А уж каким ангелочком она была, когда мы только познакомились! Личико детское, глазки сияют, кожа чистая-чистая. Курточка на ней была голубенькая с меховым воротником, варежки беленькие, пушистые, шапочка с помпончиками. Ну, ангелок, да и только. Смех заливистый, колокольчиковый. Я нарадоваться на нее не мог.
Только родители ее против нашего знакомства были. Папа – серьезный мэн – торговал нефтью и прочими дарами недр земных. Мама депутатствовала от какого-то Усть-Пиздяйского округа в Госдуме. Полный шоколад.
Только я об этом не знал поначалу. Вот, думал, девочку какую чистую мне судьба подкинула. Радовался каждой минутке, проведенной с ней. Глупые подарочки дарил, мишки-зайчики, цепочки серебряные с висюльками, колечки необычные…
Секс с ней был бесподобен. Нет, конечно, чувства наши влияние имели. Но и сама по себе она была такая зажигательная. От малейшего прикосновения ее в дрожь бросало, отдавалась по полной, без остатку. Меня, выжимала до последней капельки сил, и сама в полуобморочном состоянии потом лежала и чего-то тихонько напевала. Говорит, разве? Не помню, чтобы пела. Головку свою белокурую мне на грудь уложит, и смеется смехом колокольчиковым.
Время исчезало, когда мы были вместе. И часто так бывало, она, вдруг, встрепенется, на часики свои крохотные посмотрит и засобирается. Мол, родители волноваться будут. А я даже проводить ее не всегда мог – лежал мумией бездвижной. Только глазами хлопал и сквозь глупую улыбку на прощание ей всякие ласковые глупости шептал.
А как-то она в очередной раз резко сорвалась, и забыла сумочку свою. Я, хоть сил совсем и не было, кое как натянул джинсы, накинул рубашку и за ней. Из подъезда выбежал – нет нигде моей зверушки пушистой. Куда делась? В арку забежал – тоже никого. Только джип какой-то «ровер» махина на улицу выворачивает. Глянул мельком и застыл – за рулем малышка моя. Едва ли не с пробуксовкой на трассу выскочила и, распугивая всех прочих участников движения, лупанула наискосок через три полосы в крайний левый. А я с ее сумочкой малипусенькой, в джинсах, рубашке и шлепанцах на босу ногу еще минут десять стоял. В себя приходил.
Вот после этого случая она и рассказала КТО у нее родители. Даже знакомить меня к ним водила. Но я, как уже говорил, им не пришелся. Кто они? И кто я? Журналюга продажный, писака-пустобрёх. На кой им такой зять нужен? А я и не рвался. Я, когда с их дочурой знакомство заводил, не о родительских капиталах думал. Я к ней душой не за бумажки хрустящие прикипел. Пусть дальше народ дурят и страну обирают. Мне это все по правому борту. И по левому тоже…
Зато с тех пор, как этот казус с ее родителями вскрылся. Она стала у меня иногда на ночь оставаться. Это были те еще ночки! Я все удивляться не переставал: как в такой спокойной на вид красоте, столько огня и страсти умещается? Уж вроде и сам я не промах по части вставить. Жалоб не было никогда, сплошные благодарности. Но, чувствую, уставать начал.
А тут как раз командировка в далекий городок подвернулась. Две недели без Олюшки моей, зато сил поднаберусь.
А в чужих городах, вдали от милых берегов, силы быстро прибывают. Я за эти две недели даже на «тренировку» к местным феям пару раз сбегал. Но им до нее, ой как далеко! Роботы бездушные…
А вернулся и все по новой. Страсть, изматывающие ночные марафоны. Я счастье свое каждую ночь обнимал-целовал – все перед глазами плыло, и горизонт при ходьбе качался.
Любовь.
Мы совсем семьей жить стали. Она с утра в Университет бежит на лекции. Я в редакцию плетусь на полусогнутых. Но доволен. И счастлив. Даже статейки добрые какие-то крапать начал, от редактора втык получил. Мол, совсем чутье потерял. Да, ну, и хрен с ним!
Летом собирались с девочкой моей в зарубежные страны податься. Отдохнуть вдали от Родины, телефонных звонков, компаний шумных и ее родителей. Да пришлось отложить – друг мой, Алешка, жениться надумал. Он в нашей газете спортивным обозревателем работал и на каких-то международных соревнованиях пересекся с миловидной девушкой-фотографом. Отношения свои они в долгий ящик откладывать не стали. Через три месяца после первой встречи подали заявление. Пирком, как говорится, да за свадебку.
А мы с Алешкой давно знакомы. По командировкам часто вместе разъезжали. По провинциальным борделям вместе хаживали – дело-то, житейское.
Перед свадьбой, как водится, мальчишник организовали. Хотели стриптизершу из какого-нибудь клуба выписать. Чтобы он нам из торта выпрыгнула. Да подумали, что проку в этой стриптизерше. Она одна, а нас семь человек компания мальчишей. Сговорились посетить салон с модельными фейками. Все по высшему разряду. Зам главного редактора тоже в нашей компании был, и в этих делах слыл знатоком. Сказал, есть местечко – хватит сочных тел на всех. Договорился с хозяйкой. Дом в самом центре столицы. Нас ждут.
Я, на всякий случай, Олюшке своей позвонил. Мол, как учеба? Когда дома будешь? Сказала, что мечтает обо мне. Торопится на лекцию. Пощебетали еще несколько минут, сговорились вечером встретиться в кафе, что возле редакции.
Едем.
Салон и правда оказался каким-то высокоразрядным. Убранство, как в театре: шторы тяжелые, качественные фотографии в стиле «ню» по стенам, свет приглушенный, музыка негромкая откуда-то играет. Зашли в фойе, разулись, девицы, все как на подбор, ухоженные, с толковым макияжем, в полупрозрачных халатиках, пиджачки наши приняли.
Мадам встречать вышла. Матюра. Немного в теле, но марку держит. Улыбается, приветственные речи вкрадчивым голосом говорит. Очень обходительная.
- Простите, кто у вас виновник торжества, - спрашивает.
Алеша легкий поклон отвесил. Ручку ей поцеловал, гусар, бля.
- Вы проходите в залу, там все наши девушки собрались, вам право первого выбора, - улыбается хозяйка. – А вы, господа, обождите, пожалуйста.
Ну, просто светский раут.
Потом так по одному нас в залу и приглашали. Вроде как, чтобы не толпиться и пикантность момента соблюсти.
Я пошел третьим, после Алешки и зам главного. Субординация, понимаешь…
В зале ковры, диванчик в стиле ампир, столик кривоногий и девицы. Голов, наверное, двадцать. Девицы, надо сказать, высшего разряда. И на любой вкус. Две помпушки, очень ухоженные. Черненькая и рыженькая. Были высокие, модельного типа, средние, низенькие, худышки, спортсменки, совсем юные и постарше. Длинноволосые и коротко стриженные. Эльдорадо, да и только! Мой выбор остановился на мускулистой брюнетке с короткой стрижкой. Загорелая, с крепкими ляжками, взгляд острый – очень сексуальная.
Я кивнул ей, и мы прошли в апартаменты – небольшую уютную комнатку, где стояла только большая кровать под балдахином, да несколько небольших картин висело по стенам.
Девушка оказалась очень активной в любовных утехах. Она сразу же взяла меня в оборот, видимо предугадав, что разговоры разговаривать – это не мой стиль. И не ее. Она в момент избавила меня и себя от одежек, и я не успел толком оценить происходящее, как почувствовал плотный захват ее губ на своем верном друге. В который раз я оценил преимущество коротких стрижек – ничто не скрывало прекрасного вида ее, прыгающей между моих ног, аккуратной головки. Весь процесс был доступен моему взгляду. Я видел, как слегка выворачиваются ее губы, когда она скользила ртом вверх по моему стволу. Наблюдал за игрой ее розового язычка. Удивлялся, насколько глубоко она ЕГО берет. Я наслаждался зрелищем и ощущениями. Безмятежная радость.
Опытная фея, она почувствовала близость развязки и взяла небольшой тайм-аут. Предложила рюмочку коньяку и лимон. Потом оседлала меня, насадилась влажным… и ее бедра начали завораживающий танец любви. Сперва медленно, по кругу. То в одну сторону, то в другую. Вверх, вниз, в раскачку. Она ложилась на меня своим горячим телом. Откидывалась назад, давая мне возможность ласкать ее плоский живот и упругие грудки. Постепенно взвинчивала темп. Впадая в транс, начала тихонько стонать, прикусив нижнюю губку. Быстрее. Еще быстрее. Бешеная скачка. Я вцепился в ее ягодицы и насаживал ее на себя, возил по себе, толкал, шлепал, раскачивал из стороны в сторону. Ее глаза закатились, влажный рот открылся, она одной рукой со всей силы вцепилась мне в плечо, другой хаотично ласкала свою грудь. В исступлении я перевернул ее на спину, закинул ее смуглые ноги себе на плечи и, уже почти не контролируя себя, начал исступленно пронзать ее в бешеном темпе. Из под наших тел буквально летели брызги пота и сока любви. Где-то в глубине сознания слабо мерцала мысль, как бы не поранить ее. Но нет. Она, вонзив свои ноготки в мою спину, толкала и толкала меня к себе, призывая не сбавлять темпа.
Я редко кричу в момент кульминации, но это было как раз то самое. Я израсходовал себя всего без остатка.
Минут через десять, а может более, сознание стало возвращаться ко мне. А вместе с ним и тревожное чувство состоявшейся измены. Раньше я такого за собой не замечал. Формальный секс с провинциалками не имел ничего общего с этой феерией. Мне было так хорошо, что я испытал чувство вины, за этот подарок наслаждения. Теперь бы доползти до дома и привести себя в порядок.
Мы уже все собрались в зале, а Алексея все еще не было. Негромко делились впечатлениями и благодарили гостеприимную хозяйку, держа в дрожащих руках маленькие чашечки с кофе.
Алеша появился минут через десять. Он еле дополз до кресла, в которое тяжело рухнул и застыл еще минут на пять.
- Такого со мной еще не было, - прохрипел он. – И не будет никогда.
Он обвел нас мутным взглядом.
- Спасибо, пацаны. Теперь и жениться не грех.
Все понимающе заулыбались.
На выходе я позвонил Олюшке, чувство вины не отпускало.
- Ты как? – спросил я, когда она взяла трубку. – Я скоро освобожусь.
- Я не могу сейчас говорить, - прошептала она. – Перезвони через полчасика. Ладно, милый?
Ой, и стыдно же мне стало.
- Я три раза умирал с ней, - делился впечатлениями Алексей, когда мы возвращались обратно. – Пубертатным подростком я таких коленцев не выделывал. Это не бордель, это соковыжималка какая-то.
Он откинулся на заднем сидении такси.
- Что она вытворяла со мной… Ее рот это… - он не находил слов, и я его понимал. – Я не сторонник анальных удовольствий, но в этот раз я был потрясен. Ты знаешь, она своей маленькой дырочкой владеет не хуже чем основной. А главное, сама заводится так, будто это не работа для нее, а сплошное удовольствие.
Алексей, кряхтя, полез в карман пиджака и извлек мобильный телефон.
- Она так увлеклась, что я даже украдкой снял ее на камеру.
Он нажал несколько кнопок и протянул мне свой навороченный фон.
На экране крупным планом обсасывала член моего друга моя Олюшка.
Знаешь, твой папа говорит, что я хуевый журналист. А я так не считаю…
