Сказка

Вот чем моя Маринка хороша, так это комплексностью. Что-то слово выбрал хуйпайми. У Маринки вобщем комплексов нет нихуя. Ну там, в пизду поебацца - это завсегда, иногда хуй сосет с пристрастием, изредка как закричит - "у меня к тебе персОнальное предложение". То есть правильное слово наверное будет - совокупность. Филологи щас начнут, что скорее всего это произрастает от глагола "совокупляцца". Филологам скажу так - нет такого глагола. А "ебацца" есть.

Это было вступление какбы, чтоб вспомнили, кто такая Маринка моя, ога. А дело было под Васьмое марто. Я значит прихожу с работы, естессно с коллегами наколлегился влехкую. Наколлегился это совсем не значит, что на коленях приполз. Бодрым шагом захожу к Маринке, и чтобы у ней глупых вопросов не возникало, типа где был так долго, сразу ей в лоб. Не хуем разумеецца, а словесно:
- А что бы ты хотела на празнег?

Она сразу опешила, стала прическу поправлять зачем-то, и говорит:
- Сказку!
- А я бы выебал тебя между сисек, чем не сказка? - сиське у Маринки, я вам скажу, обалдеть. Я их про себя восьмерочкой называю, всмысле 4+4.

Маринка, когда ей сказать особо нечего, дураком меня называет. Но до того сука ласково, что я особо и не загоняюсь. А в этот раз, она в этого самого "дурака" вложила видимо всю неистраченную нежность, хотя ебались мы исправно весь год. И я её приобнял так, и... Ну, что тут скрывать, ну поцеловал. Моя Маринка потому что.

Ну вот. Стол-хуёл, хуярим хавчик. Шампанское туда-суда, звон бокалов, чувствую, хочу уже Маринку. А у ней такая особенность есть. Она, как выпьет что нибудь, так губы облизывает эротично. Поэтому с Маринкой пить - яебал, даже чай по утрам заканчиваецца хуйнипайми чем.

- Майк, - она вот сразу так иногда скажет и смотрит, реакцию наблюдает, - Сказку хочу!
- Сказку? - а сам оливье в себя пытаюсь протолкнуть, - будет тебе сказка.
- Только с хорошим концом, - Маринка у меня позитивная женщина, и всякий треш и ужоснах неприемлет особо. Поэтому может и верная.

Она значит садится поудобнее, ну я хз какие там удобства, но сиське свои напоказ выставляет. Я конечно стараюсь не смотреть пока, а то сказка закончицца уж очень молниеносно. Типа "жили-были, пожили и побыли". Задаю наводящий вопрос:
- А про кого, Марин?
- Без разницы, - говорит, - Только не про мальчик-спальчик...
- Хорошо, - начинаю серьезно, - жил-был мальчик-неспальчик, - а сам под столом незаметно неспальчик конкретизирую.
- Ну-у-у! Давай нормальную сказку!
- Нормальную? Держись тогда.

Тоже сажусь поудобнее. Хуй под столом поправил, на спинку стула отвалился вальяжно и начал:
- Жил да был на свете капитан...
- Тааак, - смотрю Маринка моя напупыжилась вся, - и, разумеется, он объездил не мало стран?
- Минутачку, - говорю, а сам думаю, как она догадалась про что сказка-то будет?
- На свете значит жил, ну-ну...

Я аж поперхнулся корнишонами:
- Марин, ну йопта! Говорю же тебе, жил-был капитан, а они по морям обычно. А на пендосском знаешь как будет моряк? Маринер, во как!
- Ладно, - успокоилась вроде, опять что-то хлебнула из фужерчика, - дальше давай.
- И вот, как-то раз, этот самый капитан... - говорю, а сам смотрю, как она капельку кончиком языка - хоп! Какие тут сказки-то?

Маринка виду не подает, что с рассказчиком такие видоизменения произошли. Ну, что уж тут скромничать, увеличился в размерах рассказчик. Фрагментарно, естесственно. И салаты и другие ништяки тут совсем нипричом. Продолжаю:
- Как-то вышел он на палубу, смотрит, матрос занимаецца хуйнёй. Ну, то есть, просто стоит, ничо не делает и только в Атлантику поплевывает.

Капитан ему отвесил пендаля разумеецца, а тот матрос, то-ли в профкоме, то-ли чо. Я буду жаловацца, орет, в гаагский суд, вся такая хуйня... Вобщем долго-ли, коротко-ли... Посадили, карочи, в тюрьму капитана. За невинный поджопник посадили. Типа рукоприкладство и ниибёт. Хотя, если вдумацца... Ну вот, если бы он просто ладошкой похлопал, - сказка была другой совсем. Ога. А я про пидаров сказок не знаю нихуя.

Тут я водки выпил, не за гомосеков естессно, и продолжаю:
- Сидит значит капитан за семью замками, тоскливо ему и одиноко...
- Прямо так и за семью? - Маринка спрашивает, а сама поближе пододвигаецца, - я думаю один замок всего.
- Хочется ему на свободу, чтобы ветер в литсо, чтобы чайки на грудь калоиспражнялись, - продолжаю, как ни в чем ни бывало, и вроде как-бы никто мою ширинку не расстегивает вовсе.
- Ну и? - Маринка иногда задаёт такие каверзные вопросы нифпопад.
- Тут вдруг, шум, треск, гам, молния! - продолжаю, сказочник хуев, - Ай! Молния, Марин, блять!

Маринка сразу такая, типа не при делах, но вроде и в теме сказки стопудов:
- Ой, ну давай, как-будто он пока из темницы выходил, плечем за косяк зацепился? Дальше то что?
- Ну... Это... Выходит он из темницы своей, значит... - а сам прислушиваюсь к ощущениям типа, - На поруки его взяли чтоли?
- Твоя сказка, ты и рассказывай, - Маринка отвечает, а сама пальчиком так нежно по освободившемуся узнику проводит.

А у меня есть такая особенность, ну, то есть, язык может работать автономно от остального тела. Сам что-то могу рассказывать, а руками делать другое совсем. (Кто щас скажет слово "дрочить", нахуй из моей сказки блять!) Раздеваю я Мариночку свою, а сам сказку продолжаю.

- Выбегает он значит из каземата, а сверху голос такой, ну как через мегафон, не по сотовому типа, а громко чтобы: "стой, капитан! стоять нисместа нахуй!" Капитану кто может приказывать? Адмирал только! Ну, он и забил на громкий голос. Мчицца в укрытие скорей. А кругом уже тревога, - искать его по спутнику, вертолеты на взлёт!
- Беги в укрытие скорее, - Маринка кричит, она у меня переживательная дамочка, если чо!

- Капитан хоть и из темноты выбежал, - продолжаю я, - сослепу ничо не видит, но две горы все-таки заметил на пути.
- Сволочь! - Маринка говорит. Не знаю уж кому, мне или капитану этому.
- Бегом в укрытие! - не обращая внимания на реплики продолжаю рассказывать, - в ущелье блять! И только он забежал между гор, тут то-ли землетрясение, то-ли чо... Горы смыкаюцца... Смыкаюцца, Марин! Во! Вот так! Уффф!

Маринка на меня снизу поглядывает так трогательно. Конечно, тут же кульминация момента, я, как артист разговорного жанра, стоя уже!
- И этот капитан, ну такой чорт, - продолжаю рассказывать, в лицах разумеецца, - нет пришипицца там и сидеть. А вот хуй! Ой! Капитан, канешно же! На разведку там, осмотрецца на местности... Да! Вот так! Да, Марин!
- Дальше! - моя родная говорит, с предыханиями, а сама такие тектонические усилия производит!
- И тут, что за диво! Прямо недалеко от ущелья... пещера... Ну я как определил, что пещера, там на входе сталактиты-сталагмиты...

- Что? - Маринка спрашивает, может в спелеологии не сильна, я хз.
- С ними поосторожнее кстати, - кидаю реплику в зал для единственного зрителя-слушателя, - из пещеры выходит...
- Давай подскажу, - Маринка морщит лобик, - язычница?

Да уж! У дамы моей ассоциации прямые. Да и похуй, не до красного словца щас уже:
- Да! Да!!! Язычница! Встречает капитана, прижимаецца к нему... Ой! Ах! Я так долго искал тебя, шел звериными тропами, чтобы только прикоснуцца к тебе...

Слова сказки как-то сами собой повылетали из головы. Ну, не может состоять сказка из одних междометий. Это априори блять!

А капитана все-таки опять в тюрьму посадили. Ну так вышло. Вернее даже не в тюрьму, а в зиндан. И как он не пытался оттуда выбрацца, все время соскальзывал все глубже и глубже, все глубже и глубже...

***

Я лежал на кровати, и довольный обнимал свою Маринку. Нарассказывался, сказочник. А Маринка ласково поглаживала капитана, и мурлыкала что-то себе под нос. Вру! Не капитана она гладила, майора уже. Внеочередное звание! Именно так сказала Маринка, прилепляя маленькую звездочку к моему хую... Не разбираецца в воинских званиях на флоте, ога...