Я совершенно не расстроился, когда получил красивую окольцованную открытку с приглашением на свадьбу, и оттого ничего, кроме радости от предвкушения предстоящей пьянки нашару, не испытал. А ведь прислала мне его Ленка - моя первая любовь. Любовь приходит и уходит, а помидоры остаются. По крайней мере, консервированные.
Пришлось вместо двух бутылок бормотухи потратить последние деньги на цветы для жениха. В подземном переходе около ДТ, в среде вездесущих старушек, торгующих сигаретами, семечками и надеждой на лучшее, я отыскал недорогой, но вполне приличный на вид букет белых хризантем, сунул за него пятёрку помятому учителю литературы и, поймав на себе его благодарный взгляд, отправился к рынку на автобусную остановку.
Я ехал по Дражинке рейсовым автобусом в "Риеку". Прислонившись лбом к замызганному заднему стеклу, тупил сквозь запах дешёвого букета цветов на убегающую из-под меня дорогу и бродил по лохматому ковылём полю памяти своей беззубой, где ещё вчера общался с Булатом Шалвовичем на предмет культурного обмена. Он мне бутылочку коньяку армянского, а я ему два спелых томата и ремиксы новомодные посредством непропитых участков совести Шашкина на три его романса. Не срослось. Проснулся. Подумал: а Му-Му-то утопил не молчаливый Герасим, а чересчур словоохотливый Иван Сергеевич. Ох уж мне эта русская литература с усладой, выраженной в собственной ущербности. Посмотрел старый документальный фильм о красавце Дубровском в цвете. Смотрел я его исключительно в свете песни.
Песня лучше. Однозначно. И вообще, не нравится мне светило русской поэзии. Предпочитаю того же БГ или Бродского, или Маяковского, или Высоцкого: "а медикаментов груды мы в унитаз (кто не дурак). Вот это жизнь! и вдруг Бермуды! вот те раз. Нельзя же так". Хотя, если бы не АС, кто знает, какой лаваш и какие зрелища мы бы сейчас запивали водкой с изюмом.
С того времени как она меня бросила, прошло почти пять лет. А кажется ещё вчера я, словно чеширский кот, лазил по ночам в огромное окно её маленькой голубой комнаты, для того чтобы подарить ей философию своей улыбки вытатуированной природой чуть пониже пупка... и дельфины на железнодорожном полотне... а теперь вот трясусь в треклятом автобусе, везу цветочки её жениху... и дела наши потихоньку движутся последним паровозом в сторону Лхасы. Правда, буддизму от этого не прибавляется, но зато и не убывает. Так что "не унывай, дядя Федор, скоро приедем. Всего одно платье осталось"... и стакан. Огромный. В полнеба. Граненый. В него надо осторожно вылить свой вечнозелёный город и выпить. Для того чтобы понять: только чистая холодная вода почти высыхающей летом горной речки Учан-Су...
Алла - по-моему, так её звали - она разбудила меня:
- Редин, это ты?
- Кажется, да, - сказал я (автобус попал одним колесом в яму) и сильно стукнулся лбом о стекло.
- Ты куда? - улыбнулась она.
- На свадьбу, - и, чтобы она не заподозрила меня в чём-нибудь неприличном, добавил: - пригласили. А ты?
- В гостишку. На шестнадцатый. Напиться захотелось.
- Нашла чем удивить. Мне постоянно хочется. Кстати, ты ведь, по-моему, из Ахтырки?
- Да. А что?
- Мак, - заговорчески прошептал я ей на ухо и почувствовал себя Винни-Пухом.
- Что? - уподобилась Пятачку она.
- Мак, - повторил я. - Там растёт много мака. А мак - это солома, а солома - это кайф, ну или, по крайней мере, бабки.
- Хорошо. Я позвоню родителям и попрошу, чтобы они прислали.
Не позвонила. Чем избавила меня от печальной участи наркобарона ностальгирующего на зоне о сладких деньках, но, несмотря на то, что сидеть мне не довелось, устойчивое словосочетание "финансовое благополучие" для меня до сих пор не больше, чем какая-то абракадабра.
С Аллой познакомился я через Хорошуна. Он привёл её в аппаратную кинотеатра "Сатурн" и, пока мои руки заряжали в проекционный агрегат очередную бобину с кинофильмом - части 7, 8 и 9, - по-быстрому овладел ею в тесном, но тёплом туалете, что говорит о повышенном его либидо, а не о моём непрофессионализме.
Через неделю Алла пришла ко мне на работу в гнусном многообещающем одиночестве, и по странному стечению обстоятельств кончил я как раз в тот самый момент, когда на экране появилась надпись: the end. Мне она сказала, что лучше меня у неё никого ещё не было,
а Хорошуну, что я никакой.
...мой малолетний племянник бегал по квартире с ножницами и настойчиво требовал у своей мамы собаку. Я кое-как встал и вышел из комнаты. Снег. За окном валил снег. Надоело. Хочется тепла.
- Зачем тебе собака?
- Я должен её убить. - Добрый мальчик.
Снимаю трубку телефона и набираю номер.
- Лену можно?
- А кто её спрашивает?
- Редин.
- Извините, она подойти не может, - похоже опасения мои оправдываются, и я вчера опять чудил. Иначе с чего бы это Зинаиде Васильевне звать меня на "Вы"?
Через час, испив пива и осмелев, я повторяю попытку. Трубку сняла она.
- Привет. Извиняться надо?
- Да нет. Всё в порядке. Только как тебе удалось уснуть в этом шуме, да ещё и возле колонки?
- ..., - улыбнулся я.
Просто она забыла, что половину своей сознательной жизни я провёл за диджейским пультом.
Автор: Редин
