Гриша был очень доволен своей работой. Да, платили там всего ничего, но зато можно было и не появляться там неделями, и никто ничего не говорил. Он приходил туда к полудню, брал со стола колбы и мензурки, вымазанные сине-зеленой гадостью, и промывал их в раковине. Потом, просто по привычке, кидал пучок засохшей травы в клетку лабораторного кролика, который давно уже не подавал признаков жизни и напоминал о себе исключительно вонью.
Отец Гриши работал преподавателем в ПТУ. Всегда являлся домой пьян и весел. Мать Гриши неизвестно чем занималась, но тоже регулярно приносила доход в семейную казну. Все шло по устоявшейся жизненной колее, и, в принципе, особо не о чем было бы и рассказывать, если бы не один разговор между Гришиными родителями. Как-то раз Гришиному папе взбрело в голову напугать свою жену, которая панически боялась войн и природных катаклизмов.
- Ты знаешь, Мань, завтра, по радио передавали, ужасное землетрясение будет, - буднично сообщил он жене, придя с работы и снимая обувь. Мать Гриши побледнела и сказала:
- Ешь землю, что не врешь!
Тут бы ему и улыбнуться, и сказать что он пошутил, и обнять жену… Но он снова обулся и, поигрывая желваками, побежал на улицу и вернулся в дом с полной тарелкой земли.
- Не веришь, значит?! Мужу не веришь?! – злобно уточнял он, трясущейся рукой пытаясь ухватить ложку за тонкую оловянную талию. Жена усмехнулась и села за стол, приглашая его взглядом к тому же. Гришин папа подхватил, наконец, ложку и тут же набрал в нее хорошую порцию земли.
- Пап, не надо, - хрипло выдохнул Гриша, но в его сторону даже никто не глянул.
- Ну? – торопила мужа супруга.
- Сейчас, сейчас, - отмахнулся Гришин папа, придирчиво разглядывая землю в ложке и выкидывая из нее камушки.
- Ладно, я пошла – сериал еще пропущу тут с тобой…
- Стой! – крикнул он и погрузил столовый прибор в рот. Потом Гришин папа долго и сосредоточенно жевал, глядя в потолок. Встал, напился воды из-под крана и неожиданно продолжил свою трапезу.
- Коль, ну все! Я тебе верю! – кричала его жена, дергая его за руку, но он продолжал безучастно поглощать землю, пока Гриша не догадался спихнуть тарелку на пол…
С тех пор отец стал совсем плох. Он называл себя вольным каменщиком и наотрез отказывался идти на работу. Пришлось сыну искать новую работу, хорошо оплачиваемую. Купив газету с перечнем вакансий, Гриша нашел объявление, где говорилось, что опыт работы не требуется, а зарплата, тем не менее, высокая.
На собеседовании высокий шатен, овал лица которого походил на редьку хвостиком вниз, долго говорил с Гришей, глядя в его доверчивые глаза. «Работать буду на себя. Зарабатывать буду много. Быстро вырасту в карьере», - осело в Гришиной голове, и он согласился.
Новая работа навевала на него скуку; в голове постоянно был какой-то туман, требовалось около минуты, чтобы ответить на какой-нибудь простой вопрос клиента. Было непривычно и стыдно предлагать людям такой интимный товар. Он механично набирал номер телефона из списка потенциальных клиентов и отрешенно спрашивал:
- Гандоны, затычки нужны? Нет, да? Ну ладно…
Потом делал пометки: «уже закупили; хотят другие гандоны; хотят дешевле; послали на хуй; закрылись…». Через неделю была уже пройдена половина клиентской базы, а товар продать удалось только два раза: 15 презервативов он отвез на дачу какому-то чиновнику, проехав через весь город и жутко устав, да еще высохшей вдове завез большую пачку прокладок, которую та долго вертела в руках, выискивая какой-либо изъян. Не обнаружив оного, заметно расстроилась и заплатила только половину, велев приехать «завтра» за оставшейся суммой…
Он тоскливо наблюдал за секундной стрелкой настенных часов, поминутно бегал курить и постоянно пил халявный кофе. Работа откровенно не ладилась. Ему казалось, что клиенты с брезгливой жалостью выслушивают его «коммерческие предложения», словно они сами не занимались потом розничной продажей тех же резинок и прокладок. Пробовал работать над имиджем – старый свитер полетел в пыльный угол его комнаты, вместо него была вытащена из недр забитого тряпьем шкафа видавшая виды тройка. Пробовал чаще улыбаться, но улыбка, когда он предлагал свой товар, выходила у него то похабной, то жалкой, то наглой…
К концу первого месяца работы стали сгущаться тучи – начальник отдела разговаривал с ним сухо, сотрудники стали подкалывать. Сдаваться он не собирался. Порылся в интернете и нашел тренинг «по эффективному общению с клиентами». Молодой парень, который вел этот тренинг, сразу подозвал его к себе и сказал:
- Представьте, что я клиент. Теперь продайте мне свой товар.
Полсотни пар глаз и ушей с интересом следили за происходящим.
- Гандоны… затычки… - промычал он растерянно, чувствуя пощипывание в носу и с ужасом понимая, что вот-вот заплачет.
- Как все запущенно, - заметил молокосос, гнусно усмехнувшись.
- Идиии нннааа хуй, - действительно заплакав, промычал Гриша и ушел.
- Сколько гандонов Вы продали за месяц? – не поздоровавшись, спросил директор фирмы.
- Около двадцати, - с дрожью в голосе ответил Гриша.
- А затычек сколько? – продолжал допрос маленький лысый человечек, которого почему-то насмешил Гришин ответ.
- Одну большую пачку, - поняв, куда клонит директор, и покраснев, ответил Гриша.
- А сколько в следующем месяце планируете продать?
- Так ведь еще этот не кончился.
- Пешкин! – подозвал директор одного из сотрудников.
- Да, Модест Абрамович, - с улыбкой подскочил слащавый молодой человек, рисуясь массивными золотыми часами на запястье.
- Сколько Вы, Пешкин, продали гандонов на этой неделе?
- 3527, - бойко выпалил паренек.
- Подождите, подождите, - запротестовал Гриша, - Вы же знаете прекрасно, что у него штук пять таких крупных клиентов, о которых другим только мечтать.
- Ну так искали бы и себе таких, а не работали бы с устаревшей базой.
- Да ну, Ваши всех жирных клиентов уже давно раздеребанили между собой, - махнул рукой Гриша.
- Раз так, тогда подумайте – нужны ли Вы нам?
- Нужен! – вдруг отчеканил Гриша, подумав.
- Ну, дерзайте, два дня до конца месяца у Вас еще есть…
Крупный детина в кожаной куртке вывалился из ночного клуба, поливая блевотиной густые заросли волчьей ягоды. Из мрака появилась Гришина фигура.
- Слышь, братан, презики нужны? – дружелюбно осведомился Гриша.
- Чего?.. А?.. Тьфу бля… - пробормотал бугай в перерывах между выходами рвотных масс.
- Ну, телок снимать будешь же? А я гандоны продаю. Будешь брать? Цены дилерские.
- Ну дай… два.
- Вот. А еще затычки есть, - сообщил Гриша, принимая мелочь из влажной руки парня.
- А на хуй они мне? – удивился бугай.
- Ну, телке своей постоянной подаришь, ей приятно будет. Моя вообще пиздец как довольна была.
- Да? Ну хуй с тобой, дай парочку.
- Я извиняюсь, но затычки только пачками идут…
Детина, прислонившись к дереву, отчетливо храпел. Осмотревшись по сторонам, Гриша осторожно обшарил его карманы и вытащил портмоне. Оставив незнакомцу денег на такси и маленькую упаковку прокладок, он положил плотную пачку хрустящих зеленых банкнот во внутренний карман своего пиджака.
Подрагивая от ночной прохлады, Гриша поймал такси и поехал к другому ночному клубу.
- Домой едешь? – спросил скучавший водитель.
- Да нет, какое там. Работать надо, - бодро ответил Гриша.
- Да поздно ведь! Или ты в ночную смену?
- У меня ненормированный рабочий день. На себя ведь работаю, - впервые с гордостью стал рассказывать о своей работе Гриша.
- А чем занимаешься?
- Торгую. Презервативы, гигиенические прокладки. Цены такие, что все просто влет уходит! – чувствуя необычайный эмоциональный подъем, объяснял Гриша.
- Серьезно? А мне пару штук продашь? – с завистью спросил таксист.
- А чего ж хорошему человеку не продать? – улыбнулся Гриша.
Домой Гриша попал, когда уже светало. Отец сидел на кухне в полумраке и грыз кусок кирпича, пуская красноватую слюну на стол; мать где-то пропадала. Гриша пересчитал выручку и выкинул излишки товара в помойное ведро, отметив в блокноте, сколько еще товара надо будет зачесть, как проданный. Выходил довольно неплохой объем. «Не забыть бы еще баксы утром в обменник отнести», - зевая, подумал Гриша.
- Неплохо! Очень неплохо! – директор по-товарищески потряс Гришу за плечо – Я же говорил: главное старайтесь, и все выйдет!
Гриша светился счастьем, как начищенная к параду медаль. – Ладно, я поехал еще клиентов искать, Модест Абрамович.
- Давайте, давайте, Григорий!
«Просто гений продаж какой-то», - донесся до Гриши удалявшийся голос довольного директора.
Перед выходом он заметил ненавидящий взгляд Пешкина – его директор ни разу не тряс за плечо. Да и по имени директор никогда Пешкина не называл…
«Надо уметь защитить себя в случае чего», - думал Гриша, обматывая небольшой кусок железной арматуры изолентой, - «деньги-то при мне не малые бывают».
Улица была словно вылизана солнечными лучами, по стенам домов прыгали солнечные блики. «Дождик был ночью, видимо», - с умиротворением подумал Гриша, чувствуя себя теперь незаменимой частью скрипучего людского механизма, приводящего город в движение.
- Открытки, молодой человек, - вдруг увидел он перед собой измученную женщину лет сорока, которая протягивала ему веер из нескольких открыток, - На Восьмое марта, на Новый год, на 23 февраля. Самые низкие цены, большой выбор.
- Прекрасно. Дайте мне десять разных. Спасибо.
Женщина торопливо выбрала десять разных открыток и, счастливая и помолодевшая, унеслась за другим прохожим…
В подземном переходе сильно воняло мочой, и поэтому большинство пешеходов перебиралось на другую сторону дороги по верху, на свой страх и риск. Холеная молодая девушка, неизвестно как оказавшаяся в этом смрадном подземелье, постукивая каблучками стильных сапожек, презрительно оглядела Гришу и взяла еще чуть в сторону от него, поближе к изрисованной свастикой стене, чтобы дать ему понять, насколько он убог в ее глазах. Гришина рука сама ухватилась за прядь светлых волос и рванула ее хозяйку на бетон.
- Гони все бабки, кошелка, - страшно выпучивая глаза и скаля зубы, процедил он.
Продав в бильярдной три презерватива прыщавому студенту с тонкой шеей, который, очевидно, хотел этой покупкой что-то доказать своим более привлекательным товарищам, Гриша зашел в туалет. Все кабинки были открыты и в одной из них, у которой дверцы не было вовсе, справлял малую нужду невысокий лысый мужчина. Из заднего кармана его брюк приветливо подмигивал никелированной кнопкой пухлый кошелек. Перед глазами Гриши встала картина того, как директор под завистливые взгляды сотрудников берет его под локоть и уводит к себе в кабинет, где просит стать его замом. Гриша трижды опустил кусок арматуры на голову незнакомца, каждый раз усиливая удар, словно заколачивал гвоздь. Незнакомец при каждом ударе тревожно охал и хрустел костями черепа. Вытащив кошелек, он зачем-то перевернул человека на спину, на всякий случай, держа свое оружие наготове.
- Ты? – удивленно прошептал окровавленный Модест Абрамович.
- Спасибо Вам за все, - прошептал Гриша с теплом в голосе и прервал его страдания.
- Меня нельзя в милицию, - говорил Гриша двум крепким охранникам, скрутившим ему руки, - Я – гений продаж…
Giggs
