Телефон молчал. Телефоны на самом деле всегда молчат, они разговаривать вообще не умеют, что бы там не про них не рассказывали разно-всякие писатели с поэтами, которых вообще всех давно пора расстрелять. В общем, чтобы не кривить душой, не грешить против истины, словом, не врать, скажем так: телефон не звонил. Рядом с телефоном сидела девушка и нервно грызла ноготь на мизинце. Именно на мизинце потому, что на безымянном пальце грызть было уже нечего, а больше двух ногтей за вечер она себе испортить не позволяла принципиально.
Телефон молчал. Молчал давно и без всякого выражения на своем черном кнопочном лице. Словно ему было глубоко наплевать на то, что он давно должен бы затрезвонить. Девушка уже пять раз проверила громкость звонка, протерла трубку от пыли и подула в динамик. Ничего не изменилось. Она взяла последнюю салфетку в доме и стала протирать телефон в шестой раз, словно надеясь его умаслить этими нехитрыми, но не лишенными эротизма движениями. Реакции, конечно, не последовало. Девушка со вздохом выкинула мятую салфетку в форточку и закурила.
Телефон молчал. Девушка втягивала в легкие дым из сигареты с угольным фильтром, теребила свободной рукой подол и думала о плохом. Думала о том, что могло произойти там, на другом конце города с тем, чей голос ей хотелось услышать. Вдруг он заболел, лежит с температурой в бреду и не может подняться. Вдруг его остановили на улице окриком «слышь», и сейчас он бессмысленно валятся с пробитой головой под брошенной на зимовку у дороги машиной. Вдруг его сбил дорогой автомобиль с наглым водителем, презирающий правила дорожного движения. Вдруг. Вдруг. Вдруг.
Телефон молчал. Возможно, тот, на другом конце города уже послал своего маленького Алло в телефонную трубку, но тот заблудился где-то в длинных проводах и не может добежать до аппарата девушки. Под этим городом столько проводов, что там можно блуждать до скончания дней. Алло пропадают там постоянно, и их даже никто не ищет, не составляет сводки, не приглашает экстрасенсов, чтобы узнать их судьбу по фотографиям. Кого, в самом деле, волнует судьба маленького существа, появившегося на свет по воле чьего-то нетерпеливо шепчущего голоса?!
Телефон молчал. Сигареты заканчивались. Сумерки переплавились в ночь. Из форточки в комнату неслись последние звуки этого дня. Пришло время закатывать глаза, заламывать руки и драть волосы. Больше ничего не оставалось. На улице взвизгнули тормоза такси – таксисты умеют так по-особенному визжать тормозами, ни за что не спутаешь с частным автомобилем. Лязгнула входная дверь подъезда, загудел лифт. Дверной звонок захлебнулся от нетерпеливого давления пальца. Дверь не стала скрипеть, потому что недавно приходил слесарь. Он вошел. Алло.
Телефон молчал. Привет. Я не мог дозвониться. Я волновался... Решил приехать. Как ты? А что с телефоном?! Они подняли трубку и прислушались. Никаких гудков. Только треск и шипение как на сковородке со шкварками. Наверное, что-то случилось на станции. Черт знает что творится. Ну и ладно. Хорошо, что приехал. Так даже лучше, гораздо лучше. Свет пришлось выключить, потому что он всегда стеснялся. Но это неважно, свет – это ерунда, когда можно ориентироваться по чужому дыханию и шипению неположенной на рычаг телефонной трубки
Телефон молчал. Ну и слава богу. Давно пора было увидеться. Сколько можно уже было говорить в трубки всякие глупости. Шипящему телефону стоит сказать только спасибо. А молчал и шипел он потому, что ответственного за подстанцию выгнала из дома жена. Он в приступе гнева оборвал все провода. Завтра будет чинить... Вот так каждый мудак может стать однажды вершителем судеб. Правда, он этого не заметит, потому что пьяный и вообще спит давно у трубы теплотрассы, закутавшись в казенный ватник и подсунув кулак под колючую щеку.
(c) susel-times
