Алексей ехал с работы. Высунул руку за окно старенького 4-runner-а. Горячий, как пустынный суховей, ветер был неприятен. Кондиционер не работал. Рубашка срослась с кожей между лопаток. И все же Алексей был почти счастлив. Потому что сегодня у них с Лизой ровно год. Потому что он встречается с ней в 9 вечера в ресторане Antonioni. Он будет пить самбукку со льдом под непонимающие взгляды официантов. Она – кир с белым вином. Он будет держать ее узкую ладонь и как бы случайно наденет на палец кольцо. А потом все будет очень-очень хорошо.
Алексей затормозил у тротуара и неловко втиснулся в парковку. Вылез из машины и, забыв закрыть ее, побежал по тротуару к открытой настежь двери ювелирного магазина.
Алексей любил ее так страстно, как может любить взрослый, сильный человек, посвятивший себя профессии и вдруг осознавший, что жизнь проходила мимо. Хрупкая девушка казалась ему нереальной, сказочной принцессой из забытого детства.
Он мечтал подарить ей весь мир, желая взамен только одного – ее любви.
Обливаясь потом в раскаленном нутре ювелирного магазина, Алексей долго и придирчиво выбирал кольцо. Остановился на изящном колечке из белого золота с изумрудом. Поспешил расплатиться и побежал к машине. Нужно быстрее принять душ, переодеться и хоть немного остыть под кондиционером. Вторые сутки небо было затянуто тучами, но жара, казалось, становилась только сильнее, а дождь, обещанный уже всеми синоптиками, так и не приходил.
***
Даша отщипывала от ромашки влажные лепестки и клала себе в рот. При этом она говорила: «Любит. Не любит. Не очень любит. Совсем не любит. Любит, как ребенка. Не любит, как надоевшую игрушку.» И называла другие состояния.
Даша хотела знать будущее. В ее изящной легкой головке проносились мысли, красивые и светлые, как след от реактивного самолета в рассветном небе и такие же бесполезные.
Как и большинство хорошеньких юных девиц, Даша была глуповата. Этот недостаток с легкостью компенсировался очень большой грудью и белокурыми кудрями. Когда Даша вгрызалась в похожее на головку члена яблоко белоснежными зубами, присутствующие мужчины готовы были простить ей все. До недавнего времени все было просто. Но недавно…
Недавно к Даше пришла любовь. Вернее так: К Даше пришла Любовь. Ее звали Любовь Николаевна Трошкина. Учительница литературы старших классов. Ее текущий бойфренд Игорь был отброшен без колебаний. Даша влюбилась со всем нерастраченным на мужчин пылом. Любочка была старше Даши на семь лет и опытнее на четыре любовницы.
Даша ревновала Любу. Готова была задушить ее, если только та посматривала на других девушек. Вчера они сидели в кафе, в маленьком подвале с белеными стенами, с вязанками лука под потолком, старыми медными чайниками и официанткой в кружевном чепце, слушали гнусавого Вертинского, смеялись и смотрели друг на друга счастливыми глазами. Люба держала любовницу за руку и гладила ее пухленькие пальчики загорелой жилистой рукой. Даша наклонялась к ее уху и жарко шептала: «Я так хочу тебя, принцесса.» Люба улыбалась одними глазами, влажными и бархатно-черными. «Пойдем к тебе, ласточка, - говорила Даша, - я тебя съем!» Люба ответила своим низким, грудным голосом: «Сейчас пойдем, кролик, только давай доедим – ужасно проголодалась». Даша притворно надула губки: «Я тоже проголодалась. Я тебя съем» - повторила она.
Когда принесли кофе, дверь распахнулась и в маленький зал ввалилась шумная компания, хохоча и складывая мокрые зонты – на улице, видимо, наконец, прорвало собиравшиеся с утра тучи. Вошедшие, а их было трое – две девушки стандартной внешности и пожилой мужчина с пышными усами – уселись в противоположном углу. Даша проследила взгляд Любы, обращенный в их сторону и почувствовала, как напряглась ее рука.
Одна из девушек за тем столом подняла глаза и взгляды, ее и Любы, встретились. Девушка вспыхнула, это было заметно даже в полутьме, и встала. Секунду она стояла, беспомощно озираясь, а затем почти бегом направилась к выходу. Хлопнула дверь и оставшиеся с недоумением поглядели ей вслед, а затем мужчина наклонился к оставшейся девушке и что-то тихо сказал ей, ухмыляясь в усы. Девушка сделала большие глаза, а через секунду оба уже хохотали. Люба встала и, не обращая внимания на умоляющий взгляд Даши, быстро пошла к выходу.
Даша окаменела. В глазах у нее почернело и только по краям метались красные сполохи. «Люба, зачем ты так… Не нужно было так, Люба…» - мысли в ее голове мелькали, как вспышки стробоскопа. Через несколько минут Люба вернулась и, ничего не объясняя, взяла сумочку. Секунду поколебавшись, она вынула несколько купюр, положила их на стол и, стараясь не встречаться глазами с Дашей, молча пошла прочь.
***
Алексей задержался у зеркала, придирчиво окинув себя взглядом. Белая рубашка приятно оттеняла загар. Светлый пиджак сидел идеально. Галстук в такую жару – уж увольте… Хотя только что за окнами громыхнуло и усталые от воздержания небеса, наконец, прорвало. Алексей смел с тумбочки в подставленную ладонь ворох ключей и скидочных карточек.
Уже спускаясь в лифте, набрал лизин номер. Механический голос сказал: «Абонент не отвечает или временно недоступен. Пожа…» - Алексей захлопнул телефон. Видно, Лиза еще в парикмахерской – женщины чувствуют, когда наступает ТОТ САМЫЙ день, чувствуют сердцем. Алексей улыбнулся, представляя хорошенькую головку Лизы с волнами каштановых волос.
До ресторана Алексей добрался быстрее, чем ожидал, видимо гроза разогнала машины и пробок почти не было. В запасе было еще полчаса. Алексей еще раз набрал лизин мобильный, но телефон по-прежнему был выключен. Алексей оставил машину на стоянке, договорился с парковщиком, чтоб тот присмотрел ночью, и пошел в бар. Там он решил скоротать время за стаканчиком чего-нибудь легкого, например, мартини.
Алексей потягивал холодный мартини с лимонным соком и вспоминал их с Лизой отпуск в Форосе. Загорелую спину с полоской от купальника. Такие же загорелые ягодицы. Выгоревшие на солнце волосы и тоненькие белые паутинки в углах глаз – не загорели, смешливая моя девочка, думал Алексей и улыбался своим мыслям.
Он посмотрел на часы. Лиза опаздывала на пятнадцать минут. На нее это было очень непохоже и в сердце Алексея заполз неприятный холодок тревоги. Он еще раз попытался набрать ее номер, но безуспешно.
***
Даша звонила Любе через каждые пять минут, но дома никто не брал трубку, а мобильный голосом робота вещал о недоступности абонента. «Кто это такая, - снова и снова спрашивала себя Даша, - что это за очкастая сука, с которой она так сразу ушла? Обо всех своих бывших Люба рассказывала. Ничего особенного, так, пересып по пьяной лавке. Кто же это. Кто?» Люба брела под дождем, который из судорожной грозы перешел в затяжное наступление, брела, не разбирая дороги. На углу Тепловозной и Репина ее чуть не сбил джип. Какой-то парень пытался подарить ей розу. Нищая бежала за ней полквартала.
Старый алкоголик, вившийся вокруг столба, упал ей под ноги и Даша споткнулась.
Начало темнеть. Даша сидела на ступеньках старого кирпичного дома и курила одну сигарету за другой, иногда повторяя попытки дозвониться, но уже почти села батарея и Даша не хотела, чтобы телефон отключился. Вдруг она позвонит. Вдруг тут какая-то страшная тайна – криминал. Вдруг Любе грозит опасность. Тогда Даша ее спасет – и Люба всю жизнь будет ей обязана. Дождь все еще моросил. Привалившись к неостывшей еще стене, измученная слезами, Даша заснула. Ей снилась мертвая рыба, глотающая огненные шары. Рыба становилась все больше и больше, ее горбатая спина заслонила весь мир, а потом рыба лопнула и пламенные шары запрыгали по земле, а один отскочил Даше в лицо и она открыла глаза. Рассвело и солнце било прямо Даше в лицо. Несмотря на ранний час, было ясно, что жара возвращается.
***
В одиннадцать часов вечера, серый от тревоги, напряжения и выпитого спиртного Алексей вышел из ресторана. Лиза не пришла. Значит, что-то произошло. Он позвонил матери Лизы. Та ничего определенного сказать не могла.
Под удивленным взглядом парковщика. Алексей открыл машину и сел за руль. Парковщик робко предположил, что, возможно, не стоит в таком состоянии и, может быть вызвать автопилота? Алексей сунул ему купюру и посоветовал думать только о своих непосредственных обязанностях.
Через пять минут он уже мчался по мокрому проспекту, не имея ни малейшего понятия, где будет разыскивать Лизу. Два часа он ездил по ночному городу, останавливался у баров и кафе, вглядывался в лица. Конечно же, Лизы нигде не было. В полтретьего ночи он купил бутылку Jim Beam и пластиковую бутыль кока-колы. Бросил на заднее сидение и поехал, не обращая внимания на светофоры, знаки и указатели. Перед глазами плыло Лизино лицо и ее милая, немного робкая улыбка.
Алексей заехал в какой-то двор и остановился. Сорвал крышку с бутылки и принялся пить из горлышка. Перевел дух, запил кока-колой. Через несколько минут он уже спал, положив руки на руль, а голову – на руки…
***
Даша встала, морщась от боли в затекших ногах, отряхнула юбку и решила напиться. Сейчас и до посинения. Пойти в ларек и купить шампанского. И выпить целую бутылку. Пусть мне будет хуже. Она огляделась по сторонам, соображая, где именно она находится. Район был знаком, но точно сориентироваться она не могла. Даша пошла по направлению к арке, ведущей прочь со двора. Уже войдя под невысокий кирпичный свод, она замерла, услышав позади знакомый смех. Даша метнулась к стене и прижалась к ней, выглядывая из-за выступа. У дальнего, по диагонали, подъезда Люба – ее Люба! – целовала очкастую девицу, обвив ее шею руками и прижавшись всем жарким своим телом.
Даша смотрела, как целовались две женщины: одна, любимая до судорог в животе, и другая, ненавистная до красных пятен в глазах. Сейчас она желала бы одного – иметь какое-нибудь оружие. Да, пистолет. Нет, лучше большой кинжал, такой, треугольный. Она вонзила бы его в спину проклятой очкастой суке. И спокойно смотрела бы, как та извивается в муках.
***
Алексей проснулся от жары. И еще от того, что звонил телефон. Мотнул тяжелой с похмелья головой. И судорожно стал выдирать из кармана брюк мобильный.
«Да, это я. Вероника Сергеевна? А что … Ох, спасибо! Боже, как я извелся. Так где она, с ней все… У какой? Да? Нет я понимаю, хотя можно было и позвонить, я все равно не спал. А что ж она не… Да? Вот дуреха, вечно забывает зарядить его. А вы адрес знаете? Вот спасибо! Да, спасибо, Вероника Сергеевна, счастливо.»
Алексей задумался. Мать Лизы сказала, что Лизочка поздно вечером ей звонила и сказала, что ночует у подруги. Но ведь она не могла, не могла не помнить об их встрече. Что-то не так… Алексей вспоминал их последнюю встречу и силился понять, ничем ли он не обидел Лизу. Да нет, воде все было нормально.
Алексей забросил в рот пластинку жевательной резинки и повернул ключ в зажигании.
Ехать нужно было на другой конец города.
***
Женщины стали прощаться, и Люба пошла к другой проходной арке. Очкастая стояла и смотрела ей вслед. Когда Люба скрылась под аркой, Даша, еще не зная зачем, быстро направилась в ее сторону. Когда девица, наконец, повернулась и пошла в подъезд, Даша ускорила шаг еще больше, а затем побежала. В доме не было лифта и Даша слышала шаги очкастой этажом или двумя выше. Она стремглав бросилась догонять. Преследуемая девица, ничего не подозревая, открывала дверь длинным ключом. Не дав ей опомниться, Даша забежала в квартиру следом за ней, сильно толкнув ее в дверях. Девица ударилась спиной о вешалку и неловко села на пол, изумленно глядя на Дашу снизу вверх, и часто моргая серыми глазами. Очки свалились и лежали в метре от нее. «Что? Что? – ошарашенно спросила девица. Даша наступила туфелькой на очки и стекла треснули, а дужки согнулись. «я – Даша, а тебя как зовут?» - спросила Даша. Девица механически ответила «Лиза, очень приятно…» И тут же опомнилась: «Какого черта?! Кто ты такая? Я щас милицию позову!» Даша захлопнула входную дверь и огляделась по сторонам. Квартира была однокомнатной, с модным ремонтом в стиле «студио», то есть все было в одной комнате – и прихожая и кухня и спальня, только разные зоны были выделены подиумами и ступенями. Даша подошла к кухонной стойке, отметив, что в мойке стоят два бокала со следами помады, а на шкафчике две кофейные чашки с такими же отпечатками. Даша с сомнением посмотрела на набор ножей в деревянной подставке, вытащила самый большой и повертела его перед глазами. Дорогой, самозатачивающийся цептеровский нож для разделки мяса. Даша удовлетворенно хмыкнула. Лиза, несмотря на свою близорукость, разглядела предмет, появившийся в руках у непонятно зачем ворвавшейся к ней в дом девушки и, сбросив, наконец, оцепенение, ринулась к двери. Даша догнала ее и, схватив за волосы, ударила головой об угол стены. Из рассеченной брови обильно полилась кровь и Лиза прижала руки к лицу, всхлипывая и повторяя «Ну что, ну что тебе… ну зачем ты меня бьешь… я позову на помощь… ну что тебе».
Даша поволокла девушку к дивану. Лиза не особенно сопротивлялась и сразу же упала на неприбранную постель, легла на бок и подтянула ноги к животу. Ее худые ключицы вздрагивали, а между прижатых к лицу пальцев сочилась темная кровь. Даша заметила, что под сарафаном у Лизы нет трусов. Ярость мутной волной снова накатила на нее.
Даша села рядом и, обхватив лизины плечи, рывком подняла ее. «Рассказывай», - жестко потребовала она. Лиза на секунду оторвала руки от лица и посмотрела на Дашу непонимающими глазами. «Что рассказывать?» - пролепетала она с искренним удивлением. «Рассказывай, откуда ты знаешь Любу, сука» - Даша размахнулась и наотмашь ударила тыльной стороной ладони в рассеченную бровь. Лиза взвыла от боли. Даша задумчиво посмотрела на свою руку и прошептала: «А впрочем, может быть лучше не знать».
Лиза умирала долго. Даже после десятка ударов ножом, даже после того, как грудь ее превратилась в залитый кровью мясной фарш, она была еще жива и хрипела, умоляя вызвать неотложку. Крови было очень много, Даша пыталась вспомнить школьный курс анатомии: сколько же ее в человеке, три литра? Четыре? Наконец Лиза затихла, а затем челюсть ее судорожно дернулась несколько раз, тело изогнулось и замерло.
Даша сварила себе кофе. Принялась рыться в буфете, сбрасывая на пол посуду. Наконец нашла бутылку ликера Sambucca. Налила себе полный стакан. Выпила, морщась. Открыла холодный кран и наполнила стакан водой. Выпила воду. Села на диван. Включила телевизор. Выпила кофе, отхлебывая мелкими глоточками. Запела в унисон с прыгающей на экране «Виагрой». Встала, покачиваясь в танце. Согнулась пополам и вырвала на ковер. Сползла на пол рядом с диваном. Сидела, опираясь спиной о прохладный шелк. Веки Даши отяжелели. Она провалилась в забытье.
Даша проснулась от того, что кто-то барабанил прямо по своду ее черепа дробным стуком деревянных палочек. Она с трудом открыла глаза. В окно захлестывал ливень, занавеска металась, лужа подтекла под лизин труп, разбавляя застывающую кровь.
Сжимая трескающуюся от боли голову, Даша пошла в ванную и долго стояла под холодным душем. Затем растерлась большим махровым полотенцем. Сварила еще кофе. Выпила, добавив в него рюмку самбукки. В голове прояснилось. Даша опустилась на колени у тела Лизы и принялась рассматривать ее лицо. В смерти лизино лицо показалось очень привлекательным. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Даша наклонилась и поцеловала мертвые прохладные губы долгим, влажным поцелуем. В ту же секунду она почувствовала сильнейшее возбуждение. Даша приникла к Лизе всем телом и стала целовать ее окровавленное лицо, шею, грудь. Она схватила лизину коченеющую руку и ввела себе между ног. Даша извивалась в обнимку с трупом еще с минуту, а потом с протяжным криком кончила, кусая резиновую щеку покойной Лизы.
***
Алексей поднялся по лестнице, соображая на каком этаже должна быть 21 квартира.
Лифта в доме не было. Искомая квартира оказалась на третьем. Алексей откашлялся и, чувствуя нарастающее волнение, позвонил. Подождав с полминуты, позвонил снова. Дверь не открывали. Алексей жал на кнопку звонка снова и снова.
Наконец, за дверью послышался шорох и звук открывающегося замка.
На пороге стояла белокурая девушка. Ее белая трикотажная майка была вся перепачкана красным. Белые руки и такие же незагорелые ноги также были в крови. В том, что это кровь Алексей почему-то не сомневался. Он оттолкнул девушку и вихрем ворвался в квартиру: «Лиза! Где…» - голос его осекся. И алексей застыл, неподвижно глядя на обнаженный окровавленный труп Лизочки. «Что…», - только и смог прохрипеть Алексей.
Девушка взяла его за руки прохладными пальцами. «Присядь. Я сварю кофе. Я Даша. Твоя?» - Даша кивнула в сторону трупа. Алексей в оцепенении кивнул головой и облизнул пересохшие губы. «Ну что ты так переживаешь?» - спросила Даша и, не дожидаясь ответа, опустилась на колени перед мужчиной, торопливо расстегивая ему ширинку. Ошарашенный Алексей почувствовал, как Даша завладела его членом. Через минуту он ощущал только два чувства, или, вернее, две мысли. Первая была такая: «Сейчас я убью ее. Наверное, задушу.» И вторая: «Как охуенно, как сладко сосет».
Даша оторвалась от него и, подняв лицо сказала: «Ну вот. Теперь ты готов. Для Лизы.» Она встала, взяла Алексея за руку и подвела к трупу. Даша снова опустилась на колени и развела Лизины ноги в стороны, приоткрывая еще влажный от ее слюны пах. Алексей рухнул на колени и судорожно ввел член в холодную промежность Лизы. Член входил туго, но наконец Алексей был внутри. Он задвигался, сначала медленно, а затем все быстрее. Он ебал Лизин труп, кряхтя и всхлипывая, утирая слезы рукавом и все повторял: «Лиза, детка, сейчас. Сейчас. Сейчас. Сейчас».
Вскоре он кончил и замер, прижавшись щекой к холодному лбу любовницы.
Даша тронула его за плечо. Алексей неловко встал и, зажимая мокрый член рукой, сгорбившись, пошел в ванную комнату. Там он набрал полную ванну воды и полчаса сидел, положив на глаза мокрый платок. Выйдя из ванной, Алексей проследовал к кухонной стойке. Открыл буфет. Закрыл буфет. Нагнулся. Открыл нижний кухонный шкафчик. Выбросил на пол: скалку, шесть мисок, миксер. Взял топорик для разделки мяса. Выпрямился. Подошел к Даше. Ударил ее по голове. Даша подняла и опустила руки. Алексей ударил Дашу по голове еще раз. Затем еще. Алексей бил Дашу топором по голове, пока не понял, что она мертва. Ее васильковые глаза глянули на него из-под слипшихся от крови белокурых волос. И Алексей ощутил невероятное возбуждение. Алексей стащил с трупа Даши майку. Алексей опустился на колени и стащил с мертвого тела трусы. Алексей перевернул Дашу на живот. Алексей потрогал свой каменный от напряжения член и вошел в Дашу. Алексей содрогался и рычал. Алексей кусал еще теплые лопатки Даши. Алексей вынул член и с силой снова загнал его Даше в анус. Алексей дернулся и кончил.
Входная дверь открылась. На пороге стояла Люба. Люба увидела мертвых Лицу и Дашу. Люба увидела Алексея, член которого находился в Даше. Люба увидела окровавленные нож и топор. Люба убила Алексея ножом и топором. Люба взглянула в мертвые глаза Алексея. Люба поняла, что любит Алексея. Люба совершила с мертвым Алексеем половой акт. Люба вымыла руки. Люба приняла душ. Люба почистила зубы. Люба сложила трупы треугольником. Люба тихо открыла дверь. Люба вышла за дверь, плотно притворив ее. Люба спустилась по лестнице. Люба ушла.
Ангел Хуев
