдержала. Особенно после случая с капитаном.
- А что у них произошло?
- Капитан корабля, где он служил, однажды шел осматривать трюм. Но в это время разыгрался шторм.
- Морской?
- Самый что ни на есть! И всем было приказано спуститься с палубы.
- А он снова не успел?
- В этот раз успел. Ну, почти. Он предпоследним шел.
- А кто был последним?
- Капитан.
- Разве это плохо?
- В общем-то, замечательно, да. Но медведь снова застрял протезом в дырке на палубе.
- Ой... И что?
- Ну... ну, капитан и не успел войти. Там волна накатила, и все, привет.
- Кому привет?
- Капитану. Его через неделю на соседнем острове нашли. Его туда волнами донесло.
- Ух, ты... А как же они без капитана были?
- Да никак. Развернулись, медведя из дырки в палубе выковыряли, когда шторм кончился, да обратно пошли.
- У... И его после этого послали в минеры?
- Ну, да. Капитан сначала хотел его в морские минеры направить, но с его протезом нырять и мины устанавливать было очень неудобно – он все время протезом наверх всплывал.
- А... а что у него все-таки с ногой-то произошло?
- Я же говорил – он протезом в палубе застрял.
- Нет-нет, это я тоже помню. А с самого-самого начала?
- А! Ты про это? Ну, это он с лошади неудачно упал.
- А он и кавалеристом был?!
- Нет, вот кавалеристом он не был. Он просто на лошади учился ездить.
- А для чего?
- Ну как “для чего”? Он же – медведь-самурай, не забывай! Им положено.
- Что положено?
- Ну, они должны не только пешком уметь быстро бегать, но и на лошади ездить!
- А зачем?
- Ну, я же говорил! У них такие богатые самурайские традиции! Они вообще много чего должны уметь.
- И на лошади?
- И на лошади. Вот он тоже учился.
- Получалось?
- Очень хорошо. Только он тяжелый был.
- И лошадь упала?
- Вообще-то, скорее он упал. Когда учился на скаку из лука стрелять.
- Он из лука стрелять умел?
- Считался одним из лучших, между прочим. Но вот не повезло.
- А что же случилось?
- Как раз накануне, как ему стрелять, по соседству на поле травили кротов.
- Кротов?
- Ну, да. Знаешь, что это такое?
- Это такие зверьки, что под землей живут?
- Именно. И все время роют.
- А зачем их травили, если они под землей?
- Так они все перерывали и перерывали. И даже перерыли очень важный электрический провод, по которому связь шла.
- А... Понятно.
- Ну, вот, их на том поле связисты потравили-потравили, кроты на соседнее поле поползли. И тоже его изрыли в момент. Только никто еще не успел узнать.
- И что случилось?
- То и случилось. На этом поле в тот день учились скакать на лошадях и стрелять из лука. А этому медведю выпала очередь первым скакать.
- На него кроты набросились, да?
- Если бы! От кротов бы он отбился – не впервой. Кроты все изрыли, и лошадь попала ногой в дырку от крота.
- Какой кошмар... А медведь?
- А он как раз в этот момент из лука стрелял. Причем сразу с двух лап.
- А как он сумел?
- Он тетиву зубами держал, и стрелял сразу из двух луков.
- А как же он держался?
- А его за лошадь на всякий случай привязали. Чтобы от тряски не сполз.
- Но он упал, когда лошадь упала?!
- Еще как. Когда лошадь в дырку попала, он как раз из луков стрелял, и не видел, что там на земле. И сверзился на всем скаку.
- Ой, бедный...
- Вообще-то, тренерам больше не повезло – он в них угодил. Из лука. Случайно конечно.
- Как это?
- Ну, он-то метился в мишень, а когда грохнулся – то куда попал, туда попал. Оказалось, что в тренеров. Ну, и с ногой неприятности.
- А ему не могли помочь?
- Конечно, могли. Но все побежали смотреть, что там с тренерами. А про него забыли.
- А он бы позвал!
- У медведей-самураев так не принято. Он сам в госпиталь пошел.
- Без ноги?! А на лошади нельзя было доехать?
- Лошадь к тому времени кроты под землю уволокли и загрызли.
- А ты говорил, что их отравили.
- Всех не смогли. А те, что остались, совсем озверели. Медведь еле от них мечом отбился.
- Какой кошмар...
- Это поле потом вообще огородили, чтобы никто туда не ходил. Из-за кротов.
- А нога?
- А что нога?
- Ну, он же в госпиталь дошел?
- Да-да, дошел. Но только хороший хирург-самурай в отпуске был.
- А кто был вместо?
- Какой-то барсук. Он тоже неплохой врач был, но по барсукам. А тут – целый медведь. Вот и не рассчитал.
- И что?
- И все. Вот так медведь и остался без лапы.
- Жуть какая...
- И не говори.
- А что он потом стал делать?
- Как что? Протез, ясное дело.
- Нет! Потом, после протеза!
- Ну, я же только что рассказывал! После этого его послали в самурайский военно-морской...
- Нет, совсем-совсем потом! Ну, после флота, минеров...
- А, ты про это?
- Ну, да.
- О! Его послали в разведчики.
- И что?
- Скажу только, что после этого все стали называть его "Медведь-призрак".
- А почему?
- Потому, что он наводил ужас на врагов и ступор на друзей.
- А "ступор" - это что?
- Ступор - это почти тот же ужас. Но не такой страшный.
- Но тоже страшный?
- Очень.
- А зачем же он так с друзьями?
- Профессия у него была такая. Он бы и рад по-другому, но...
- Традиции, да?
- Именно.
- А как он это делал? Ну, ступор наводил как? И ужас - тоже...
- Хм... "Как наводил..." Знаешь, на ночь тебе про это лучше не рассказывать.
- Почему?
- Поверь, не стоит. Лучше в следующий раз. И днем...
