- Верка! Давай «Мне на днях исполнилось 16 лет»!
- Не, лучше «Восьмиклассницу»!
- Слышь, подожди! Вер, «Пачку сигарет»!
- «Всё это рок-н-ролл»!
Они кричали, перебивая друг друга…
Весна, скамейка возле какого-то подъезда, моя любимая дешёвая гитара, весёлая компания.
Мы пугали прохожих своим видом, а куражно-молодёжное настроение и наши горящие глаза вызывали лишь недоумение.
Сейчас я думаю, что пугал их именно наш, как многим казалось, нездоровый задор, потому что сказать, что мы как-то вызывающе одевались, было нельзя. Ну разве только Олег по прозвищу Шека…
Шека стоял рядом и снисходительно ухмылялся.
Репертуар наш его не устраивал, так как самоё лёгкое из того, что он обычно слушал, да и то исключительно для фона, была «Iron Maiden». Плеера у него, естественно, не было, поэтому слушал музыку он, обычно, в гараже, когда возился со своим «Иж-Планета-Спорт», то наваривая амортизаторы, то задирая руль, то перекрашивая бак-капельку в металлик.
Вчера вечером Шека совершил поступок: сбрил наголо свои шикарные волосы, которые всегда вызывали разноречивые эмоции – от грозящих вслед кулаком матерящихся бабушек до зависти красивых и не очень подруг. Надо сказать, завидовать было чему: густые, до пояса, почти белые, развевающиеся на ветру. Супер, особенно когда из-под шлемака.
Но для настоящего мужчины поступок, значит поступок!
И вот сегодня Шека стоял лысый и довольный. Он только что сшил себе новые брюки: серая ни к чему не обязывающая костюмная ткань в сочетании с клёшем 52 см в диаметре. Для того чтобы ходить, ему приходилось широко расставлять ноги, но это почему-то не было смешным, а смотрелось солидно и устрашающе. Наверное, специально тренировался.
Жмурясь на солнце, этот, на первый взгляд, напрочь отморожённый парень, поигрывал красивыми бицухами и любовался собой.
Несмотря на его явное несоответствие нашей компании, он старался приходить. Не часто, но хотя бы иногда.
Потому что любил меня. Любил, как я пою…
«Сигарета в руках, чай на столе, эта схема проста,
И больше нет ничего, всё находится в нас»
Упиваясь своим юношеским максимализмом, мы старательно и намеренно эпатировали окружающих, и это было самым весёлым времяпрепровождением. Проходящие быстрым шагом мужчины, упорно изображающие равнодушие, неспешно и гордо шагающие женщины, прячущие свой страх за важностью, всёвидящие старушки… Весело!
И только подвыпившие мужики, неадекватное состояние которых позволяло им скинуть пару-тройку десятков лет и стать ненадолго настоящими, иногда подсаживались к нам, просили что-нибудь спеть, а то и сами брали гитару и играли дворовые и не очень песни из своей прошлой жизни.
- Девушка, а вы можете «Битлз» или «Роллинг Стоунз» сыграть?
- Битлов? Не, Битлов я не играю… И «Роллингов» тоже, тока «Энджи»…
Колян подбежал неожиданно. Рукав его спортивной куртки был оторван. Он задыхался.
- Придурки эти собирают толпу. Сказали, во вторник встречаемся напротив ресторана «Бриз». Мочилово будет, типа, - он был возбуждён, и от этого слова получались скомканные и какие-то захлебнувшиеся…
…Два дня назад Колян нарвался. По его словам, эти парни обосрали его мотоцикл. (Ну, надо думать! У него Юпитер пятый незадранный) Ха! А нам много ли надо. Не фиг на наших наезжать. Договорились встретиться во дворе за «китайской стеной». Эта так у нас самый длинный в городе дом называется.
Пацаны те были одного с нами возраста, так что особых напрягов с их разводом у нас не возникало. Андрюха взял кастет, остальные же пошли без особой подготовки, а я придумала взять мамин лак для волос. Наташка одобрила и взяла с собой антистатик. Мы спрятали их в рукава и пошли к «китайской стене». Всего получилось 8 человек и, хотя численного преимущества не было, наши с Наташкой баллончики а-ля «Черёмуха» сделали своё дело.
Часть противостоявших нам ребят почти сразу разбежались (умываться, наверное), а оставшиеся, потирая синяки, медленно расходились, выкрикивая нам напоследок всё, что о нас думают.
Мы, хохочущие и дикие от избытка адреналина, вернулись в свой двор и ещё долго орали Кинчева всем назло…
«Да только цепи золотые уже порваны…
Радости тебе, солнце моё!
Все такие чистые, да гордые
Пели о душе, да всё плевали в неё.
А наши отряды, эх, отборные
Те, кто нас любит, смотрят нам вслед
А мы глядь на Образа, а Лики чёрные
И обратной дороги нет»
И вот сегодня Колян сообщает, что будет продолжение. Вообще, он не отличался особой впечатлительностью, поэтому, увидев его растерянность, мы сразу прекратили петь и стали внимательно его слушать. Колян объяснил, что встретил троих из той компании, с которой мы подрались у «китайской стены». Те сказали ему, что один из них брат – Цыпы, поэтому Цыпа собирает своих на вторник.
Ну, в общем-то всё понятно. Чего тут не понятного?
- Чо, первый раз что ли! Ты чо ноешь! – Андрюха закурил, сплюнул и расстроено опустился на скамейку. – блин, ребята, надо чо-то думать. Цыпе 28 лет. И он отморозок. Сидел уже 2 раза. И он, по-любому, человек сорок притащит.
До часа «Ч» оставалось полтора дня. Мы собирали толпу, ну не могли же мы не пойти, не круто это.
Двадцать три человека – всё. Больше никто не смог или не захотел.
Во вторник мы, по возможности подбадривая друг друга, направились к ресторану «Бриз». Из девчонок была только я. Честно сказать, никакой уверенности в исходе разборки у нас не было, также как и воинствующего запала, но, продолжая хорохориться, мы с наглыми лицами шли и шли.
Когда до места встречи оставалось три квартала, мы встретили Шеку. Как же я была рада! Рада его лысой голове, широким штанам и красивым мышцам. Он, как всегда молчаливый и спокойный, казался мне сейчас особенно надёжным среди этих наадреналиненных подпрыгивающих малолеток.
Для того чтобы уговорить его пойти с нами, не потребовалось почти никаких усилий. Во-первых, он не знал точно, куда мы идём, а во-вторых… он ведь любил меня.
Дойдя до места, мы стали ждать своих противников, наши продолжали шутить и бесстрашно выкрикивать куски хоевских песен. Мы с Шекой мило болтали чуть в стороне – он обещал научить меня управлять мотоциклом и на «закрытие сезона» в этом году я, по его планам, должна была поехать уже сама за рулём.
Через минут пятнадцать я оглянулась на звук нарастающей тишины…
Со стороны «горного» района шли они.
Мы, недоумевая, постепенно выстроились в несколько рядов. Я и Шека оказались почти в центре. Все молчали. Андрюха пытался прикинуть, сколько человек направляется к нам. Я слышала стук его сердца. Или это было мое?
Почти сто человек молча шли в нашу сторону. Слышны были лишь позвякивания цепей…
В центре, возглавляя шествие, шёл Цыпа… Его было видно издалека из-за его необычного роста. Выше всех минимум на голову, он выглядел устрашающе.
Когда они приблизились, я ещё подробнее разглядела Цыпу. Гоблинское лицо, дебиловатый взгляд, большая голова, не отягощённая наличием развитого мозга, выдвинутая нижняя челюсть. Он заговорил, разорвав тишину.
- Э! Ну чо, малолетки, биться что ли будем?! – Цыпа заржал. – На брателлу моего ТЫ что ли тянешь, уёбок? – Цыпа орал почему-то на Андрюху, брызгая слюной, и в том, КАК он говорил, была видна нехитрая история всей его жизни. – А ты хули смотришь, чмо! Ты чо, сука, думаешь, что, бля, если башку набрил, то крут что ли?!
Я поняла, что обращается он к Олегу. К Шеке, который вообще не знал, в чём, собственно, дело…
Шёпотом я просила наших вмешаться, ведь Олег тут не при чём!
Продолжая орать на Олега, Цыпа начал приближаться к нему, и наши ребята, не сводя с цыпиной быдлячей рожи глаз, расступались как заворожённые…
Всё. Началось. Цыпа с несколькими своими друзьями стали методично и жестоко избивать Олега. Мы же стояли и не могли сдвинуться с места. Так бывает во сне, когда ты хочешь убежать от какого-нибудь монстра, а ноги не бегут или утопают в земле, и ты не можешь даже закричать.
- Сука, металлюга ёбаный! Лови!
Первые секунд двадцать Олег ещё пытался сопротивляться….
Когда я пришла в себя, то увидела, что Олег лежит на земле, а цыпины придворные мочат его цепями
Я подбегала к нашим, к одному, к другому, трясла их и, рыдая, кричала-кричала…
- Как вы можете! Коль, это ж из-за тебя! Ну сделай что-нибудь!!! Олег же тут не при чём! Андрюха, ну, пожалуйста, ПО-ЖА-ЛУЙ-СТА!!!
Ребята стояли и просто смотрели. Нет, конечно, они не просто смотрели. Они смотрели, пытаясь отогнать от себя чувство стыда, вины и страха. Они всё понимали, но сделать с собой ничего не могли… И не убегали.
Они напоминали мне собаку, которую ругает хозяин. Она боится, прижимает уши и хвост, опускает вниз взгляд, немного отклоняется в сторону, но не убегает. Потому что БОИТСЯ даже УБЕГАТЬ.
Когда Цыпа понял, что Олег не шевелится, он придумал новое развлечение, видимо, чтобы мы больше никогда не обижали его брата. Он немного разбегался, высоко подпрыгивал и весом всего своего огромного тела приземлялся на Олега. Подошвы его сапог оставляли следы на светлой ветровке Олега где-то в районе ребёр или того, что там оставалось.
Я кинулась на Цыпу. Не потому, что героиня такая, а просто потому что ТАК НЕЛЬЗЯ!
Отлетевшая метра на три я села на землю и стала беззвучно рыдать от собственной беспомощности…
Не знаю, сколько это продолжалось. Около 25 минут.
Они ушли. Наши ребята подавленно шептались в стороне и боялись подойти к Олегу.
Я помчалась в ресторан, чуть не убила очкастую гардеробщицу с противным носом, не захотевшую давать мне телефон, вызвала «скорую» и выбежала на дорогу, чтобы машина «скорой» не проскочила мимо.
Срываясь на крик, я умоляла врачей побыстрее…
Олега увезли.
Вся его голова и грудь полностью были залиты кровью. На лице невозможно было различить ни глаз, ни носа, ни рта. Было дурацкое ощущение, что он надел красную мантию палача.
В следующий раз я увидела Олега на похоронах. Он лежал в гробу с перебинтованной головой. Он погиб, оставляя нам свои надежды и заставляя думать о чём-то более серьёзном, чем желание выделиться. И ему было уже всё равно, в какой цвет выкрашен бак его СпортА, длинные ли у него волосы и сколько сантиметров в диаметре его брюки.
И палачом был не он.
Палачами были мы.
Я.
Он пошёл с нами, не разбираясь, потому что любил меня…
Василиса Премудрая
