- Да что ты знаешь о бабах, плюшевое чмо?!! – возразил Буратино, скривив надменную рожу, - да ты хоть секель-то пробовал?
- я много знаю о женщинах, - возразил ему Пух.
- дрочил на журнал Работница? – не унимался Буратино.
- нет, я ей был…- с грустью пробормотал Вини.
- ты был телкой, а потом стал плюшевым медведем? – охуел Буратино.
- нет, я был медведицей, а потом этот пидор Кристофер Робин пришил мне хер…- вздохнул Вини Пух.
- то есть в принципе, если я тебя выебу, это не будет противоречить этическим нормам? – забросил удочку человек-полено.
- ничего не выйдет, - опять вздохнул медвежонок, - он нашил мне заплатку на очко.
- ну хотя бы отсоси, раз другой пользы от тебя нет, - цеплялся за шанс Буратино.
- давай поговорим об этом позже, - попросил Пух, и принялся за смачный шмат сала.
В это время гул жрущих за столом перекрыл скрипящий грозный голос, который доносился видимо из граммофона, в котором стояла старая пластинка.
- вы, чьи морды мне противны, вы, чьи поступки неприемлемы в благополучном обществе, вы, кто насрет на спящего соседа, если ему предложат за это хотя бы еду. Вы все присутствуете здесь не случайно.
Теперь все сидящие за столом смолкли и слушали этот ебанутый голос.
- вы все виновны в содеянном вами, и будете наказаны. Вини Пух, ты виновен в том, что лизал очко своему другу Кристоферу Робину, чтобы он чаще брал тебя к себе в постель, чем Кролика и Пятачка. Ты, Карлсон, виновен в растлении восьмилетних и собак.
Чебурашка, ты чист, но расплатишься за грехи своего деда – свирепого гунна Атиллы.
Чипполино, всю свою жизнь ты заставлял плакать других, а теперь сам умоешься кровавыми слезами. Колобок – круглое чудовище. Только за это я бы тебя повесил. Буратино, ты обвиняешься в том, что продал…
- знаю, знаю – азбуку, - перебил голос Буратино.
…- нахуй азбуку, - продолжил голос, - ты продал Аляску америкосам. Матроскин, ты виновен в том, что твой дядя – Федор. Микки Маус – расист, Барт Симпсон трахнул бронзовый бюст президента Никсона в затылок, а Леопольд – гей. У меня все.
Голос умолк, и все сидящие за столом, находясь в легком шоке, обдумывали случившееся. Первым из оцепенения вышел Леопольд:
- он ошибся, я не гей!
- конечно нет, мы тебе верим, - ответил Симпсон, отодвигаясь подальше.
- все хуйня, но вот то, что твой дядя - Федор, - это действительно пиздец… неужели это правда? – спросил Колобок у кота в старом тельнике с тремя полосками.
- он мне не дядя, - парировал Матроскин, - так, сожитель…
Чипполино пукал с печальными глазами, подперев голову руками, а Микки Маус тыкал вилкой в Чебурашку.
- Хуля мы сидим? – поднялся со своего места Буратино, - давайте проанализируем ситуацию и выработаем решение.
- иди сюда, - заорал со своего места Барт Симпсон, - мы тебя щас с Леопольдом проанализируем в два смычка, хоть он и не гей, а потом выработаем решение, и ты его сглотнешь.
- все развлекалово позже, - не унимался Буратино, - ведь ситуация совсем не обычная. Кто-то собрал нас всех в этом замке на острове, в одно время, выдумал какие-то обвинения, которые конечно же не могут являться правдой, а теперь хочет выписать нам пропиздонов, возможно даже с летальным исходом. Этого допустить нельзя и я предлагаю обьединиться. Кто за?
Раздались одобрительные выкрики, но тут Чипполино встал со своего места.
- я не верю во всю эту хуйню, - и с этими словами он высадил в захлеб бутылку водки.
Язык Чипполино вывалился из его рта и повис, а через мгновение и сам он повалился на пол.
