Дата. 1234... какой счас год?
Марамыкина дура Марамыкина ду... ручка нипишет. Марамы... вот эту возьму.
Мама сказала, что надо вести дневник, чтобы развивать слог. Ведь я уже первый курс! Марамыкина говорит, слог как ни развивай, умнее не станешь. Развивают только секс и общение. Поэтому мы с ней пошли на вечер встречи с такими же первокурсниками, педиками и медиками. Когда я удивилась, что в педе так мало педиков, Марамыкина сказала, что я дура. На такую зарплату, как учитель, идут только домохозяйки, когда устают мыть посуду. Обучение-то в школе бесплатное, за что учителям тогда деньги платить?
Хорошо хоть я-то учусь в библиотечном. В библиотеку можно просто ходить за зарплатой. Читать там всё равно нечего, делать тем более. Марамыкина говорит, все новости в максиме и космо. Видала я её максима – чего там нового? Здоровенный такой облом из четвёртой парадной, морда как рябая кислородная подушка, а попы нет. Попа у мальчиков первое дело, а Марамыкина мне отвечает, а сама злится: это ты у нас беспопая, плоскодонка!
Мне-то зачем много попы? Не всёли равно на чём сидеть?
Марамыкина говорит, к ней в бассейне в душевую всё время кто-то заглядывает. Врёт, само собой: что там у Марамыкиной рассматривать? Единственный лифчик на косточках, и то надевает только на танцы. Чтоб хрустело, если тискать начнут – испугаются и отстанут. Марамыкина – это же два метра сплошного сухостоя.
Вот у меня, ещё с садика... нибуду писать.
Наверное, мальчики завидуют, что у них столько лишнего, а нам ничего не мешает при ходьбе. Много сегодня написала, так и дневник быстро кончится.
Дата. Наплевать на дату.
Задумалась о том, что прочитала в мамином самоучителе по медицине: родовые пути у всех женщин длиной двенадцать сантиметров. Родовые пути, хи-хи... рельсы, что ли?
Марамыкина говорит, мужской член длиной три сантиметра (тоже мне длина); когда кровью накачать, он длиннеет и становится двенадцать-пятнадцать, хотя все врут что двадцать. Потом мы говорили про обрезание, и я ничего не поняла: резали бы всё тогда, зачем им? Наверно, обрезают у мальчика то, что длиннее двенадцати сантиметров, то есть оставляют член длиной с родовые пути, потому что дальше родовой тупик.
О! Не забыть сказать про тупик Марамыкиной. Поржём хоть, а то она всё время тупит.
Пирсинг ваще ацтой, сейчас все прутся от тату.
Это сказал марамыкинский максим, я записала, чтоб не забыть.
Что я сиделец, зачем мне тату? Ничего не поняла.
Дата. Зима сейчас.
Папа утром долго смотрел в туалете на потолок. Потом попросил, чтобы я срочно ему написала жалобу в жилконтору, у меня почерк хороший, ещё с садика. Я села и написала, короче: от Неволяева Павла Петровича. Заивление. Прошу замазать в туалете моей соседке сверху половую щель. Когда у неё течёт, у меня капает. С уважением.
Папа обрадовался, что заивление короткое. Наверно, быстро сантехники придут. Потом маляры, штукатуры-электрики... я видела у них в конторе Эдика, симпатичный такой, высокий, беленький и вроде электрик – может, мне розетку сломать? Надо у мамы на его вызов денег попросить, сказать, что прокладки Оби закончились.
Окей Обиии! Нравится мне эта песенка.
Дата. Сама ты дата. И так жыву пес… хыы.
Ходили с Марамыкиной в культтовары покупать её отцу подарок на раждение. Я нашла очень миленькую фотку в рамочке. Слон ЗОХЧО. Имя знакомое. Может это Маршак? Марамыкина долго читала фотку, потом сказала что я дура, там написано: слон, тридцать на сорок. Это размер рамочки. Сама она дура, зачем это слону размер рамочки?
Купили в итоге дырокол, папа марамыкин работает прорабом, ему пригодится. Строить что-нибудь, кирпичи подшивать, хи-хи. На сдачу с подарка пошли на Фонты, в «Кукарачу». Там к нам приставал Чирножопый Грузин. Грузины всегда смотрят на нас, как на добычу. Но Марамыкина такая, что сама кого хочешь добудет. Сказала Грузину, что пойдёт с ним только пьяная на золотой цепи толщиной с палец. Грузин пощитал на салфетке в столбик и согласился, что сейчас очень занят.
Потом мы выпили по стакану вермута-мартини (или это два разных вина?) и пошли провожать сначала меня, потом Марамыкину. Устали, посидели между нашими парадными. Марамыкина врёт, что есть гондоны разной длины. Вот зачем она врёт, а?
Всё у всех одинаковое, а гондоны разные!
Завтра надо это вычеркнуть, сейчас уже некогда. Спать пойду.
Дата. Похолодало.
Марамыкина говорит, я сама не и*усь и другим не даю. Чего это я ей не даю? Палец, что ли, держу ей в одном месте? Если у мамы спросить, так она опять ругаться будет.
Ничего приятного от секса вообще не жду. Марамыкина говорит, что смотрела парнуху. В парнухе женщины всё время стонут – значит им больно? Зачем тогда терпят? Но рожать то всё равно придётся. Но не от парнухи же. Я буду рожать от пробирки, главно дело, чтобы процесс зачатия не затянулся. Ну их, мальчиков этих.
Эдик на меня долго смотрел, когда я его вызывала из-за розетки, потом спросил зачем-то про мою родовую травму. Мама говорила, рожать больно, крови много – значит была травма! Если пробирка подведёт, начну рожать из детдома. Отказника какого-нибудь или чотам. Но чтобы не Даун был и беленький, на Эдика похож. Выучила новую песенку из рекламы. Будем петь с Марамыкиной, если попадётся такой караоке.
Дата. Январь. Скоро Лето!!
Марамыкина учит меня курить и не плеваться всё время. Я курю как Мерлин Монро, а она как Марлен Дитрих. Мама говорит, что от курения лысеет голова, желтеет кожа и выпадают зубы. Если Марамыкина будет курить полпачки мальбаро в день, интересно, когда она пожелтеет и полысеет? Я ей подарю парик бабушкин, он такой рыжий и тоже полысел. Так что незаметно будет, что чужой. Марамыкина говорит, жевачку можно жевать когда куришь, и зубы не выпадут. Но она совсем быстро становится горькая (жевачка, а не Марамыкина).
Всё, начинается сериал, больше некогда писать.
Дата. Всё равно, после Нового года.
Максим марамыкинский зовёт нас на пиво, с парнухой и сухариками. Говорит, что Костян из третьей парадной сейчас временно один живёт, без родаков совсем. Максим притащит пиво и дивиди, а нам надо купить сухариков-кириешков. И что, будем вдвоём там с Марамыкиной стонать? Я вообще-то ржу, когда пьяная. Всё кино могу испортить. Ладно, завтра с утра с Марамыкиной что-нибудь порешим.
Марамыкина на первые пары в Институт принципиально не ходит – говорит, стиль вырабатываю. Я думаю, банан она в сессию вырабатывает. Я хоть семинары стараюсь не пропускать. У нас семинаристы такие прикольные. Сажусь за первый столик и изображаю основной инстинкт. Ноги так перекатываю, туда-сюда... Даже старые дядьки тащатся. Зато никогда не спрашивают, готова ли домашка, чего спрашивать-то – так не видно, что ли?
Сессию буду сдавать автоматом. Папе на днях обещали премию...
Дата. Да какая там нахрен дата!!
Марамыкина каззёл!! Взяла на один вечер мои любимые колготки и вернула с афигенной затяжкой на самой коленке!! Говорит, снимать торопилась – ну дак и не снимала бы!! Так чтоле не могла полежать??? Господи Дура какая!! Где я теперь возьму двести рублей? Папа отпадает. Если только маме сказать, что меня вытолкали из метро. На полном ходу! И всё лопнуло. Маму если сразу напугать, она согласится и даст, рублей пятьсот.
А Марамыкиной завтра скажу, пусть теперь в валенках в гости ходит.
Сейчас это модно. Особенно у кого ноги кривые...
