Однажды молодой наставник школы пьяного танца Алко-сан шёл к себе на работу, размышляя на тему конечности бесконечного и иллюзорности зримого, так как казавшееся вчера бесконечным саке к утру закончилось, а иллюзорность зримого никаких доказательств не требовала.
Размышляя таким образом, Алко-сан шёл по улице прямо сквозь прохожих, не испытывая ни малейшего сопротивления, что только подтверждало его выводы относительно нереальности окружающего мира, как вдруг больно ударился головой о некий твёрдый предмет.
Оказалось, что, пропустив поворот к своему офису, он, задумавшись, проверил на призрачность толстую железную дверь с висевшей на ней табличкой "Сауна. Массаж. Фитнес-клуб Дзен".
- У! - сказал Алко-сан - и поднял вверх большой палец.
Так он понял, что всё в мире иллюзорно - кроме дзен - и обрёл просветление.
***
Как-то раз Алко-сан пришёл в гости к своему другу - известному проповеднику пути зелёного астрала Ё-Хан-сану.
Философы мирно сидели в комнате для чайных церемоний и, потягивая плодовое вино "три топора", любовались видами Фудзи, коими были расписаны стены комнат Ё-Хана.
Алко-сан цитировал бесмертные хокку великого Мацуо Басё и рассуждал о лаконичности излагаемых в них мыслей.
Ё-Хан соглашался, что не всем дано в нескольких строках выразить всю глубину философии истинного дзена, однако, говорил, что обладая должной степенью просветлённой маны, можно ещё более кратко выразить свои мысли.
Алко-сан с ним не соглашался, приводя в пример краткий призыв великого Мацуо Басё к гейшам не уронить "ни одной росинки", когда они делают ему минет.
В этот момент, привлечённая спором гуру, в комнату зашла жена Ё-Хан-сана с целью выяснить причину философских разногласий её мужа и, по возможности, способствовать развитию аскетизма супруга и его собеседника путём изъятия бутылки с божественным нектаром.
Ё-Хан показал жене указательный палец и кратко сказал "на хуй", после чего просветлённая жена спешно покинула помещение.
- У - сказал Алко-сан - и поднял вверх большой палец.
Так он понял истину, что путь к дзэн не стоит засорять словами, однако, стоит прокладывать его делом, и философы тут же принялись за дело, разлив по чашкам плодовое вино.
***
Однажды к Ё-Хан-сану на улице подошли два монаха из секты бессребреников уличного шаолиня с целью просветить аскета зелёного пути на предмет истинной ценности здоровья по сравнению с низменным тленом материальных благ.
- У! – сказал первый монах с ликом обезьяноподобного бога Хануману – и показал Ё-Хану кулак.
- Угу – сказал второй монах, подобный слоноликому Ганеши – и показал ещё один кулак, символизирующий крайний аскетизм адептов секты в плане дзеновских изречений, что – как было сказано выше – есть несомненное благо.
К счастью, в этот момент мимо проходил просветлённый учитель Во Ван с двумя учениками. Увидев, что монахи собираются совершить над Ё-Ханом обряд принудительной сепукки, Во Ван прочитал священную мантру «банзай» и, выхватив увесистый кирпич из ограды расположенного неподалёку сада камней, вместе со своими учениками вступил в философский диспут касаемо основного вопроса дзена “чьё кунфу лучше”.
В результате короткой беседы с Во Ваном и его учениками, монахи-аскеты приняли единственно верное решение, описанное в главе «об устранении негативных воздействий эманаций Ци на объект путём устранения самого объекта» учения Фэн Шуй – и бросились наутёк.
- У! – сказал счастливый Ё-Хан – и погрозил им вслед кулаком.
- Угу – сказал мудрый Во Ван – и, в компании с Ё Ханом, постигшим премудрость победы силы количества над мерой качества, отправился пить сакэ.
***
Как-то раз после обильных возлияний, Во Ван шёл домой, постоянно поскальзываясь и падая.
- Что же это такое? – удивился Во Ван, больно упав в очередной раз и вывихнув руку.
Шедший мимо участливый самурай поинтересовался у беспомощного гуру - отчего Во Вана так возлюбили духи земли, на что начавший подниматься сэнсэй ответствовал священной мантрой посыла прохожего на хуй.
Тогда самурай приложил стоящего на четвереньках гуру мощным ударом шотокана, и Во Ван снова оказался на тротуаре.
- У! - сказал ошеломленный Во Ван – и хотел было подняться – но не смог.
Так на Во Вана снизошло просветление о том, что правильной мантрой можно придать новых сил даже закону всемирного тяготения.
***
Однажды два убеждённых последователя философской школы кухонного просвещения – Ё-Хан и Алко-сан – шли в гости к не менее известному гуру в области ночных бдений и высших медитаций Ли Зао Ли дабы достичь просветления в вопросе о превосходстве стиля строгого хокку над низменным танку.
- Посмотри – говорил Алко-сан – какую несомненную духовную и практическую пользу оказывает самое простое хокку:
Постигши мудрость,
Не забудь потом утром
Постигнуть пиво.
- Сиё истина есть – соглашался с ним Ё Хан – но как тебе такое танку?
Обретая свободу,
Дорогою к дзэн проходя,
Мы находим похмелье.
- Безусловно, мудрость тут присутствует – не соглашался Алко-сан – однако, стиль нестрогого соответствия священной мантрической ритмике 5-7-5 не оказывает должного воздействия на “У” просвещаемого.
Их спор о высоких материях был прерван подошедшим к этому времени гуру Ли Зао Ли, который, выслушав по очереди обоих философов, примиряющее поднял вверх средний палец правой руки и мудро изрёк:
Хорош пиздеть.
Не лучше-ль выпить водки?
Горит душа уж.
– немедленно доказав тем самым, что поэзия, призывающая к действию - по дзену стоит несомненно выше поэзии, поражающей красотою форм, и изящностью слога.
***
Как-то раз учитель Пэ и его ученик Тэу совершали длительное путешествие по железной дороге. В поезде ученик читал священные мантры и предавался оконной медитации, а учитель изрекал мудрости, всячески способствуя его просветлению.
На одной из станций, во время длительной стоянки поезда, учитель и ученик зашли в кафэ-мэси, дабы, не теряя зря времени, помедитировать за кружечкой-другой пива Ичибан на симпатичных привокзальных гейш.
Усевшись рядом с изумительной красоты букетом-икебаной, ученик потянул носом и сделал недовольное лицо.
Учитель Пэ спросил у него – чем же он недоволен, на что ученик ответил, что из привокзального сортира до него доносится отнюдь не запах сакуры, что может помешать ему достичь просветления, которое, – как известно – может застать человека в любом месте и в любой позе.
Тогда, улыбнувшись, учитель нанёс ему в голову лёгкий сейкен тато тцуки и пояснил, что сделал это лишь для того, чтобы Тэу хорошенько запомнил сказанные им слова, а также момент, которому они соответствовали.
После чего купил ему пять кружек свежего дрожжевого пива, и закрыл в купе до самого Токио.
Когда же освобожденный Тэу выскочил в тамбур, словно меч-катана из ножен самурая, и убедился, что все туалеты в поезде закрыты – он воскликнул: «Горе мне! Что делать, о уважаемый Пэ-сан?».
На что учитель нанёс ему мощный сейкен гедан тцуки в область живота, после чего ученик, сдавленно сказав «У!» - а затем – уже облегчённо «О!» - постиг истину, осознав, что наличие сортира в несравненно большей степени способствует просветлению, нежели наличие икебаны.
***
Напоследок – нагло воспользовавшись предоставленной возможностью – афтар хочет пожелать всем падонкам в наступающем Новом Году:
Да пребудет с вами богатство духа, да не постигнет вас нищета тела, да возникнет даже в самой запущенной пустыне черепа – пусть крохотный – но животворный оазис разума, и да пребудет с вами кухонный дзен!
Ом ма ни пад ме хум, что в данном случае можно смело перевести на русский язык как «С наступающим Новым Годом, камрады!».
Йохан Палыч
