"В 18.27 около здания речпорта. Важное дело. Приходи один и без оружия". SMS такого содержания всочились в наши с Митюней телефоны полуднем рабочего дня жаркой июньской недели.
- Совсем умом отощал наш Вовчанга – думал я, прилаживая за голенище кроссовки пятидюймовую выкидуху – Пора искать мозгового доктора.
- Чёрт, может Ромэро позвонить, пистолет до выходных занять? – размшлял Митюня, размещая в рукаве обмотанный изолентой обрезок водопроводной трубы.
Мы встретились в шесть пятнадцать, сдержанно поздоровались, причём Митюня выронил трубу на асфальт, остранились в тень и стали охлаждать системы пивом.
- Чего он нас позвал? – Митюня снова угнездил свою дулу в рукаве – Не иначе как опять охвачен приступом идеек.
- Наверное, туристов потрошить предложит – я окинул взглядом площадь – Вон их сколько слоняется, заботой неохваченных.
- Втянет, ой втянет он нас в подпольный рынок речного песка.
- Или будем речную воду по бутылкам разливать. Под элитными, разумеется, марками.
- Смотри-ка – Митюня вскинул руку и снова выронил трубу.
К нам приближался Вовчанга, увенчанный белой моряцкой фуражкой. Лицо под фуражкой довольно лоснилось. На алой щорсовской перевязи покоилась его загипсованная клешня. В здоровой руке Вовчанга нёс непустой пакет.
- Здравствуйте, Никита Сергеевич – приветствовал его я – У Вас усы отклеились.
- Погоди, Вовчанга, я сейчас угадаю – Митюня оглядел морячка – Фотографии для отдыхающих с инвалидом Цусимы, по сто рублей, так?
Вместо ответа тот порылся в пакете, достал из него и протянул нам два белых берета с красными помпонами:
- Вот, держите ваши уборы. Не утеряйте, под роспись получил.
- И на кой же хер нам, любезный друг Вовчанга, эти провокационные шляпки? – спросил я.
- Я вот такое не ношу, и вообще живу с женщиной – отстранился Митюня.
Вовчанга извлёк из того же пакета флягу, расставил у себя на гипсе пластиковые стаканчики и, разливая, проквакал:
- В субботу в честь дня медработника праздничная регата, заплыв на вёсельных лодках. Среди медицинских учреждений города. На призы Президента республики.
- Безмерно рад за медицинских работников – я взял стаканы и один передал Митюне – Но болеть за гребунов не пойду.
- Мы выступаем от второго роддома – негромко признался Вовчанга – Два гребца и рулевой. Старт в одиннадцать, в общей группе.
Мы молча уставились на Вовчангу, я – в правый глаз, Митюня – в левый. Глаза смотрели соответственно, один на меня, другой на Митюню. И несинхронно моргали.
- Значит два гребца в нетрадиционных беретках – Митюня показал пальцем на себя, потом на меня и упёр его в грудь докладчика – И один, жопа его хитра, рулевой, да?
- Мне грести нельзя! – рулевой затряс гипсом – Я ранение перенёс. Контуженый я!
- Щас тебе и ходить нельзя будет, дроссель гнутый! Равно как и писять, и какать – Митюня предельно сгустил брови.
- Обожди бить, товарищ – я коснулся митюниного стаканчика своим и мы пригубили – Пусть гражданин рулевой как-то обоснует этакую неодолимую нужду субботним утром гребсти за роддом номер два.
- Ну да, за роддом – подтвердил Вовчанга – А что? У меня в последнее время всё чаще и чаще рождаются дети. Нужно как-то строить отношения с администрацией тамошней. Жена позавчера случайно встретилась с их главврачом, в очереди за грязными журнальчиками. Слово за слово, и закрутилась череда подстав, итоговыми жертвами который стали мы. Теперь мы трое – официальная сборная второго роддома по гребле. Вот, зарегистрировался, получил береты и фуражку участников.
Вовчанга осознал, что бить уже не будут, и смело разлил ещё.
- Ну хорошо – Митюня пошёл на примирение – Зачем тебе заплыв понятно. А остальных какие блага ожидают? Ну, кроме того, любой из нас теперь сможет пойти и родить в любое время?
- Солнце. Простор реки. Бесплатная лодка. Пива возьмём. Прокатимся.
- Пива?
- Пива.
- Холодненького?
- Холодненького. А может и хересу – Вовчанга расцвёл.
- Роженицу нам в лодку не положат, для антуража?
- Пуповину перегрызать не заставят?
- Нет, судно будет полностью в нашей власти. Только свежий воздух, спиртное и кураж гонки. Плюс есть нюанс – рулевой сделал загадочную паузу.
- Нюанс или подляна какая – насторожился я – Говори прямо, кикимора.
- Если в костюмах эмбрионов грести или лодка в форме сперматозоида, то меня вычёркивай сразу! – отрезал Митюня.
- А главный приз за победу – Вовчанга собрал стаканчики и разлил остатки – А главный приз – путёвка на троих в Таиланд.
- Зачем в Таиланд – поперхнулся я – не надо нам в Таиланд.
- Таиланд – это в другую сторону, и причём далеко – постучал мне в спину Митюня – Я туда не хочу. Страсть как боюсь трансвеститов.
- Сбудем путёвки по спекулятивной цене – прибрал тару Вовчанга – Итак, юниоры, послезавтра старт!
***
И послезавтра настал старт.
В назначенный миг мы прибыли, тяжело груженные сумками с балластом, к территории городского яхт-клуба. Там уже шумела и волновалась толпа лепил-водников в морских шапочках, точно как у нас. Вовчанга велел ждать и тотчас затерялся.
Участники состязаний повсюду делали физические упражнения, подготавливая мышцы к ответственному старту.
- Разминаются – сказал я и плюнул оземь.
- Я б тоже размяться не прочь – Митюня осмотрелся – Пойдём вон к дереву.
Мы разместились в древесной тени и принялись разминаться пивом. Спустя где-то литр к собравшимся вышел упитанный официальный субъект и прочёл в мегафон речь о единстве медицины и гребли. По его словам выходило, что медик с веслом вообще расставаться не должен, а первым доктором был некий Харон. Вслед за жирным слово взял тип поуже и зачитал пару залихватских речёвок, типа «болит слева – греби правой», «продай кофеварку – покупай байдарку» и тому подобное. Венцом идиотизма стал Вовчанга, который влез на помост, вырвал у оратора мегафон и заявил о новых наработках в родовспоможении – сажать рожениц на гребной тренажёр.
Наконец вышел распорядитель гонок и велел занимать места в шлюпках согласно выданным номерам. Вся эскулапская братия бодро устремилась к стоящим вдоль берега носами в песок лодкам.
При загрузке корма нашего корабля дала значительную осадку.
- Не затонем ли, как Варяг на рейде? – осторожно попрыгал в лодке Миюня.
- Ничего, в ходе гонки мы будем избавляться от балласта естественным путём – заверил его Вовчанга и нашарил в пакете бутылку красного.
Распорядитель поднял руку со стартовым пистолетом и зарычал в матюгальник:
- Гонка на пять морских миль. Половина вверх по течению реки, половина вниз. На буйке вас отметят. Старт общий. Кого первого волна вынесет к финишу, тот и победитель. Вперед, гиппократы!
И громко выстрелил куда-то вбок.
Митюня ловко вытолкнул лодку в воду, запрыгнул в неё своим телом, и мы споро забултыхали в воде вёслами, разворачиваясь средь остальных посудин вверх по течению.
- Эге-гей, гардемарины! – издал Вовчанга клич – Навались, сыны отчизны!
И сыны отчизны действительно навалились. Навалились опять на пиво, что повлекло известную несинхронность работы вёсел. Лодка пошла прихотливым неровным курсом, как струя по снегу.
Поистине великолепные виды окружили нас: играло на воде бликами светило, вскрикивали на лету чайки, мимо плюхали лодки с медработниками, и даже волжский берег не спеша двигался в нужную сторону. Взятый с собой запас плавно поступал в почки, организмами овладевала нега. Какой-то участок пути мы преодолели в отстранённой беседе, не уделяя особого внимания занимаемой позиции, однако, когда с нашим судном поравнялась посуда, оснащённая экипажем из трёх анемичных старушек, представляющих не то собес, не то отпевальную артель, Митюня обронил:
- Между тем, джентльмены, я делаю наблюдение, что мы подпустили некую слабину в гонке. Нас уже обходят социально незащищённые слои населения.
Вовчанга повернулся корпусом к вяленым амазонкам и укорил их:
- Вы-то куда, икебаны? Водным ходом от инфаркта к инсульту? Не сметь обгонять наш линкор!
- А ты подперди, касатик, подперди! – бойко парировала бабуська на ближнем весле – Авось на реактивной тяге и ускоришься!
И сложилась в радостном кашле.
- Давай-ка, Митюня, оставим этих валькирий за линией горизонта – я пристроил полторашку в ноги и покрепче ухватился за весло – Давай за Русь, за наш Пёрл Харбор!
- Вперёд, на Таиланд! – завизжал с кормы Вовчанга – Родильная сила с нами! – и метнул через плечо пустую бутылку.
Нос корабля разделил плоть реки надвое, неукротимо заработали вёсла, откидывая назад воду, в основном на Вовчангу, и мы понеслись, подобны беспечному кальмару. Безнадёжно отстали и похватались за останавливающиеся сердца старушки. Остались за кормой щебечущие команды детских поликлиник. Пал в недолгой борьбе экипаж анонимного кабинета, причём Вовчанга успел наладить знакомства, взять телефон и скидку. Были повержены глазники, сердечники, желудочники и даже команда отделения жопного здоровья. Эти не сдавались долго. Сказывалась профессиональная сила рук.
- Однако сушняк давит – прохрипел Митюня.
- Неплохо бы сглотнуть – поддержал я – Да гребные палки не бросить. Жопники вмиг настигнут.
- Ничего, товарищи, ничего! – Вовчанга выплюнул пробку – Буду лить на ходу, прямо в жабры.
И действительно, принялся осуществлять впрыск поочередно мне, Митюне и себе, с двух бутылок попеременно, в одной из которых было пиво, во второй – что-то крепкое, я так и не разобрал.
И вот, весло за веслом, и впереди показалась зловещая чёрная корма очередных соперников. Лодка их шла уверенно, и шла, судя по густому низкому шлейфу, также на спиртовом топливе. Смуглые плечи и спины гребцов украшали размытые сизые языческие письмена и руны. Прокопченный старец на корме хищно вращал усатой головогрудью и свирепо скалил лицо.
Наш корабль медленно поравнялся с вражеским. Завидев это, усач что-то прорычал внутрь себя, склонился на дно лодки, пошуршал там, достал на свет три тонких резиновых трубки, наподобие клистирных, и заправил по одной каждому из гребцов за губу. Третью приберег для себя и тотчас жадно её всосал. Команда по-младенчески зачмокала и лодка их заметно ускорилась.
- Ты гляди, как технологично допинг принимают! – Вовчанга привстал и вылил остатки из очередной полторашки в Митюню.
- Вы откуда такие прыткие будете? – с форсом выкрикнул я.
- Автобаза БСМП, едритто! – кормчий соперников снова согнулся и вынул из-под банки здоровый такой руль – Мы баранкой спасаем жизни!
Вовчанга не растерялся, тоже уткнулся в пакетик, вытащил оттуда через миг голую детскую пластмассовую куклу, и воздел её над головой:
- А мы вытаскиваем детей! Каждый день! За руки и за ноги! Тащим прямо из бабы!
Вовчанга упёрся ногой в борт, взял куклу за ноги и показал, как непросто, с вывертами и подсечками, он тащит ребенка из окровавленной бабы.
Водилы-водники слегка поблекли и утратили прыть.
- А если застрянет-таки какой нерадивый младенчик – Вовчанга вылупил глаза – Так мы мать вскрываем снаружи и шарим, шарим руками.
Акаушер-любитель задрал на животе футболку и загипсованной рукой стал крестообразно показывать на себе хаотичные кесаревы разрезы.
Конкуренты явно теряли темп.
- А как достану подонка – Вовчанга разошёлся окончательно – Так дышать его заставляю, дышать!!!
И принялся остервенело долбить куклой о борт судна:
- Дыши, твою мать, дыши, ляля! Ы-ы-а!
Водилы побросали вёсла и, закусив свои трубки, крепко ушли в себя. Ещё один рубеж был взят.
Однако же махи вёслами давались всё труднее.
- Давление возросло – пожаловался Митюня – Надо бы отдохнуть, перессать немного.
- Не ронять темп! – Вовчанга из-под руки смотрел вперед – Одна лишь лодка впереди нас! Да и полпути почти прошли, скоро развернёмся вниз и легче станет.
- Покуда хвостик не поплачет, легче не станет – твердо возразил я.
- Вовчанга, я щас прям тут на пол набрызгаю! – поддержал Митюня - И боюсь-таки затонем, отчерпать не успеешь.
- Вот тебе полторашка пустая – Вовчанга протянул порожнюю тару – Накрути на сифон.
- Не влезет – Митюня озарился гордостью – Точно не влезет. Срезай верхушку.
Вовчанга сморщился, но всё же достал ножик и отсёк от бутылки горловину. Затем всосал сто шестьдесят, надел на здоровую руку пакет, схватил ей бутылку и решительно выдохнул:
- Ну-с, приступим к сдаче ядовитых отходов. Давай, Митюня, заправляй. Не табань!
Потекли волны свободы и наслаждения. Сначала один, затем второй гребец, а уж потом ради командного единства и кормчий приложились удами к тяжелеющему на глазах контейнеру.
Покончив с излиянием, Вовчанга поднял глаза и тотчас встретил ими брезгливо-высокомерный взгляд рулевого лидирующей лодки, которую мы, обретя былую лёгкость, практически настигли. Благообразный осанистый старичок на корме отвернулся от нас, что-то сказал двум физкультурникам на вёслах, и те прибавили в темпе.
- Эй, на Титанике! – хрипло выкрикнул Вовчанга – Лыжню дайте! Вёсла вынимайте и ложитесь в дрейф.
С Титаника ответили гордым молчанием и продолжали грести. Наш рулевой вскрыл графин, влил нам по порции и дистанция снова начала таять.
- Ну в самом деле – Вовчанга выбрал примирительную интонацию – Ступайте в жопу с дороги, караси солитёрные. Идите вон в другом месте поплавайте.
- Хамы и люмпены! – Айболит обернулся и гневно показал на нас пальцем – Обсосы!
- Че-го?! – возмутился Вовчанга и импульсивно метнул в старичка бактериологический снаряд, который всё это время удерживал в руке.
Ну метнул и метнул, чёрт бы с ним. Беда в том, что попал. Попал точно в плечо Айболиту, отчего бутылка подпрыгнула, перекрутилась в воздухе и обильно оросила весь экипаж.
- А-а-а, падла тифозная! – взвившись, завизжал приличный с виду старичок – Мразь подшконочная!
И, схватив со дна лодки не до конца опустевшую бомбу, изготовился к броску. Однако бросить не успел. То Митюня, мгновенно оценив ситуацию, оставил весло и произвел упреждающий пуск почти совсем еще непитого графина в противника. Подбитый Айболит театрально взмахнул ручками, замер на миг, и красиво ушёл в речные глубины. Гребцы бросить его не решились и резко затормозили.
Серединный буй мы обогнули в почётном звании лидеров регаты.
Идти вниз действительно оказалось полегче, тем более что участники соревнований приближаться к нам отчего-то категорически не решались. Что позволило нам сосредоточиться на смешивании нехитрых летних коктейлей. Смешивали, хвастать не буду, в животах. И по реке вновь разлилась благодать. Однако вскоре тишину и гладь воды вспорол рёв моторного катера. Катер шёл к нам.
- Какая тут сука – раздался с него усиленный мегафоном уже знакомый голос распорядителя гонок – Какая сука облила ссаками главного ухогорлоноса города и скинула его в воду, а?!
- Им нужен я, друзья! – Вовчанга встал в лодке. На лице его застыла решимость – Им нужен я. Уходите сами, а меня бросьте здесь.
И прыгнул за борт. После чего, не теряя ни секунды, пошёл ко дну.
- Его гипс вниз тянет! – патетически выкрикнул Митюня – Довели человека, сатрапы!
И выпрыгнул из лодки вслед за Вовчангой.
На катере спешно готовили спасательные круги и сильно ругались. Я тоже встал с банки и тотчас присоединился к друзьям. Безо всякой определённой цели. Захмелел просто, равновесие и потерял.
***
Нагретый за день парапет набережной уже почти совсем высушил разложенную на нём одежду.
- Забавно получилось с этой регатой.
- Да, в целом неплохо отдохнули.
- И дело заводить не стали, это тоже плюс.
- Профессор склочным типом оказался, еле унялся, вша такая.
- Да уж, носом, ухом и горлом в ближайшие годы лучше не болеть.
- Только вот с роддомом неудобно вышло. Вовчанга, как с роддомом решать будешь?
- Ну как?.. Как… Судя по всему, рожать буду на дому, в воде. И скорее всего сам.
Вечернее солнце приятно грело кожу.
Автор: я бля
