Канун Нового года, часы бьют без четверти двенадцать, на экране телевизора появляется Президент Российской Федерации и с серьезным непроницаемым лицом говорит: «Дорогие россияне, разрешите от всей души поздравить вас с наступающим Новым годом.» Лицо его становится еще серьезнее, в голосе появляются торжественные, несколько мрачные, ноты: «И пожелать вам мира, благополучия и счастья». Если выключить звук, то можно подумать, что Президент высказывает соболезнования по случаю чьей-либо кончины, столь серьезно и даже грустно выражение его лица.
На Западе, после избрания нового российского Президента, меня часто спрашивали о том, почему Путин не улыбается. Политик без улыбки вызывает недоверие и подозрение в тайном злом умысле против европейского сообщества. А в России никогда бы не избрали на пост Президента улыбающегося человека, потому что, по мнению русских, постоянная улыбка на лице, как и «смех без причины, — признак дурачины».
«Настоящий мужчина», надежный человек в России должен быть серьезным, это придает его характеру весомость и основательность. Сегодня в России работает много иностранных компаний, которые должны учитывать, что улыбающийся босс может вызвать недоверие и снисходительное пренебрежение у русских людей, как человек малоопытный, плохо разбирающийся в русских условиях жизни. Западная улыбка, с одной стороны, привлекает и располагает русских людей, а с другой, — производит впечатление детского, наивного сознания.
Но это не означает, что русские не умеют улыбаться, или что они лишены чувства юмора. Россия богата разнообразными оттенками юмора, иронии, смеха и сарказма. Но в России люди ведут себя по-разному в обществе и в домашней дружеской обстановке.
Общественная и частная сферы поведения глубоко разнятся между собой. Общество многие годы находилось под строгим идеологическим контролем, который не допускал критики режима, а, следовательно, не терпел и шутки в адрес властей. Люди не доверяли друг другу в советское время, потому что многие из них доносили на коллег и друзей, и риск быть обвиненным в неблагонадежности был очень велик.
Настороженность сковывала поведение людей, а желание показать преданность партии настраивала на серьезный лад. В домашнем кругу они пытались восполнить недостаток свободы и тепла: кухня в русском доме 70-80-ых годов превратилась в дискуссионный юмористический клуб, где процветал политический анекдот, частушка и острая шутка.
В те годы сложился определенный тип дружеской компании, в центре которой обычно находился остряк — человек, который мог постоянно поддерживать веселый дух застолья, вызывать взрывы смеха и устраивать розыгрыши. Период правления Брежнева можно назвать эрой политического анекдота. Анекдоты были юмористические и саркастические. Многие юмористические анекдоты высмеивали слабоумие Брежнева, например:
«Леонид Ильич Брежнев встречает в Кремле Маргарет Тэтчер и старательно читает приветствие:
— Здравствуйте, дорогая Индира Ганди!
Переводчик поправляет его: «Это Маргарет Тэтчер, Леонид Ильич „.
— Дорогая Индира Ганди!
— Разве Вы не видите, это Маргарет Тэтчер, Леонид Ильич.
— Конечно, вижу, что Маргарет Тэтчер, но здесь же написано „Индира Ганди“.
О Сталине и сталинизме слагали в основном саркастические анекдоты в духе черного юмора, такие как:
„Два друга при Сталине выпили как-то вечером и откровенно поговорили по душам. Вопрос: кого арестовали на следующее утро? Ответ: того, кто проспал“. Такой анекдот не понять, если не знать, насколько страх пронизывал жизнь людей, и что друг мог поспешить донести на друга, чтобы успеть сделать это раньше него.
Культура политического анекдота создала особый тип черного юмора, который придал насмешку русской улыбке. Русские часто улыбаются иронически, посмеиваясь или подшучивая друг над другом. Нам в гораздо меньшей степени свойственна открытая дружеская улыбка, которая, например, отличает американцев.
Сегодня западные менеджеры учат русский персонал улыбаться приветливо, по западному образцу, что нелегко дается русскому человеку, особенно в сфере обслуживания. В советское время сложился классический тип продавщицы, женщины с недовольным нахмуренным лицом, которая встречает покупателя как личного врага и обязательно находит возможность обругать его, поставить на место, унизить. Этот тип продавца, бюрократа, приемщицы в прачечной или стюардессы сохранился и по сей день, но постепенно его вытесняет западный тип улыбающейся девушки из современного супермаркета. Но приветливая улыбка с трудом приживается в сфере русского сервиса.
Одна из причин скрывается в естественности, непосредственности русского характера: русский человек не принимает условной вежливой улыбки „для всех“, ему она кажется искусственной маской, ложной личиной, за которой скрывается равнодушие. Улыбка в России по-прежнему сохраняет искренний характер личной симпатии, а грубость в сфере обслуживания — искреннее выражение равнодушия, усталости или раздражения.
В России не развита традиция „социальной куртуазности“, условный язык общения плохо приживается в стране, культура которой инстинктивно отталкивает все поверхностное, театральное. Русскому сознанию свойственна искренность и глубина, но иногда ему не хватает легкости и поверхностности.
Роль улыбки, как формы общения, приветствия на Западе, в России играет взгляд, которыми люди обмениваются при встрече. Иностранцев часто обескураживает или оскорбляет манера русских людей смотреть друг на друга в общественном транспорте. Выражение лица, взгляда скажут русским гораздо больше о человеке, чем улыбка. В литературе авторы обычно акцент делают на выражении глаз героя: глаза Печорина оставались холодными, когда он улыбался, а „лучистые глаза“ княжны Марьи в „Войне и мире“ сразу располагают к ней читателей.
Кроме политических и социальных причин, наложивших печать серьезности, подозрительности и страдания на лица русских, есть причины, уходящие в глубину русской истории и культуры. Русское Православие особо почитает святоотеческое предание — труды Святых Отцов Церкви первых восьми веков Христианства. Святые Отцы предупреждали, что смех — это орудие дьявола, который соблазняет людей, а затем смеется над ними. Церковь в Средние века преследовала народную смеховую культуру, бродячих актеров и ярмарочных скоморохов.
Бог нигде не смеется в Евангелии, поучали святые, он плачет, когда узнает о смерти Лазаря. „Блаженны плачущие, ибо они утешатся“, — говорит Христос. А потому слезы, а не смех стали особо почитаемы в православной традиции духовности. При этом не всякие слезы вызывали уважение, а слезный плач о грехах своих и слезы сострадания к ближнему. В Православии сложилось представление об особом даре слезной молитвы, который говорит о способности человека молится сердцем, открытым Богу и наполненным умилением, любовью. Чудотворные иконы плачут в России, а не улыбаются и не смеются.
Плач — один из основных жанров русского фольклора и древнерусской литературы. Вспомним знаменитый плач Ярославны из „Слова о полку Игореве“ или слезы Раскольникова в эпилоге романа „Преступление и наказание“, в которые Достоевский вкладывает надежду на будущее преображение героя: „Как это случилось, он и сам не знал, но вдруг что-то как бы подхватило его и бросило к ее ногам. Он плакал и обнимал ее колени. (…) Они хотели было говорить, но не могли. Слезы стояли в их глазах. Они оба были бледны и худы; но в этих больных и бледных лицах уже сияла заря обновленного будущего, полного воскресения в новую жизнь“. Мотив плача в русской литературе — это отдельная серьезная тема для научного исследования.
Лик Богородицы на русской иконе полон скорби и любви: Божья Матерь сострадает людям и плачет о их грехах. Иконографический лик России прямо и косвенно повлиял на русский национальный характер. В России велико уважение к страданию, к способности переносить удары судьбы и сострадать ближнему своему. Страдание рассматривается как путь к очищению и преображению личности. В романе Достоевского „Идиот“ князь Мышкин говорит Настасье Филипповне: „Я ничто, а вы страдали и из такого ада чистая вышли“.
Николай Гоголь создал уникальную, чисто русскую теорию „смеха сквозь слезы“ о способности писателя „озирать жизнь сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы“. Гоголевский смех вызван любовью к человеку, состраданием к нему и желанием помочь ему увидеть собственные недостатки, грехи, и посмеяться над собой. Смех, как и страдания, должен привести человека к очищению, должен сделать его лучше.
Но смех Гоголя — это сатирическое осмеяние недостатков. Улыбающийся или смеющийся человек в России — это прежде всего человек высмеивающий кого-то или что-то. В улыбке люди часто видят не приветствие, а насмешку. В русском чувстве юмора есть богатая палитра иронии. Александр Сергеевич Пушкин великолепно владел иронией, ироническая интонация наполняет большинство его произведений, оттенки пушкинской иронии столь тонки, что порой неуловимы для читателей. В знаменитых первых строках „Евгения Онегина“, например, обличительный сарказм по отношению к циничному Онегину сокрыт под легкостью элегантного стиха:
“Мой дядя самых честных правил, Когда не в шутку занемог; Он уважать себя заставил И лучше выдумать не мог… „
Онегин равнодушен к умирающему старику и смеется над ним, а Пушкин прячет насмешку над героем под маской скучающего денди.
Ирония, насмешка, — пожалуй, самый характерный оттенок русского чувства юмора. В последние тридцать лет юмористы стали одними из самых популярных людей в России. В советское время люди собирались у телевизора на концерты Аркадия Райкина, затем обрел популярность Михаил Жванецкий, а сегодня лидирует Михаил Задорнов. Одна из последних удачных его шуток звучит так:
“В Думу поступило два новых закона: „не укради“ и „не убий“. Обсуждают уже в третьем чтении, но никак не могут утвердить, так как не могут решить „сколько не укради“….»
Юмористы и жанр юморески, анекдота представляют смеховую традицию, а не традицию улыбки. Именно в России была создана лучшая в 20 веке теория смеха — я имею в виду книгу Бахтина «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья», которую теперь знают во всем мире и называют теорией смеховой, или карнавальной, культуры.
Исследование Бахтина во славу смеха, как проявления духа свободы и творчества, было написано в тяжелые годы репрессий, вопреки «серьезному», «неулыбающемуся» духу диктата и насилия. Интересно, что смех действительно стал той силой, которая разоблачила, унизила и развеяла власть коммунистической идеологии в России. «Похоронная пятилетка в три года» (1982-1985), когда умерли один за другим три генеральных секретаря коммунистической партии, была временем расцвета антисоветской смеховой культуры.
Смех в гораздо большей степени присущ России, чем вежливая открытая улыбка. Улыбка по целому ряду причин не может быть лицом России. Во-первых, Россия в целом страна трагического опыта войн, восстаний, дворцовых переворотов и революций.
Двадцатый век — время самоуничтожения, длительного самоубийства страны, когда диктаторский режим и Великая Отечественная война унесли более ста миллионов невинных жизней. В России сегодня нет семьи, которая не потеряла бы родственника на войне или в лагерях. В последние десять лет страх перед государством сменил страх перед нищетой и терроризмом: нестабильные условия жизни наложили печать апатии и отчаяния на русские лица.
Улыбка на лице России, после наиболее трагического из ее веков, выглядела бы цинично. Скорбь, покаяние и плач могут быть уместным выражением состояния русской культуры сегодня. Улыбке же отведено место личного общения, личной симпатии и любви.
Автор: Елена Ивановна Волкова, доцент факультета иностранных языков МГУ.
