У Станислава Евстигнеевича было хобби. Даже не хобби вовсе, а так - прихоть, что ли. В субботу утром он собирал рюкзачок, кидал в багажник своего «эскудика» спальный мешок и палатку и ехал на океан. Океан был недалеко, в каких-то десяти километрах от города, проехать туда не составляло труда, сложнее всего было выбрать безлюдное местечко – по выходным, да еще и в хорошую погоду, Халактырский пляж наполнялся отдыхающим от суеты народом. Но Станислав Евстигнеевич давно придумал способ, как избавиться от лишних глаз.
Надо было выехать затемно и успеть проскочить к океану до прилива, когда океанские воды наполняют мелководную безымянную речушку и делают ее непроходимой для автомобилей. Если все сделать вовремя, то можно было не спеша облюбовать для себя кусочек берега, припарковать машину у кромки воды, поставить на песок складной стульчик, сесть и начать смотреть в океан.
Жены у Станислава Евстигнеевича не было, детей тоже, даже собаку или кошку он так и не завел. В свои сорок семь лет он давно привык жить в одиночестве, находя удовольствие в еде, книгах и океане - все это не заменяло семью, но придавало существованию хоть какой-то смысл. Единственное, чего изредка не хватало ему, так это секса. Тратить деньги на проституток Станиславу Евстигнеевичу было жалко, зарплата слесаря на котельной не так велика, знакомиться на улицах он не умел, по клубам и барам не ходил даже в пору юности. Да и на его подержанный «эскудик», купленный восемь лет назад, женщины, как говорится, «не велись».
Единственным доступным ему сексуальным объектом была Иришка, разбитная пьющая соседка, не брезговавшая коротким перепихоном после совместного распития пары бутылок чего покрепче. Но и тут скрывалась проблема. Не имея достаточного опыта, робкий и неловкий Стасик, как называла его Иришка, ничего не мог, как мужчина. От перевозбуждения его член опадал, и поднять его снова было не в человеческих силах. Ни Иришкин минет, ни грубая немецкая порнуха, которую удавалось из-под полы купить у видеоторговцев – ничего не действовало. Иришка фыркала, нервно курила, злилась, обзывала Станислава Евстигнеевича импотентом хреновым, а он лишь глупо улыбался в ответ, несчастный и расстроенный. Потом они шли допивать водку и расходились по квартирам до следующего Иришкиного запоя.
Океан был другим измерением. Он, словно экран, на котором ритмично двигались бесконечно повторяющиеся и вместе с тем непохожие друг на друга волны, притягивал и гипнотизировал Станислава Евстигнеевича, заставляя его часами сидеть неподвижно на складном стульчике. Время шло, час за часом, а он все смотрел на горизонт и молчал. Иногда игра ветра с волнами до такой степени завораживала его, что он забывал про вечерний прилив. Но и это не было проблемой для Станислава Евстигнеевича. Именно для таких случаев он возил с собою спальник и палатку. Насладившись зрелищем медленно темнеющего на закате океана, он ставил палатку прямо на берегу, залезал в спальник и с улыбкой на лице засыпал под мерный рокот волн.
В эту субботу Станислав Евстигнеевич снова прозевал прилив. Один на пустынном пляже, он сидел на стульчике, вглядываясь в волны, и едва не кончал от восторга. Вдруг ему показалось, что в волнах мелькнул человек. Станислав Евстигнеевич встал во весь рост и подошел к самой кромке прибоя. Волны докатывались до его ног, некоторые из них даже заливали старенькие кроссовки, а он все пытался разглядеть в сгущающихся сумерках неизвестного пловца. «А вдруг это труп?» - мелькнула у него мысль, и от этой мысли пробежал легкий холодок вдоль позвоночника. «Показалось», - решил уже было он, как вдруг очередная волна вынесла на берег обнаженное женское тело. «Етишкин кот!» - прошептал Станислав Евстигнеевич и полез в воду, чтобы достать утопленницу. Стремительно темнело, вместе с темнотой похолодало, руки у Станислава Евстигнеевича тряслись от холода и непонятного испуга. Наконец он сумел ухватить безвольное женское тело под мышки и выволок его на берег.
Забыв все, чему учили на занятиях по ТБ на работе, Станислав Евстигнеевич начал делать утонувшей женщине искусственное дыхание. Он нервничал и торопился, лихорадочно сгибая и разгибая утопленнице руки, вдувая воздух в ее синие холодные губы, а в глубине души уже жалел о том, что сделал несколько минут назад. Промучившись таким образом с полчаса, Станислав Евстигнеевич понял, что женщина мертва.
«Вот черт, теперь по милициям затаскают», - подумал он. Между тем окончательно стемнело. В тусклом свете, исходящем от океана, Станислав Евстигнеевич наспех поставил палатку и развел костерок из привезенных с собою дров. Едва костер разгорелся, он подошел к утопленнице, чтобы рассмотреть ее как следует и решить, что же делать с трупом. Пляшущий свет костра освещал лишь лицо и большую полную грудь лежащей на песке женщины, оставляя все остальное во мраке. «Вот, бля», - еще раз выругался Станислав Евстигнеевич про себя и подтащил утопленницу к костру. Взглянув на освещенное костром тело, он вздрогнул и непроизвольно перекрестился. На песке лежала русалка.
Сначала Станислав Евстигнеевич решил, что это галлюцинация. Потом начал растерянно моргать и тереть глаза. Потом затряс головой, пытаясь прийти в себя. Ничего не помогало – русалка все так же лежала на песке, безвольно раскидав руки и подогнув хвост. Даже мертвая, она была грациозна и очень привлекательна. «А грудь-то какая…», - восхищенно подумал Станислав Евстигнеевич и подошел к телу поближе. Любопытство в нем пересилило страх, и он прикоснулся к мертвой русалке кончиками пальцев. Тепло еще не остывшего тела обожгло его, в штанах вдруг что-то зашевелилось, кровь ударила в голову. «Интересно, а как русалки трахаются?» - подумал он и начал исследовать труп в поисках половых органов. Увы, на теле русалки отсутствовала нижняя половина, вместо нее был рыбий хвост с чешуей, плавниками и маленькой дырочкой анального отверстия. Находилось оно примерно там, где у земных женщин располагается влагалище. В результате всех этих исследований у Станислава Евстигнеевича началась мощная эрекция. «Хм, а что, если…», - мелькнула в голове у него шальная мыслишка, а руки тем временем уже судорожно расстегивали ширинку.
Все получилось на удивление легко и просто. Не было Иришки с ее ухмылками и подначками, не было мыслей, что вот-вот «он» снова упадет и ввергнет своего хозяина в жгучий стыд, было лишь желание и податливое бездыханное тело, еще теплое и мягкое, лишь слегка пахнущее рыбой. Восторженный и свободный, Станислав Евстигнеевич чувствовал себя океаном, властно загоняющим свои волны на берег и выкатывающимся обратно. Никакой робости, никаких сомнений! Он кончил два раза, покурил и полез в палатку спать. Через час костер погас, из палатки донесся храп, а тело русалки все смотрело и смотрело в ночное небо незрячими рыбьими глазами.
Утром, после отлива, «эскудик» бодро покатил в город. Станислав Евстигнеевич что-то напевал за рулем, его душа, продутая океанским ветром, была легка и прозрачна, Попав в зону действия сотовых операторов, он вытащил мобильник, набрал знакомый номер и каким-то другим, уверенным и властным голосом сказал в трубку: «Ирка, ты? Хорош спать. У тебя мясорубка есть? Сгоняй за водкой, сейчас приеду, котлет рыбных нажаришь, посидим. Что? Да, конечно с продолжением… Ха! Ты еще сомневаешься!»
Станислав Евстигнеевич выключил мобильник, открыл боковое стекло и глубоко вздохнул напоследок солоноватый ветер. «Черт, а хорошо-то как на океане», - подумал он и оглянулся на полиэтиленовый пакет на заднем сиденье, из которого выглядывал рыбий хвост.
