В 1986 году, в июле месяце, меня ребенка 11 лет отправили первый раз одного на море. Ну понятно, что не совсем уж так и одного, а с целой шоблой совершенно не знакомых детей, страдающих болезнями различной степени тяжести, и противных теток, среди которых нашлись аж две знакомые маминых знакомых. Нет, меня отправили вовсе не в пионерский лагерь – меня отправили подлечиться в детский санаторий «Смена», ростовского горздравотдела. Я собственно был не очень болезненным ребенком, хотя ангинами я любил болеть, но в целом мой анамнез не позволял мне претендовать на попадание в столь элитное учреждение на общих основаниях, да тем более летом. Ну не хотелось моим родителям меня отправлять в простой пионерский лагерь, где занимались муштрой потомства Ростсельмашевского пролетариата, где заставляли ходить строем, вставать по горну и участвовать в пионерской самодеятельности – ну согласитесь, чему там могут научить ребенка из интеллигентной семьи, в которой за ужином принято не в телевизор пялится, а слушать «Голос Америки» и ВВС сквозь треск помех? А в этом санатории почти никакого патриотического воспитания, там даже галстук не надо носить каждый день, только пилотку на пизду похожую от солнца, там над детьми не издеваются, а любят и жалеют, потому что дети болезные… Да и потом, туда было трудно попасть, а потому, как считалось, туда попадали только дети из хороших семей… Любили меня родители очень (да собственно и по сей день любят), в общем дали кому-то взятку и мне тут же выдали направление на лечение с диагнозом хронический тонзелит… И совсем скоро, я уже сидел у окошка в вонючем плацкартном вагоне, поезда Ростов –Адлер. Проезжая по мосту через реку Дон, видел как родной город удаляется, оставаясь на высоком правом берегу, напевал про себя трагическую песню «Прощай любимы город, ты с детства мне так дорог…» (и не важно что она совсем про другой город) и горько плакал – я ехал к Черному морю…
Однако по прибытию, тяжело больных детей я практически не выявил: так только парочку с диагнозом олигофрения, да еще трёху, что приехали грязями лечить конечности – остальные, преимущественно как и я, страдали хроническим тонзелитом. Галстук и правда носить не надо было, из динамиков около столовой значительно чаще можно было услышать «Йо ма хо, йо ма сол», чем «Сигнальщиков горнистов», а главное наша воспитательница Римма Рамазановна, колоритная адыгейка с большой родинкой висячей практически на срамной губе, не заставляла нас спать в тихий час. Не хочешь не спи –хочешь читай, хочешь пиши письма родителям… да хоть медитируй. Если честно, про медитации она конечно не говорила, но вовсе не потому что тогда это поветрие было еще не в моде, а просто она очень плохо говорила по-русски и знала мало слов. Короче незыблемым условием было соблюдение тишины, в противном случае она грозилась отвести к главному врачу, чтоб тот прописал свечи в жопу для поднятия аппетита. Мы боялись и «медитировали» всей палатой! А научил нас «медитировать» милый мальчик Слава Реусов. Он был из очень хорошей интеллигентной семьи - папа у него был директором книжного магазина. Я знаете ли уже тогда тянулся к прекрасному, и знал по репродукциям кто такой Рембрандт, а у него были такие пухлые, совершенно белые девчачьи ляжки, которые просто не могли на меня не произвести впечатления. Но самое главное, он уже был раньше во всяких лагерях-санаториях и знал много неизвестных мне слов, фраз, да и просто сермяжных истин. В общем, он мне понравился и мы подружились - и не важно что нам было суждено быть друзьями всего месяц.
В один, прям как сейчас помню, дождливый и страшно тоскливый тихий час, Слава нам шепотом рассказал, что в прошлом году, когда он был в пионерлагере, его научили ебаться. Он, правда сам не пробовал, но абсолютно точно знает, как это делают, и что самое главное, он знает как можно самостоятельно потренироваться, что б потом, когда вырастешь, не ударить в грязь лицом в ответственный момент. И он нам все рассказал! Ну все что знал, что называется от А до Я! После рассказа ни кого не вырвало, но трое наших соседей по палате чего-то застремались, сказали, что типа всё это глупости, да и потом вдруг если кто увидит… короче зассали, как позорные девчонки. Во мне же взыграл энтузиазм, и мы со Славой договорились потренироваться вдвоем, раз «эти» такие сыкуны. Сказано сделано. Сразу после полдника, вооружившись ножничками, которыми обычно ногти стригут, мы отправились к ближайшей пальме и аккуратненько настригли с неё полные карманы волосни (кто видел пальму обязательно поймет о какой такой волосне я говорю), а к вечеру мы разжились и клеящим карандашом, выменяв его у девчонок (реальных а не «тех») за две пластинки драгоценных грузинских жвачек. Тренироваться после отбоя мы не рискнули, уж очень боялись главного врача с его чудо свечками, да и спать хотели, если честно. В общем, отложили процедуру до завтрашнего тихого часа.
И вот настал «час икс». Рассевшись на своих кроватях, взяв в руки по фломастеру (я - синий, Слава – красный), мы принялись рисовать на своих ступнях человеческие гениталии (ну во всяком случае при некотором рассмотрении нечто похожее на них), вкладывая туда максимум своего представления об анатомии этих органов. На левой ступне каждый изобразил хуй, а на правой - пизду. Честно сказать изображения своими размерами не впечатляли, ведь ножки то были детскими – маленькими. Но не беда! Чуть выждав пока подсохнет, мы намазали ступни клеящим карандашом и пока не высохло, принялись приклеивать пальмовую волосню. Надо сказать, что это был очень ответственный этап в приготовлениях, мы очень следили дабы излишней взъерошенности не получилось случайно. Приклеив достаточное количество как на одну, так и на другую ступню, мы еще чуть-чуть подождали и приступили к самому таинству. Мы были еще достаточно гуттаперчевыми, и нам не составило никакого труда раскорячившись подобно йогам, усесться на жопе, соединить собственные ступни хуем к пизде (одну с другой), томно прикрыть глаза, приоткрыть чуть-чуть рот, и начать слегка раскачиваться взад-вперед, тихонько постанывая. Покачавшись так минут пять, Слава всем сказал, что это просто кайф, да такой, что у него, дескать, аж настоящий хуй встал, прям как у взрослого – и всем его показал, правда очень быстро и я так и не успел рассмотреть правда или нет. Те три сыкуна посмотрели на меня и я глубокомысленно кивнул, дескать в натуре КАЙФ! И тогда они попросили у нас фломастеры, клеящий карандаш и пальмовой волосни. Мы конечно же дали – ведь мы не были жадинами какими-нибудь, мы были пионерами и просто не имели права отказать товарищам. Очень скоро палата в полном составе сидела и «медитировала» - но это только на первый взгляд - на самом деле ебалась. Долго мы так сидели. Досиделись до того, что у некоторых даже ступни слегка склеились. Но Слава сказал, что это нормально – это типа из пизды смазка выделяется. Все с пониманием кивнули и продолжили процесс. Нам всем очень нравилось.
А потом, когда мы после полдника пришли на море, мы обнаружили, что наши сандалии в некоторых местах капитально приклеились к ступням - ведь помыть ноги после тихого часа ума ни у кого не хватило. Пришлось в обуви лезть в море - отмываться, за что Римма Рамазановна, колоритная адыгейка с висячей родинкой на пизде, нас лишила купания – она ведь подумала, что мы лазили в каком-то дерьме. Она ведь не знала, что на самом деле мы получали первый сексуальный опыт, и потому мы на неё не обиделись, но и правды ей не рассказали. Мы решили вообще никому не рассказывать… Чтоб не завидовали…
До отъезда в Ростов мы еще пару раз устраивали сеансы коллективной ебли… Но такого удовольствия, как в первый раз мы уже не получали. Почему не знаю. Уже по окончании смены, подъезжая к Ростову, обменявшись адресами и телефонами, мы строили планы чем займемся при встрече... Но мы так ни когда и не встретились, и даже не созвонились. Почему тоже не знаю.
А я вот думаю сейчас, спустя 20 лет, может мне розыскать Славу Реусова, у меня даже сохранился его адрес, жил где-то на Нахаловке… с телефоном правда беда, такой АТС уже давно нет… А чё встретимся, попиздим, я его обвиню во всех своих девиациях, фундамент которым закладывается именно в нежном детстве, может даже подеремся… или даже наоборот…
Даже не знаю…
(С) rostovsad
