Дубляж, как Станислав и предупреждал, показательно дурацкий — материться в американских масштабах у нас нельзя, и они выдумывают какую-то гоблинскую феню, ну, да ладно.
Титаническая роль Тома Круза, на ней хочется остановиться. Что там происходит? С одной стороны человеком явно движет злоба: он играет не абстрактного киномагната, а конкретного Самнера Редстоуна, который его выгнал с «Парамаунта» за то, что третья «Mission: Impossible» собрала полмиллиарда, а не миллиард. И все эти разговоры про «детишки уже не наряжаются им, он белый карлик, падающий в черную дыру» это про самого Круза, которого вся индустриальная пресса второй год хоронит, полное ощущение что он через пару месяцев будет с Кевином Костнером семечки грызть на ферме. И понятно, что корпоративное мурло, которое он тут изображает — такая ответочка им всем.
Любопытно еще вот что. Ведь Круз — антитеза пресловутому юмору. Он дико серьезно к себе относится, у него даже когда самокритика, то без иронии, на грани взрезания живота (см. «Ванильное небо», например). За 25-летнюю карьеру у человека из умышленного смешного — один выход в «Остине Пауэрсе», и то, не знаю, считается ли, что это смешно. Надо помнить, откуда Круз взялся изначально.
В 80-е великий продюсер Дон Симпсон придумал, что фильмы для широкой аудитории можно снимать, как гей-порно, вообще эстетика гей-культуры, как самая на тот момент прогрессивная, прорвалась в гетеросексуальный масскульт. Вспомните: «Флэшданс» Эдриана Лайна, «Топ Ган» — одни названия чего стоят. И Круз был для этого порнографического концепта ключевым элементом. Круз это, строго говоря, х*й. У него и мимика как у х*я, и он все время как-то неестественно напряжен — вы видели когда-нибудь расслабленого Круза? Это гениально почувствовал П. Т. Андерсон, у которого в «Магнолии» Круз как-раз играет человека-х*я, кричит: «Respect the cock!» и проч. В этом, видимо, был секрет многолетней привлекательности Круза для самых разных групп зрителей. И, наверное, в этом — причина некоторого упадка его популярности сейчас. Не знаю, как геи и нео-рейверы, но девочки по всему миру сейчас явно приходят к выводу, что х*й — вещь забавная, но сильно переоценная. Что в этой ситуации остается Крузу? С х*ем можно делать, в принципе, две полезные вещи — тыкать им в человека и рисовать его в лифте. И вот Круз смещается в сторону обсценного юмора, притом ему даже смешной текст не нужен — он сам по себе обсценен до невероятия. Если посмотрите, у него в ближайших планах — сплошные комедии. Даже страшно немножко.
