Красная Феррари остановилась около обочины широкого проспекта. Да и не то, чтобы прямо около обочины, а так, что понятно: эта машина гораздо шире своих физических размеров - ее аура распростерта до пределов видимости. В общем, Феррари тормознула так, как и подобает – стремительно приземлилась, как приземляется на палубу истребитель морского базирования.
Мужчина лет сорока в черных очках и кожаных перчатках с обрезанными пальцами сидел внутри и раздосадовано кричал в телефон:
- Где вас носит? Где вы меня потеряли? Я на Кутузе! Бегом, я сказал!
Нервно бросил трубку на сидение, приподнялся и посмотрел в зеркало заднего вида. Улыбнулся себе и… увидел, как ржавая Жигули четвертой модели, медленно и упорно, по совершенно предсказуемой траектории катится к надраенному фюзеляжу Феррари.
Мужчина начал остервенело жать на кнопку клаксона, попытался заорать в окно, нервно закрутился в поисках рычага передач… И тут, с неотвратимостью приближающейся грозы, ржавая четверка, перекошенная на один бок въехала в зад шикарной машины. Удар - Феррари жалобно хрустнула и дернулась вперед.
Мужчина в перчатках тут же вылетел на дорогу, посмотрел на смятый бампер и разбитый фонарь. Зажал руки в пах и вполуприсяд стал крутиться волчком. Он выл и ругался, но руки не отпускал.
Со стороны могло показаться, что кто-то заехал ему по яйцам… хотя удар пришелся всего лишь по их социальному заменителю.
Наконец он расправил руки, подбежал к четверке и заорал:
- Ну ты чо, бля, гнида! Ты, бля, попал! Пизда тебе, короче!
Дверь четверки отворилась, и из нее, занимая все пространство проема, появилась огромная нога. Обутая в потертый военный ботинок какого-то нереального размера, нога ступила на асфальт. Через минуту нога подвинулась, и медленно, теснясь и цепляясь, появилась вторая нога. Затем, на улице появились руки. Вместе. Руки походили недовыбритые лапы медведя. Они обхватили рамку двери так, как обычная рука обхватывает чайную ложку.
Мужчина из Феррари замер на мгновение, потом, набрав побольше воздуха, стал орать на нечто вылезающее из машины.
В конце концов, какая разница, кто там, мутант или йети? Это существо встряло по полной.
- Ну что, бля, мутант, глаза тебе вырвать? – Кричал мужик на медленно появляющуюся голову. Голова – точнее огромная мохнатая шапка волос, остриженных секатором, была занята вылезанием и никак не реагировала на оскорбления.
Мужчина ругался и жестикулировал, он был похож на репера, дающего концерт перед развороченной берлогой.
Наконец, мохнатая шапка вылезла полностью. Это был великан за два метра, с огромными, пропорционально мощными частями тела. Черты лица были как бутафорские: неестественно большой рыхлый нос, две булки губ, черные блюдца глаз и копна волос. При всем при этом лицо было добродушным, без тени какого-либо раздражения или злости.
Не обращая внимания на исполнителя рэпа, черная шапка подошла к разбитой заднице Феррари и улыбнулась:
- Красивая!
Мужик в черных очках замер на секунду и потом снова пустился в пляс:
- Ты чо, бля, охуел? Красивая! Ты вообще что ли без понятий? Это бля тебе всю жизнь работать, чтобы бампер починить.
- Не ругайтесь. Сейчас поправлю… - Сказала копна волос. Она уперлась ботинком в четверку, отодвинула ее на полметра, развернулась и руками схватилась за бампер Феррари.
- Чо ты делаешь, мудило! Убери грабли на хуй!
- Ой… - Сказала черная копна, медленно поднимая оторванный бампер.
- Бляяяяя! – опустил руки мужик.
- Я сейчас поправлю, не ругайтесь, дяденька, - Копна волос присела и с силой воткнула бампер на место. Раздался легкий хруст, мятый бампер треснул, крышка багажника медленно поползла наверх.
- Ну епт… Ну бля… - чуть не плача засопел водитель Феррари.
И тут же, нагоняя упущенное, которого уже не вернуть, черный джип, уткнувшись носом, остановился чуть позади и сбоку от Феррари.
Двери джипа одинаково быстро открылись, и на дорогу выпрыгнули трое крепышей в черных костюмах:
- Чо за нахуй?
- Чо за дела?
- Ты охуел, мужик, - наперебой тараторили охранники.
Мужик из Феррари сжал кулачки в перчатках и пискляво завопил:
- Вы сами охуели! Вы бля куда исчезли, уебаны? Вам пиздец по полной, наклоняйте лоха как хотите!
- Шеф, мы же просили не гонять. Крузак валкий в поворотах, за тобой не угонишься, - ответил охранник.
- Хули не угонишься? Хули, Макар может, а вы нет? Короче разбора завтра в офисе, а сейчас предъявляйте громиле по полной. Меня не ебет.
Тут с пассаржирской стороны четверки вылезла тетушка в больших роговых очках и вязаной кофточке, она быстро подскочила к своему растерянному попутчику, испуганно рассматривающему результаты ремонта:
- Мишенька, пойдем отсюда. Дяденьки злые, ругаются.
Мишенька обиженно выпятил нижнюю губу и нехотя пошел за тетушкой.
Братва тут же оживилась, они оцепили Мишеньку с тетушкой и наперебой начали расспрос:
- Ты куда собрался?
- Стоять не двигаться!
- Так, замерли все!
Мужик из Феррари встал в стороне и крикнул:
- Под стволы его ставьте, лох борзый, надо пресануть.
Братва распушила пальцы и опять же, перебивая друг друга стала наезжать:
- Ну чо, сколько денег?
- Квартира, дача?
- Чем платить будешь?
Мишенька посмотрел на тетушку и тихо сказал:
- Лошадка есть…
Братва переглянулась и опять наперебой:
- Ты чо, фермер?
- Скакун, жеребец?
- Где посмотреть?
Миша вытянул руку и раскрыл пятерню:
- Вот.
Хозяин Феррари вдруг заверещал:
- Бля, когда он успел мой шильдик спиздить! Бля, вы сами лохи! Въебите ему! Под стволы!
Один из охранников медленно полез под пиджак, и через секунду на свет показался черный ствол пистолета.
Мишенькины глаза загорелись, губы вытянулись в восхищенную трубочку, он крикнул:
- Ух ты ! Пестик! Зыкий!
И быстро, без церемоний, так, как билетеры забирают билеты в кинотеатрах, выхватил из руки охранника ствол и поднес к глазам. Убрал в карман Ферраревский шильдик, и стал крутить пистолет в руках:
- Папыдж! Папыдж! Фиу-Фиу! Бдыж-бдыж-бдыж! – Он водил рукой с пистолетом, а офигевшие охранники молча переглядывались… Один из них, бывший владелец ствола, попытался выхватить пистолет обратно, но Мишенька просто и не больно ударил его по рукам, и совершенно занятый пистолетом не обращал больше ни на что внимания:
- Птю! Птю! Птю!
Владелец Феррари закрыл лицо руками, потом пугливо осмотрелся по сторонам, быстро пошел к машине и крикнул:
- Ну вы бля даете! Разбирайтесь сами!
Сел в машину, хлопнул дверью. Машина взревела и со свистом пошла на разгон. Красный бампер оторвался от машины и, ударившись о бордюр, полетел на траву.
Охранники шипели друг на друга, лица их стали серыми от беспомощности, а Мишенька играл в войнушку.
И тут вмешалась тетушка:
- Мишенька, пестик – фука! Отдай его дядям!
- А лошадку тоже?
- Нет, нет, лошадку оставь себе, - затараторили охранники. – Пестик отдай нам, отдай его сюда!
Мишенька еще раз поднял пистолет к лицу:
- Глок! Зыкий… - и нехотя отдал одному из парней.
- Ребята, вы с ним ласковей обращайтесь… Он же не специально – по-учительски заявила тетушка.
- Ну его нахуй, тетка. Бабки есть какие при себе? Хоть чо отдай, он не прав по-любому! – охранники с явным облегчением все же пытались как-то отработать выезд.
- Нет, ребят, у нас машина то… Сами посмотрите…- тетушка подошла к водительской двери и открыла.
Все трое братков удивленно уставились в салон четверки. Переднего сидения в ней не было, а на его месте… Зияла огромная дыра в полу.
- А как же вы… это?
- Как-как! Ножками! Да Мишенька? – тетушка ласково обняла руку громилы.
- Ну хуя себе!
- Обалдеть!
- Пиздец!
Затараторили наперебой братки.
- Не ругайтесь при нем, пожалуйста. А так неплохо. В горку тяжело конечно, ножки устают, но в целом, покататься можно. А много ли ему надо? Так покатается, и к вечеру спит хорошо. Он у нас любит машинки.
Братва еще раз переглянулась и быстро попрыгала в джип.
Тетушка погладила Мишеньку по руке, Мишенька опять выкатил нижнюю губу:
- Плохие дяди. А лошадка красивая!
- Плохие, плохие. Поехали, Мишенька. А лошадку мне пока отдай. Дома верну.
Тетушка забрала лошадку и положила в маленькую сумочку, где уже лежали золотистый бычок и серебристый трезубец.
(С) Скотиняка
