КАК Я ПАРТФЕЛЬ В ПУТЕШЕСТВИЕ СОБИРАЛ.
Сначала ко мне приехал Ще и мы начали пить певас. Это было вечиром. А самалет был в десять утра. А в три часа ночи мы с Ще стали в кал. А праснулся я оттово, што Ще тряс миня за плечо и кричал, што мы кажеца праебали эликтричку в дамадедово, а это значит, што мы афтаматически праебали и самалет.
“Не ссать”, - сказал я и быстро схватил руками какие-то шмотки и бросил их ф рюкзак, а через пять минут мы уже лавили тачилу. На электричку мы успели ф паследний мамент, а выпить пива не успели. Паэтому все утро я был очинь грустный. но зато патом мы зашли в дьютифри и скоро я снова стал виселый. Патом я аткрыл партфель и увидел, што взял зубную щетку случайно. В связи с этим я абрадавался и нахуячился.
КАК РУССКИЕ В САМАЛЕТЕ СНИМАЮТ МОЗГ.
А зачем стюардэссы абъявляют после взлета, што можно расстегнуть ремни безапаснасти, я ниебу. Реально бля их уже никто не может расстегнуть, патаму што фсе в тварог. А знаете, што люди сдают в багаж в аэропарту? Инастранцы сдают туда ненужные в палете вещи. Русские сдают туда мозг. Патаму што мозг им ф палете реально нахуй не нужэн. Мы с Ще и с Грибом тожэ сдали мозг в багаж. Хатя нахуячились мы уже до самалета.
КАК Я ПЕРЕСЕК ГРАНИЦУ.
А мы кагда прилетели в Египет, то надо было заполнить фсякие бумажки и сунуть это гавно усатому абаригену в будке и он тагда паставит в паспорт печать. А фсе были ф кал, паэтому на бумажки забили хуй. Зато две телки начали пиздица в очереди. Не паделили место. Адна дала второй в грудак. А вторая хватила первую за волосы. А я палез аттаскивать адну и схватил ее за сиськи. А че? Ей то похую, а мне приятно.
А патом мы с Ще случайно перепрыгнули через какую-то верефку, а это аказалась гасударственная граница. И у нас сразу арабы ф камуфляжэ атабрали паспарта. А патом нас хатели атпиздить нефтяники. Но мы сказали, што пиздить нас не палучица и они успакоились. А патом пришли пагранцы и атдали нам паспорта, патому што поняли што с нас взять нечего. Ну и мы уже культурно прашли границу, патому что сами заебались. А кагда вышли из аэропорта и сели в автобус, то вздахнули спакойно и на радостях нахуячились.
КАК ВСЕ ЗА НАС БОЯЛИСЬ НА ПЛЯЖЕ.
Мы приехали в отэль и сразу пашли купатца, патому што были чертовски пьяны. Пришли на место купания, сели на скамеечки и начали хуярить бухло. А все люди сматрели на нас и пережывали, патому што было плюс тридцать и закидываца теплым вискарем из горла на такой жаре - это ниебаца опасно для здаровья. “Зато вставляет основательнее”, - падумали мы и нахуячились.
КАК ЩЕ ЗАЖЫГАЛКУ СТРЕЛЯЛ.
В нашем отэле жыли тока русские и итальянцы, причом итальянцев было дахуя, а русских пачти не было. Как-то утром мы шли по пляжу и хателось курить. А зажигалки хуй. Ще падошол к одному парню и стрельнул огонь. Я его спрашываю:
- А ты как понял, што это русский?
- А ты на ебало его пасматри.
Я пасматрел и все понял. Тусуюца вот люди на пляже. Все веселые, жызнерадоссные, улыбчивые. Фсе што-то пиздят без умолка, эмоцыи через край. Это итальянцы. И сидит такой кабан на лежаке. Башню руками обхватил, а еблом паказывает што вчера он выжрал бак месснова вотчалова. Жалкое зрелищще. Это русский.
“А русские по утрам смешные” - падумали мы и нахуячились ромом.
КАК МЫ ИТАЛЬЯНЦЕВ ИСПУГАЛИ.
Сидели мы в баре втраем. Я, Гриб и Ще. Нажрались текилой. Это патаму што время было уже десять вечера и в такой поздний час там трезваму светить еблом сафсем не камильфо. В общем круто было. Да. Сидим, значит, а перед нами макароны три стола сдвинули и щебечут там что-то о сваем. Винчик папивают и радуюца жызни. Я гаварю:
- Парни, надо налажывать международные атношения с прецтавителями брацкой Италии.
- Какой план, - спрасил Гриб.
- Давай, кароче, я что-нибудь про Шэвченко пиздану, он же там у них играл в Милане раньше.
Я трогаю близсидящую пицца-телку за плечо, строю по вазможности трезвое выражение лица, одновременно напряжонно придумывая что бы ей пиздануть, так как английский я знаю практически очинь хуево, а итальянцкий ясный хуй не знаю вообще. Пицца-девка смотрит на меня пугливо. Я на нее. Гриб смотрит в бутылку текилы. Я панимаю, што надо сгладить напряжение и громко кричу девке в лицо - “Шевченко. Милан. Ахуенно” и еще большим пальцем паказываю ей перевод на язык жэстов слова “ахуенно”.
Девка улыбнулась и отвернулась. А сидящие рядом с ней макароны насторожились. Паходу за Интер балеют, падумал я. С этова мамента итальянцы разгаваривали друг с другом вполголоса и на нас не сматрели. Но кагда через полчаса пьяный Ще падашол к аднаму и сказал - “давай на руках бароца”, то ани не выдержали и ушли. “Испугались”, - падумали мы и нахуячились текилой.
КАК ОДНА ПАДРУГА СО МНОЙ ЕБАЦА НЕ ЗАХАТЕЛА.
Иду мимо бара. Сматрю сидит женщина. Одна. Скучает. И вся в красном. Падсел к ней. Не патому что я бык и на красное реагирую. А патому что трахаца хателось. Пазнакомились. Пашли на море в десны лупитца. Палупились. Пашли абратно в бар. Пасидели. Выпили.
- Может, - гаварю, - ко мне в номер?
- Давай, - соглашаеца.
Приходим в номер.
- Выпить есть? - спрашывает.
- Так выпить или есть? - уточняю.
- Выпить.
- Есть.
Дастал бутылку джек дэниелс и наплескал ей пару капель. Сидит, пьет. Я на ние сматрю. Типа кагда уже ебаца то будем. А она гаварит:
- Я падумала - не буду я с тобой спать.
- Почему? - интересуюсь.
- Панимаешь, романтики нету.
- Может в душ тогда пайдем?
- А это зачем?
- А там вид на унитаз ниебаца рамантичный.
Девка пасматрела на меня внимательно. В ее глазах читалось слово “ебанутый”, причем с зажатым капслоком. Пасматрела и сказала:
- Ну я, наверное, пайду домой.
- Конечно, пайдешь, - сагласился я, - ведь делать тебе тут больше абсолютно нехуй.
И она ушла. “Странная девка”, - падумал я и нахуячился вискарем.
КАК Я ОДНУ ДЕВКУ НА РАКОВИНЕ ОТЪЕБАЛ.
Сидим мы в столовой местной и жрем. А одна девка сидела далеко и на меня сматрела. И по ее виду было панятно, што это не итальянка, к сажалению, а нашу русская простая сибирская девушка. Через полчаса я отъебал ее на раковине в ванной в нашем номере, а потом нахуячился крепким алкоголем и заснул.
КАК ОДИН АНИМАТОР УДИВИЛСЯ.
В отэлях есть такие сарвиголовы, каторые называютца аниматары. Не путать с дефлараторами. Кароче, это такие парни и девки, которые ниебаца веселые и нахотчивые и каторые далжны абустраивать дасуг атдыхающих. Типа развлекать их, правадить всякие идиотцкие конкурсы, каторые по их тупому мнению всех веселят и все-такое.
На деле же все аниматоры - это атмароженные имбецылы, каторых в школе считали ебанутыми утюгами. Мне кажетца что аниматор, чтобы реально абеспечить нармальный дасуг туристу, должен попросту привазить шлюх в номер. Вот и весь фокус. А конкурсы сваи он может засунуть себе в жопу. Мы же, блядь, уже не дети, штобы переца от “веселых стартов”. Бухло и ебля - вот смысл нашей никчомной жызни.
Кароче, заходим в сталофку, а там на входе стаит один аниматор - итальянец, каторый нас уже чрезвычайно заебал, патому што он алегофрен, а алегофрены заебывают пиздец. И мы заходим, а он корчит свайо гнилое ебало в задроченной улыбке и гаварит нам что-то типа “привет, братья” - на ломаном русском.
На сваю реплику он палучил внезапный ответ “Зиг хайль” и саатветствующий жэст с вытянутой рукой. Это Ще по приколу решыл пасматреть на его реакцыю. Парень растерялся и был очинь удивлен. Больше он с нами не здаровался. “А Муссолини ваш все равно мудак”, - падумали мы и нахуячились пивом за ужыном.
КАК МЕСТНЫЕ АРАБЫ ВСЕХ ЗАЕБЫВАЮТ.
Мессные арабы фсех заебывают. Просто тупо ходят и заебывают. Деньги там клянчат и фся хуйня. Начинаеца фсе с вапроса - “Брят, ти рюсски?”, што в пиреводе азначает - “Гани доллар, а то я буду заебывать тибя стандартными вапросами еще полчаса”. Тут важно абезаружыть араба неажыданным атветом, штобы он апешыл. Мы делали так:
- Брят, ти рюсски?
- Нет, бля, грузин. - И адупляющий араб груссно смотрит тебе вслед, раздумывая над услышенным.
- Рюськи, да?
- Нет.
- Такси надо, да?
- Надо. Да.
- Куда ехать, брят?
- В Маскву.
Но фсе равно, как бы мы там не выебывались, эти гнусные арабы умудрялись убить наш мозг. Паэтому после каждова диалога мы, естественно, нахуячивались, штобы успакоить расшатавшыеся нервишки.
КАК ЩЕ ТЫЩУ ЕВРО ПРАЕБАЛ.
Хуячили мы утром у бассейна. А патом Ще мыца ф душ пашол. Сказал, што душ асвежает, и пашол. Хатя можно было акунуца ф бассейне, как мы с Грибом делали. А патом выходит из душа и паказывает нам какие-то часы здаровые. Гаварит, што в душе кто-то мылся и забыл. Хатя мы с Грибом думаем, што он там атобрал у итальянца какого-нибудь по дороге. Патаму што Ще - он гопник смоленцкий и запросто вот так может взять и отнять что-нибудь ценное. Чисто ф прикол.
А часы это были какие-то спецыальные для падводнова плавания. А мы про них забыли патом, патому што нахуячились синим напитком блю курасао. А ф претпаслетний день у Ще совесть праснулась, хатя мы с Грибом думаем, што он просто пратрезвел. И он пашол и отдал эти часы в дайвинг центр. Типа кто-то патерял, а он нашол.
А дефка из дайвинга удивилась и сказала, што эти часы штуку евро стоят и што она завтра нас троих фсех бесплатно пагрузит. А пагружэние между прочим стоило шесдесят баксоф на рыло. Еще она сказала, што Ще - ниебаца чессный парень и, што она не ажыдала такова благароднава паступка.
А Ще очень расстроенный был, што тыщу евро праебал. Ну реально не знал парень. Но вида не подал и сказал - “да хуле там штука евро, падумаешь. Я ф день по две сливаю и пагружать нас тожэ не надо, патому что мы завтра утром уже уезжаем.” А штобы дефка отсосала нам фсем по разу - он сказать пастеснялся. Ну и мы с горя нахуячились напаследок джином.
КАК МЫ В МАСКВУ ПРИЕХАЛИ.
А мы кагда в Маскву приехали, то Гриб уехал дамой спать, а мы с Ще паехали ко мне и хатели нахуячитца, но не успели, патому что заснули. А патом Ще праснулся и уехал в Смаленцк. А я пазванил друзьям и как начал хуячить. А астановился тока через четыре дня, патому што с работы уже званили и гаварили, што отпуск мой закончился давно, а миня да сих пор нет.
А типерь я больше не хуячу так, как раньше. Перерыф типа. А еще я по вам, падонки, саскучился. Хуле у них там в Египте клавиатуры фсе с арабскими иероглифами, паэтому я на удаф не пападал. Хатя Гриб с Ще думают, што я просто в гавно был, кагда пытался на телевизаре удафком загрузить. А я думаю, што заебись мы фсе-таки атдахнули. На восимь из десяти. А на десять из десяти было бы, если бы я там Якубовича атпиздил и напаследок ево головой о барную стойку ебанул. А так на восемь, но тоже круто. И надо бы через пару месяцеф паехать еще ф какую-нибудь теплую страну.
Всекда Ваш, Хрен.
Москва, 2007.
