Время действия: 1969-1975 годы
Место действия: Нейтральные воды.
Задача: Саботаж.
Как и на любом уважающем себя корабле, на «Красном Беглеце» был кот. И как любой уважающий себя кот, он был толст, полосат и нагл. Морду он имел шире газеты, при случае гордо задирал ополовиненный в драке с портовыми котами хвост и носил кличку Батя, потому что, заходя на камбуз, обычно покровительственно похлопывал кока по ноге лапой, словно бы говоря – «Ну что, Малой, работаешь? Ну работай, работай… Есть чего пожрать-то или мне опять по трюмам крыс гонять?» .
Впрочем, гонять крыс Батя любил и справлялся со своими обязанностями на ура. Вообще, Батя как бы считался котом боцмана, потому что тот его и принес еще котенком на судно, но, поскольку боцман был слегка туповат по жизни и авторитетом у команды не пользовался, Батя выбрал себе другого покровителя. Капитана.
Нельзя сказать, что капитан был в восторге от такого выбора - у него оказалась аллергия на кошачью шерсть. Но капитан понимал, что без кота судно обречено страдать от крысиных полчищ, и потому не возражал. Батя же, будто бы знал об аллергии, к капитану ближе, чем на метр не подходил, на руки к нему не лез (да и ни к кому тоже, трудно же почти десять килограмм держать!), но и не отставал от него ни на шаг.
Капитан в кают-компании супчик кушает, и Батя тут как тут, в уголочке из миски чего-то с шумом и хрустом поглощает. Капитан судно обходит с осмотром, и Батя где-то невдалеке шныряет, огромными своими желтыми глазами-прожекторами высматривает крыс нарушительниц.
Капитан строит команду на палубе и в зависимости от ситуации или костерит ее за промахи, или благодарит за хорошо выполненную работу, и Батя тут как тут, у борта позади капитана развалится, щурится, и иногда басом, но тихонько, чтоб не мешать, мявкает, мол, согласен с вышестоящим по должности и званию.
Капитан на мостике руководит походом, и Батя сидит рядом на столике, застыв изваянием, не обращая внимания на качку, смотрит вперед в бушующее море и если замечает какой-то корабль, не принадлежащий к советскому флоту торговому или военному, оповещает всех утробным и хриплым мявом-рыком. Капитан в таких случаях удовлетворенно кивает.
Так и служили оба, уважительно относясь друг к другу. Хотя ходят недостоверные слухи, будто кто-то как-то видел, что капитан самолично почесал Батю за ушком, и тот ему благодарно мурлыкнул в ответ, хотя любому другому бы оторвал руку по самое плечо…
А было это так:
Помимо разведки и анализа передвижений боевых кораблей противника, в частности трешинга, суда типа «Красного Беглеца» иногда получали и другие задания, например, провести легкий такой, ненавязчивый саботаж деятельности империалистического врага.
Как это выглядело? Да очень просто. Представляете себе, что такое ударное авианосное соединение ВМС США? Если примерно, то это один и более огромных авианосцев в середине строя, вокруг них куча кораблей поменьше, крейсеры всякие, с десяток фрегатов и эсминцев, а так же другие корабли.
Идут они все к месту проведения боевой операции относительно медленно, со скоростью самого медленного судна и идут четким строем, разрушать который никак нельзя, потому что привести это может к непредсказуемым последствиям.
Так вот, «Красному Беглецу» поставили задачу – сорвать своевременное прибытие ударного авианосного соединения ВМС США к месту проведения боевой операции любым доступным способом. Но без фанатизма, так… нервы помотать.
А какие доступные способы могут быть у ржавого корыта против атомного авианосца? Если на первый взгляд, то никаких, но вот если вспомнить международные законы…
***
«Красный Беглец», подпрыгивая на волнах, и едва не разваливаясь от натуги, догнал империалистическое соединение, явно торопящееся куда-то, чтобы проявить свою агрессию. Гордо кряхтя старым дизелем, «Красный Беглец» нахально вклинился в довольно тесный строй и принялся шнырять между кораблями, словно заблудился в трех соснах, упорно игнорируя удивленно-брезгливые взгляды, бросаемые с внушительных боевых судов ВМС США.
- Сэр, в наш строй зашел какой-то русский грузовой корабль, - доложили адмиралу Джону Стрейкленду.
- Грузовой? Какого дьявола ему нужно? – раздраженно поинтересовался адмирал Джон Стрейкленд.
- Не могу знать, сэр, - докладчик вытянулся во фрунт.
- Так выйдите на связь с этим корытом и спросите!
- Да, сэр! – ответил докладчик и убежал к связистам.
Радиостанция на капитанской рубке «Красного Беглеца» зашипела помехами и что-то неразборчиво спросила по-английски.
- Капитан, американцы на связи! – крикнул связист.
- Чего хотят? – спросил капитан.
- Спрашивают, какого черта мы тут делаем.
- А-а-а. Ну ладно, пусть спрашивают. Ничего не отвечай, - сказал капитан, и приказал: - Полный вперед! Надо перегнать авианосец.
Когда «Красный Беглец», не отвечая на запросы, нагло обогнал внушительных размеров авианосец, он совершил практически самоубийственный акт, чем привел в замешательство старых моряков, еще помнивших Перл-Харбор и японских камикадзе:
- Пра-а-аво руля! – рявкнул капитан, - Полный вперед!
И «Красный Беглец» понесся наперерез гигантскому авианосцу.
- Что делает этот русский? – заволновался адмирал Джон Стрейкленд, наблюдая за маневрами, - Он совсем спятил? Ему что, не дорога его задница? Ей! Куда он! Стоп машина! Полный назад! Лево руля! Да шевелитесь же, сукины дети! А не то мы размажем по бортам эту посудину!
На гордости американского военного флота, на корабле, который перевозил десятки самолетов и сотни ракет, на этом ужасе, способном в одиночку уничтожить целый город, в панике забегали матросы и офицеры, лихорадочно разворачивающие свой корабль-гору с пути маленького и хлипкого русского грузовика.
Отовсюду слышались истеричные вопли, в основном начинающиеся и заканчивающиеся на «Fuck!!» в различных вариациях, потому что теперь с пути своего авианосца сваливали и корабли сопровождения.
Пройдя буквально в десятке метров от какого-то крейсера и едва разминувшись бортами с эсминцем, «Красный Беглец» выскочил на оперативный простор. Рассыпавшийся строй собирали еще пару часов.
- Молодцы ребята! Хорошо проскочили. Но они уже опять построились и улепетывают! – похвалил в селектор капитан. Батя же, так и сидевший на столе, лениво потянулся. – Малый ход, лево руля, догоняем американцев.
Развернувшись, «Красный Беглец» бросился вдогонку.
- Сэр…
- Что еще? – завопил адмирал Джон Стрейкленд.
- Русские…
- Что русские, твою мать!?
- Они опять вклинились в строй и снова идут на обгон авианосца.
- Опять? Да они совсем спятили!? Поднимайте два самолета, пусть они размажут эту кастрюлю по волнам! Я хочу видеть, как они тонут и кричат о помощи! Я хочу слышать, как они извиняются и я тогда, может быть, подумаю, спасать их или нет! Мы и так опаздываем!
- Нельзя, сэр. Если это судно будет потоплено, Советский Союз заявит ноту протеста, и наша операция вообще окажется под угрозой срыва. Думаете, в Пентагоне будут этому рады?
- Откуда ты взялся такой умный!
- Из Огайо, сэр…
- Пошшшел вон! Выйди на связь с этими красными и прикажи, слышал меня? ПРИКАЖИ убираться с моего пути! – адмирал Джон Стрейкленд побагровел и стал исходить паром.
- Да, сэр!
- Капитан! Американцы на связи!
- Чего хотят?
- Приказывают нам убираться из строя.
- Вот даже как? Ты слышал, Батя, они нам приказывают, - Батя укоризненно прищурился, качнул большой головой и, открыв клыкастую пасть, оглушительно мявкнул в рацию, - Ты тоже так думаешь? Вот и я. Ле-е-ево руля! Полный вперед!
И «Красный беглец», уже под аккомпанемент жестоких проклятий, сыплющихся ему на голову, помчался наперерез авианосцу, на котором адмирал Джон Стрейкленд с ужасом поглядывал на часы и рвал на голове редкую седую шевелюру. Корабли сопровождения бросились от русского судна врассыпную, будто от прокаженного.
- Эти факинг уроды опять разрушили МОЙ строй! – вопил в рубке адмирал Джон Стрейкленд, - Уничтожить их, немедленно! И плевать мне на ноты протеста. Что они ответили на мой приказ убраться из этого океана ко всем чертям?
- Сэр… Кажется они… мяукнули в микрофон.
- Что?? Они издеваются!
- Сэр, может просто попробовать договориться с ними?
- Это опять ты? Из Огайо?! А я их Техаса, и я никогда не договариваюсь!
- Оно и видно…
- Что-о-о??
- Я говорю, видно, что русские снова разворачиваются…
- Вашу и их мать!!!! – адмирал уже был на грани инфаркта. – Дайте мне сюда связь!
- Капитан! На связи американцы.
- Чего хотят?
- Говорят, что адмирал хочет с нами поговорить.
- Да? Ну, давай на общую, пусть все послушают.
Рация прокашлялась и зашипела, Батя сердито прижал к голове уши.
- Это «Красный Беглец»?
- Да, это капитан, слушаю.
- С вами хочет поговорить адмирал Джон Стрейкленд!
- Весьма польщен, я слушаю.
- Капитан? Скажите-ка мне, какого хрена вы делаете? – голос адмирала Джона Стрейкленд был необычайно спокоен и сух.
- Что-то не так, адмирал?
- Вы разве не понимаете, что ставите под угрозу свою жизнь? Да любой из наших кораблей способен размазать вас!
- Неужели, адмирал! А почему же все тогда разбегаются??
- Да ты! Да тыыыы!!!! ….. – заорал адмирал, - Да я тебя-а-а-а! Лично! САМ! Своими руками!! Ты понимаешь?
В эфире зашуршало, словно кто-то отбирал у адмирала микрофон, послышались отдаленные голоса:
- Сэр! Не надо! Это же международный скандал!
- Отдай микрофон, Огайо! Я еще не все сказал! Эти коммунисты у меня еще попляшут!
Наслушавшись криков, и поняв, что они, скорее всего оскорбительные для всего корабля в целом и для капитана, а, значит, и для Бати в частности, Батя приподнялся, обнюхал микрофон и оглушительно зарычал в него:
- Ммммяяа-а-а-а-а-а!!!
- Что это??
- Я же говорил, сэр! Они мяукают в микрофон!
- Психи! Идиоты! Да ну их к дьяволу! Огайо, разбирайся с ними сам, но чтобы через час их не было на горизонте, иначе вместо них, ведь это не вызовет международный скандал, я пристрелю тебя! Понял?
- Да, сэр!
Некоторое время в эфире царила благословенная тишина, потом Огайо вышел на связь:
- Капитан, сэр?
- Слушаю.
- Мы… очень просим вас… Вы же слышали… Не могли бы вы…
- Исчезнуть за горизонтом через час? Не вопрос. Вы к нам со всей душой, и мы к вам тоже. Неужели два моряка не могут договориться?
- Ох, сэр! Я вам очень благодарен!
- Всего доброго, Огайо, повышения вам по службе, - сказал капитан и отключился.
- Ну что Батя? Как ты думаешь? – покосился на кота капитан. Батя чуть склонил голову и тихонько муркнул.
- Думаешь? Я вот тоже, – улыбнулся капитан и аккуратно, кончиком пальца, почесал Батю за ушком. Батя миролюбиво замурчал в ответ.
После этого капитан приказал:
- Товарищи! Право руля, полный вперед! Пройдем на бис и по домам!
Когда «Красный Беглец» в очередной, но, слава богу, в последний раз понесся наперерез авианосцу, адмирал Джон Стрейкленд молча поднялся с кресла и побрел в свою каюту. Огайо даже заволновался было, не решил ли командир застрелиться от такого позора, а потом махнул рукой – ну и пусть его старого хрыча!
Ведь верно?
